Даринда Джонс - Четвертая могила у меня под ногами
- Правда?
Похоже, ей очень хотелось, чтобы я убралась из этого дома. Хреново. Мне самой не хотелось втягивать ее в неприятности. Я знаю, как работается таким людям: наниматели запрещают болтать о том, что происходит в их домах, иначе тут же увольняют. Но речь шла о члене семьи.
- И как долго последняя домработница проработала здесь?
- Почти тридцать лет, - ответила моя сопровождающая, и мне показалось, она не меньше моего озадачена этой информацией. Ума не приложу, как можно продержаться тридцать лет под руководством женщины вроде миссис Лоуэлл. Но если кто и знал, что происходит в таких домах, то только наемные работники.
- Спасибо, - сказала я, подмигнув, и получила в ответ робкую улыбку.
Когда я уезжала из особняка Лоуэллов, у меня было еще больше вопросов, чем когда я приехала. Зато у меня появилась более ясная картина того, что пережила Харпер. И все-таки она ни словом не обмолвилась, как долго это продолжается. Конечно, ее можно понять: если никто ей не верил, то с чего ей думать, что поверю я? Необходимо как можно скорее с ней встретиться. Мне не хватало важной информации, которая могла бы нам помочь раскрыть все это дело.
Однако кое-что не давало мне покоя. Все, что делала Харпер, все ее кошмары, заблуждения и истерики, указывали на одно и то же – посттравматическое стрессовое расстройство. На эту мысль меня навели хлопушки. В колледже я плотно изучала психологию и теперь легко узнала один из основных симптомов ПТСР: обостренная реакция, вроде дрожи или тошноты, на громкие звуки.
В определенной степени ПТСР может быть спровоцировано даже преследованием, особенно если жертве угрожают. Однако симптомы Харпер указывали на более серьезную форму расстройства. Само собой, дипломированный психотерапевт сумел бы распознать проблему. Может быть, мне стоит навестить тех семерых врачей, о которых говорила миссис Лоуэлл.
Я позвонила Куки и поручила ей узнать, у кого и в какой период наблюдалась Харпер.
- Еще я хочу поболтать с их предыдущей домработницей, которая недавно вышла на пенсию. А потом попробуй накопать побольше информации на семейство Лоуэллов.
Куки застучала по клавишам:
- Домработница. Будет сделано. А вот по поводу информации…
- Грязное белье, Кук. Мне нужно, чтобы ты наскребла как можно больше грязи на эту семью. У таких напыщенных снобов всегда есть, что скрывать, и я хочу знать, что это такое.
- Такое грязное бельишко редко появляется на первых полосах газет, но я попробую.
- А еще мне надо поговорить с психотерапевтами, к которым Лоуэллы гоняли Харпер. Начала она ходить по ним приблизительно лет с пяти.
- Тут могут возникнуть сложности.
- Хочешь сказать, тебе не по зубам?
- Нет, – по голосу было слышно, что Куки улыбается. – Хочу сказать, что давненько уже ты не испытывала мои способности.
- На такой ответ я и рассчитывала.
Повесив трубку, я сразу набрала номер Дэвида Тафта. Офицер Тафт служил в том же участке, что и дядя Боб, и у него была мертвая младшая сестра, которая любила навещать меня в самое непотребное время. То есть – в любое. Мы не были лучшими друзьями – Тафт и я, и этим объяснялся его прохладный официоз.
- Тафт, - ответил он на звонок.
- Привет, вещает Чарли Дэвидсон. – Он молчал, поэтому я продолжила: - У меня клиентка, которая говорит, что общалась с тобой в участке. Харпер Лоуэлл.
- Не припоминаю. Так ты вернулась?
- Я никуда и не уходила. Она утверждает, что ее преследуют и пытаются убить.
- Понял, о ком ты говоришь. Никаких следов преследования мы так и не обнаружили.
- Ты ей веришь?
- Не верил, пока не поговорил с ее родителями.
Так-так, он начинает мне нравиться.
- А что так?
- Не знаю. Мне показалось, они уж слишком пытались меня убедить, что их дочь сумасшедшая.
- У меня возникло такое же впечатление.
- Значит, она тебя наняла?
- Ага. Тебе хоть какие-нибудь улики попадались на глаза? – В моем голосе так и звучала надежда.
- Ничего такого, что нельзя было бы объяснить попытками спятившей барышни привлечь к себе внимание. Мягкие игрушки в виде кроликов трудно назвать угрозой чьей-либо жизни.
- Еще бы. Особенно когда их выпотрошили и с перерезанным горлом подбрасывают тебе в постель, пока ты спишь.
- Слушай, я с тобой не спорю. Просто не удалось найти никаких свидетельств, чтобы подтвердить ее историю.
А ведь он только-только начал мне нравиться.
- Искал ты, само собой, в поте лица.
- Я не халтурил, Дэвидсон, - раздраженно рявкнул Тафт.
- Ладно-ладно. Нечего в позу становиться.
- Моя сестра не появлялась?
Сестра Тафта умерла, когда они оба были еще детьми, и с недавнего времени решила, что доставать меня куда веселее, чем день за днем повсюду следовать за братцем. Ему понадобилось время, чтобы поверить, что я ее вижу, могу с ней говорить и пылаю несвойственной мне жаждой убийства из-за ее дурацкой привычки задавать вопросы один за другим. Но с тех пор, как до него дошло, что все по-настоящему, Тафт решил приглядывать за сестрой через меня. Радость-то какая.
- За последние дни – нет, - сказала я. – Она много времени проводит у Рокета.
- То есть в том заброшенном дурдоме, где ты общаешься с призраками?
- Да, а общаюсь я только с одним призраком. С Рокетом. У него есть младшая сестра, и они с твоей младшей сестрой стали не разлей вода. Я планирую проведать их как только, так и сразу. Потом дам тебе знать, как у нее дела.
- Спасибо. Я правда очень благодарен…
Ага-ага.
- Если что-нибудь выяснишь…
- Тебе позвоню первой.
- На случай, если твоя сестренка поинтересуется, ты все еще якшаешься со шлюшками?
Из трубки в ухо просочился мягкий смех.
- Нет. То есть не всегда.
- Смотри мне. Чтобы мне не пришлось потом ехать и надирать твой обожающий шлюшек зад.
- Постараюсь не мучиться бессонницей от таких угроз.
- Удачи.
Я повесила трубку и глубоко вздохнула, решив, что пора. Сейчас брат Харпер наверняка уже дома, а его домашнего адреса у меня все еще нет. Завтра придется ловить его на работе. Если Куки права, он работает на какую-то энергосберегающую компанию. А на сегодняшний вечер у меня забот полон рот. Я распрямила плечи и покрепче взялась за руль. Потому что мне предстоит схватка с драконом. С драконом по имени Рейес Фэрроу.
* * *Мы с Развалюхой ехали по району складов недалеко от железнодорожных путей в центре города. Дождь лил как из ведра, потоками заливая лобовое стекло. В нашем засушливом климате никому и в голову не придет расстраиваться из-за ливня. Жаловаться на дождь в Альбукерке – все равно что жаловаться на солнце в Сиэтле. Поэтому я не столько сетовала на непогоду, сколько была раздосадована необходимостью вести машину под проливным дождем, из-за которого почти не разбирала дороги. Оставалось надеяться, что владелец мусорных баков, которые я сбила по пути сюда, окажется понимающим человеком.
