Франциска Вудворт - Осторожно! Муж – волшебник, или Любовь без правил
– Странно, у нас замужние женщины носят обручальные браслеты.
– А некоторые дикари кольцо в носу. И что теперь?
– Ты что себе позволяешь?! – возмущенно одернул ее управляющий, но та даже не повернула головы, продолжая спокойно смотреть на него.
– Ты сравниваешь нас с дикарями? – вкрадчиво поинтересовался у нее аттан.
– С чего вы взяли? Хотела сказать, что у каждого народа свои традиции и культура. В некоторых цивилизованных странах, к примеру, считается хамством мужчине сидеть, в то время как женщина стоит.
– Мне встать? – Он не мог определиться, забавляет его ее поведение или бесит.
– Разве я вас об этом просила?
– Ваша светлость, позвольте мне научить ее почтению! – воскликнул управляющий, бросая убийственные взгляды на рабыню.
Что-то он сомневался, что у того получится это сделать, если только вырвать ей дерзкий язычок.
– Оставь нас! – осадил его. С заметной неохотой тот удалился, а он продолжал сверлить взглядом девушку.
– Как твое имя?
– Мне сказали, что у рабыни его нет, – тут же ответила она, и это уже вызвало раздражение.
– Хочешь остаться до конца дней рабыней? – поинтересовался он, и ему удалось пробить ее спокойствие. – Полное имя, откуда ты, как оказалась у торговцев? – властно перечислил интересующие его вопросы, показывая, что игры кончились.
– Хотите сказать, что если я отвечу на все ваши вопросы, вы снимете с меня это? – дотронулась она до рабского ошейника.
– Я подумаю об этом, – туманно ответил он ей. Не ожидает же она, что он будет ей что-то обещать?! Не в том она положении, чтобы ставить условия.
Вот только девушке опять удалось удивить его. Чуть поколебавшись, она произнесла:
– Тогда я подумаю, стоит ли отвечать.
– Кажется, ты плохо понимаешь свое положение… – ледяным тоном сказал он, позволив повиснуть в воздухе угрозе.
– Вы считаете? – Ее полные губы иронично изогнулись. – Можете поверить, работая с утра до ночи и выполняя самую тяжелую и грязную работу, я в полной мере ощутила свое положение. Желаете выпороть за непослушание? Ваше право. По крайней мере отлежусь.
– Тебя пороли? – нахмурился он.
– Нет. Для начала решили наказать изматывающим трудом.
– Наказать? За что?
– Спросите у своего управляющего.
– Я спрашиваю тебя.
– Мне нечего вам ответить.
Недовольный разговором, он сверлил девушку взглядом, но та закрылась от него, не желая идти на контакт.
– Ты понимаешь, что сейчас упускаешь единственный шанс хоть как-то изменить свое положение?
– Ошейник вы не снимете, и оно вряд ли изменится. Я могла бы с пеной у рта доказывать, что моя покупка незаконна, но кто меня станет слушать? На данный момент идти мне некуда, жить не на что, – бросила она короткий взгляд на свои украшения. – Не вижу ничего зазорного в том, чтобы отрабатывать свое проживание у вас.
– Это твое окончательное решение?
– Окончательной бывает только смерть, но исходя из данных обстоятельств – да.
– С этим утверждением можно поспорить, – сжал подлокотники кресла он, раздумывая, что с ней дальше делать. Взгляд упал на травы. – Зачем они тебе? Хочешь кого-то отравить?
Глаза девушки блеснули, и он не сомневался, что сейчас она бы с превеликим удовольствием отравила именно его, даже если раньше делать этого не планировала.
– Пока меня лечила знахарка, я попросила ее научить меня разбираться в травах, на случай болезни. Она была так добра, что поделилась со мной ими и дала с собой мази. Я могу забрать свои вещи?
– У рабов ничего нет. Все, что они имеют, принадлежит их господину.
– Вы позволите взять травы, собранные на вашей земле, чтобы ваша рабыня смогла лечить себя ими, если заболеет?
Он предпочел не заметить насмешки и позволил ей их забрать. Тем более что на первый взгляд ничего опасного он не увидел. Собирая их, она посмотрела еще раз на свои украшения. Он не удержался и поддел ее:
– Помнится, ты обвинила управляющего в воровстве, но все твои вещи на месте. Не хочешь извиниться?
– Еще недавно этот браслет я видела на женской руке, – девушка указала на него кивком головы.
– Ты могла ошибиться.
– Свой браслет я везде узнаю.
– Тогда как ты объяснишь, что сейчас он здесь? – Ему нравилось с ней спорить.
– Лично мне все ясно, и вам станет тоже, если попробуете рассуждать логически.
– Не поделишься своими выводами?
– Все мое – ваше, – съязвила она. – Тот, кто ей его подарил, попросту забрал обратно свой подарок.
– Скажи, на чьей руке ты его видела, и мы это проверим.
– Какая теперь разница? Все равно его уже там нет. Зачем попусту тратить время? Она будет все отрицать и скажет, что мне показалось. Ее слово против моего, ничего не докажешь. А потом моя жизнь здесь станет еще более невыносимой.
– Ты забываешь, что именно в моих силах сделать это.
– Что вы, разве вы позволите мне об этом забыть?
– Можешь идти, – отпустил он ее, чувствуя глухое раздражение. Он здесь совсем заскучал, раз позволяет дерзить рабыне.
Не поклонившись, девушка ушла, а он перевел взгляд на ее украшения. Тяжело поднявшись, подошел к картине и, сдвинув ее, нажал в определенной последовательности на завитки лепнины. Открылась ниша, и он достал из нее шкатулку, в которую сложил украшения со стола. Маячок с кольца сейчас снять он не в силах, но зато способен экранировать его.
Пусть его новая рабыня считает, что ее скоро найдут. Он подождет, пока надежда ее покинет, а гонору поубавится. За это время следует провести собственное расследование, выяснив все о ней, но прежде у него возникло несколько вопросов к управляющему, и он опять вызвал его к себе.
– Ваша светлость, прикажете выпороть нахалку? – с порога спросил тот.
Аттан отметил, как взглядом управляющий обшарил стол.
– Скажи-ка, милейший, зачем ты приобрел рабыню?
– Ну как же, – чуть замялся тот и начал перечислять: – Выгодная покупка… она молода, и все вложения окупятся… экономия.
– Сколько получают горничные?
– Пятнадцать фангов в год.
– А сколько низшая прислуга?
– Шесть, – ответил управляющий, уже догадываясь, куда клонит хозяин.
– Тем не менее рабыню поставили на самую черновую работу. Так о какой экономии речь? Вы при ведении всех моих дел столь бережливы?
– Это на первое время. Она ничего не умеет. Ей дали время научиться всему, вникнуть, как ведется хозяйство в доме, – начал оправдываться мужчина, заметно нервничая.
– Чем она занималась у тебя в доме?
– Убиралась, прислуживала за столом.
– Надо же, а я думал, что она научилась лишь помои выносить, раз ей эту работу дали.
Управляющий не нашелся с ответом, а аттан продолжил:
