Шепот глубин - Хамм Эмма

Скрипнув зубами, она изобразила, как снимает сварочный аппарат с пояса и использует его. Как она это делала в их первую встречу.

– Сварка? – спросила она, показывая на свою руку, держащую воображаемый маленький пистолет. – Вот это. Вот это мне надо.

Он только нахмурился еще сильнее и ушел обратно под воду.

– Ну да, – пробормотала она. – Раскатала губу.

Мира посмотрела на рыбу и скривилась от отвращения. Никто никогда не подпускал ее близко к кухне, да и сама она там работать не хотела. Девушка всю жизнь ела рыбу, другого мяса на дне океана не достать. Вероятно, в Альфе и держали каких-нибудь тайных животных из красного мяса, пригодных для употребления, но в Бете им только иногда перепадали курицы, когда птица умирала. И то она была жесткой и какой-то… несъедобной.

Но вот чистить рыбу ей еще ни разу не доводилось. Она вообще никогда никого не потрошила, хоть и знала в теории, как это делается.

Блин. И у нее ведь даже не было ножа.

Сложно сказать, сколько Мира пялилась на бедное создание, мысленно упрашивая его ожить, чтобы она смогла выкинуть рыбу в воду и забыть обо всем этом. Потом она начала чувствовать себя виноватой. Рыбка была очень красивая. Вот кто она такая, чтобы обрывать чью-то жизнь? А девушка ведь даже не проголодалась.

Нет, это было не так. Она очень даже проголодалась. Но вдруг у того, кто оставил здесь свое оборудование, были какие-нибудь рационы, которые даже не протухли. Не надо было пока убивать рыбу. А ундина…

Ундина.

Он опять смотрел на нее из воды. И долго он там просидел на этот раз, наблюдая, как она пялится на мертвую рыбу, как дура?

Сглотнув, Мира показала рукой на бедное создание:

– Я не знаю, что дальше с ней делать.

И почему, спрашивается, она ожидала от него какой-то реакции? Он ее ненавидел и хотел разделаться со всем этим побыстрее.

Зачем он вообще ее сюда притащил?

Из воды показалась длинная темная рука, и он опять что-то в нее кинул. На этот раз почти попал в голову, но реакция у Миры все же была неплохая. Возмущенно зашипев, она схватила то, что в нее прилетело, но разглядывать не стала. Было ясно одно – оно было холодным, мокрым и очень жестким.

Нахмурившись, девушка посмотрела на старый сварочный аппарат, который он ей притащил. Он был полон воды, ручка поросла ракушками, но это совершенно точно был сварочный аппарат.

Мира плюхнулась на задницу рядом с мертвой рыбой, повернула аппарат набок и выдернула из него картридж. Легкий вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она поняла, что зажигательный механизм на месте. Теоретически ей просто нужно было его вычистить и дать просохнуть. Потом можно будет высечь искру, возможно, придется что-то подкрутить, но у нее будет огонь.

Жить можно.

Ундина издал странный гул и, когда она посмотрела на него, показал на рыбину, делая странные хватательные движения руками. Она решила, что он хотел получить рыбу обратно.

– Да не вопрос, – пробормотала она, пиная ее к нему. – Разберусь, как поймать свою.

И тут, к ее глубокому удивлению, вместо того чтобы уплыть с добычей, он наполовину вылез из воды. Боже, какой же он огромный! На суше он походил на настоящее чудовище. Стройный, длинный, с играющими мускулами, он подтянул рыбу к себе, балансируя бедрами на краю, а потом распорол рыбье брюхо когтем.

Мира никогда бы не подумала, что ее жизнь дойдет до такого. Этот огромный зверь… чистил для нее рыбу.

Он то и дело полоскал добычу в воде, и Мира видела, как потроха и кровь окрашивают волны. Ее слегка замутило, но девушка не могла оторвать от него глаз.

Похитивший ее ундина пытался… накормить ее?

