Ольга Куно - Графиня по вызову
— Наверное, меня можно счесть недостаточно благодарной дочерью, но… Леди Аделина, вы ведь знаете, как девушки ждут своего первого бала?
Я ответила утвердительным кивком. О да, я знала. Правда, мой собственный первый бал состоялся при несколько нестандартных обстоятельствах. Я присутствовала там под чужим именем и раньше, чем мне исполнилось положенные восемнадцать лет. Однако до шестнадцати я была вполне обыкновенной девушкой из дворянского общества, и ожидала этого события с тем же трепетом, что и другие.
— Так вот, вы знаете, как проходил мой собственный первый бал? — горько усмехнулась Лидия. — Одежда, закрытая настолько, что больше напоминает броню, но это‑то ерунда. Я находилась под постоянным присмотром отца и леди Милони, и у меня было ровно два танца! Всего два танца — и с теми партнёрами, которых выбирал мой отец. А потом меня отправили к себе под предлогом моей же мнимой усталости.
Девушка тяжко вздохнула. Я ответила сочувственным взглядом. Мой отец, в отличие от герцога, заботой не отличался. Наверное, он любил меня по — своему, но, кажется, по большому счёту ему было всё равно, что в доме крутится какая‑то бойкая девчонка. Карты и выпивка занимали его значительно больше. Конечно, я имела к нему определённые претензии, и тем не менее сейчас мне казалось, что его безразличие было куда лучше, нежели забота герцога. Во всяком случае, в свои восемнадцать я была гораздо счастливее сегодняшней Лидии, хоть мне и пришлось пережить к тому моменту не самые приятные события.
— А нынешний приём гостей! — продолжила Лидия. Разговорившись, девушка немного раскрепостилась. Теперь она более живо жестикулировала, бледные щёки покрылись румянцем, а движения больше не казались угловатыми. — Как он додумался до такого ограничения — только женатые мужчины? Ну, посудите сами, насколько это противоречит его же собственным принципам. Да, отец не хочет, чтобы какой‑нибудь молодой повеса увлёк меня и женился, чтобы получить таким образом доступ к большому приданому. Но, если уж он ожидает от мужчин лишь самого худшего, неужели считает, что будет лучше, если женатый сластолюбец соблазнит меня в одной из укромных комнат дворца без далеко идущих намерений? На первой попавшейся кушетке, если такая только найдётся, а то и вовсе на столе.
Она насмешливо скривила губы.
— На столе, может, и романтично, но жёстко, — машинально заметила я, и лишь потом повнимательнее пригляделась к девушке. — Однако вы, кажется, знаете об этих вещах куда больше, чем должны бы — с точки зрения вашего батюшки.
— Только в теории, — передёрнула плечами Лидия.
— И откуда же? — полюбопытствовала я. — Книги?
— Служанки, — поправила девушка. — Ну, разве не забавно? Отец так тщательно следит за моим окружением, представил ко мне надсмотрщиц вроде леди Милони, но при этом совершенно забыл о слугах. А между тем горничные разбираются в подобных вопросах значительно лучше иных придворных дам и, главное, совершенно не стесняются говорить на эти темы. Даже наоборот, говорят долго, с удовольствием и во всех подробностях, лишь бы нашёлся кто‑то, кто будет готов их слушать. Я уж молчу о том, что наличие в моём окружении слуг мужского пола отцом совершенно не ограничивается. И если бы мне действительно нельзя было доверять в этом вопросе, свою девственность я бы потеряла уже давно и при значительно худших обстоятельствах, чем те, которых отец так стремится не допустить.
Я беззвучно рассмеялась. Да, девушка чертовски права, и в умении логически мыслить ей не откажешь. Более того, похоже, она справляется с этой задачей значительно лучше, чем её отец. Интересно, в чём причина. Лидия пошла умом в мать? Или герцог от природы умён, но совершенно теряет голову, когда речь заходит о его драгоценной дочери, которую, не приведите боги, какой‑нибудь мерзавец может у него отнять? При этом вполне очевидно, что брака Лидии герцог боится сильнее, чем всего остального. Если принять этот факт во внимание, все нелепости, которые так проницательно отметила девушка, становятся вполне объяснимыми, даже логичными. Женатый сластолюбец или слуга может, конечно, обесчестить Лидию — что, с точки зрения герцога, несомненно ужасно, — но зато никогда не уведёт её из дома, сделав своей женой. А такой поворот в глазах лорда Кальво, похоже, страшнее, хоть герцог наверняка и сам не отдаёт себе в этом отчёта.
— Что ж, если бы мы свами пили сейчас вино, я предложила бы поднять бокал за служанок, — усмехнулась я. — Мне даже было бы любопытно самой с ними побеседовать: вдруг они рассказали бы что‑то такое, чего не знаю я.
Губы Лидии сами собой расцвели в улыбке. Красивой улыбке, надо сказать; вообще, этой серьёзной и рассудительной девушке был к лицу лёгкий налёт озорства.
— Позвольте мне в этом усомниться, — откликнулась она.
Ну вот. И эта туда же, вслед за кардиналом. Да, Аделина, не тянешь ты на целомудренную прелестницу. Хотя если бы поставила перед собой такую цель, изобразила бы оную легко — вспомнить хотя бы сомнения, которые гложили Армана в его первый визит.
— Боюсь, что нам пора возвращаться, — с нескрываемым сожалением произнесла Лидия, оборачиваясь в сторону дворца. — Надеюсь, вы ещё придёте на женскую половину, леди Аделина?
— С удовольствием, — заверила я.
Глава 4
Мы с Лидией вернулись во дворец как раз вовремя, чтобы притвориться, будто всё это время прятались в её покоях — девушка в шкафу, я — за гардиной. Вскоре я покинула дамское общество и направилась к нашим с Арманом комнатам.
Однако по дороге меня перехватили. Посреди коридора нарисовался Рэм.
— Леди Аделина! — приветливо окликнул меня он. — Вы не откажетесь немного со мной побеседовать?
Словно специально меня здесь поджидал.
— Не откажусь, — решила проявить покладистость я и вошла в гостеприимно распахнутую миньоном дверь.
А по дороге успела внимательно к нему приглядеться. Хорош. Так и тянет облизнуться. Сейчас он был одет чуть менее официально, чем на балу. Коричневый камзол, оттенок которого отлично гармонирует с зеленью глаз, расстёгнут и распахнут. Благодаря этому отлично виден высокий стоячий воротник белоснежной рубашки. А вот платок не повязан, что позволяет рассмотреть загорелую шею. Хм, если у него вся кожа такая же… Захотелось расстегнуть несколько пуговиц рубашки, чтобы заглянуть поглубже. А заодно можно было бы избавиться и от жилета.
А между тем Рэм закрыл за собой дверь.
— Не пугайтесь, — обезоруживающе улыбнулся он. — Я просто не хочу, чтобы нам помешали поговорить.
Не пугайтесь? Милый мальчик, требуется значительно большее, чтобы меня испугать.