– Ну да, – пробормотала она сама себе. – Обычное дело. Просто провожу вечер со своим другом ундиной, пока он готовит ужин, а я разбираюсь с каким-то выброшенным мусором, который он, видимо, считает подарком. Ничего особенного.

Он посмотрел на нее своими черными глазами. Мира сама была не уверена, откуда знает, что он смотрит именно на нее, но его взгляд словно физически касался ее рук и ног.

Девушка посмотрела на свой костюм, а затем отложила очередную деталь аппарата на камень к остальным.

– Знаю, знаю. Надо будет разобраться, как его высушить, а то он сгниет прямо на мне. В тех ящиках наверняка есть во что переодеться.

Ундина закончил потрошить рыбу, разложил ее на камнях и спустился обратно в воду. Каждое его движение было до ужаса плавным.

– Спасибо, – пробормотала она, глядя на еду, а потом на ундину, который, судя по всему, опять собирался уплывать.

Нельзя его отпускать. От осознания, что она останется здесь совершенно одна, сердце опять панически забилось в груди. Совершенно одна-одинешенька, в сотнях метров под поверхностью. И что ей тут делать? Одной рыбы ей не хватит! А вода? Свет? Электричество? Тепло?

– Стой! – выкрикнула она и кинулась к воде, когда он уже начал погружаться.

Может, он и не понял ее, но, по крайней мере, всплыл обратно, нахмурившись.

Чем она могла его задержать? Может, общением? Было очевидно, что он похитил ее не просто так. Может, он вообще влюбился, откуда ей знать. Не придумав ничего лучше, она три раза похлопала себя по груди.

– Мира, – сказала она, повторив жест. – Меня зовут Мира.

Он смотрел на нее, и она готова была поклясться, что он понял, но потом ундина опустился обратно в глубины океана. Она могла только наблюдать, как его хвост мелькнул в золотистом свечении и пропал из виду.

Глава 10

У него в пещере сидела ахромо, и он не имел ни малейшего понятия, что с ней делать.

Арджес попытался вернуться к своим, но Митера ясно дала ему понять, что назад не пустит, пока он не выяснит что-нибудь новое или полезное об ахромо. Он, к сожалению, не выяснил. С существом в пещере было невозможно разговаривать.

Он уже один раз возвращался, но она свернулась клубочком на отвратительной деревянной коробке у стены. Недоумевая, что она делает, он высунул голову из воды, чтобы посмотреть, но она даже не пошевелилась. Арджес пришел к выводу, что она, вероятно, спала.

Его народ мало спал, но он заметил, что ахромо часто отдыхали, иногда по несколько часов за раз, порой они могли проспать, пока луна не сменится солнцем. Он наблюдал за ними бесконечно, пока наконец не осознал, что они и правда остаются в этом беспомощном состоянии куда дольше Народа Воды. Как же это небезопасно!

Арджес обычно спал, паря в воде рядом с братьями, и только несколько часов. У них было принято присматривать друг за другом, пока кто-то спит, чтобы их не унесло течением.

Ахромо, очевидно, нужно было куда больше сна.

Нахмурившись, он опять опустился под воду. И что ему делать, пока она в бессознательном состоянии? Митера не собиралась пускать его домой без информации. А с ахромо он говорить не мог, хоть она явно пыталась как-то общаться.

Арджес осознал, что у него кончается терпение. Надо было взять себя в руки, иначе он мог повести себя с ней жестко, и это никому бы не пошло на пользу. К сожалению, он в этом бессилен, и ему оставалось только ждать, пока она проснется.

Так он и сделал. Обхватив хвостом один из больших светящихся цветов, он спрятался под огромными лепестками и стал ждать, пока она вернется в мир живых. Может, он даже сам немного подремал, просто паря в воде, беззаботный и умиротворенный. Он не должен был так легко расслабляться, только не в ее присутствии.

Но в этом тихом месте между снами и реальностью он был готов признать, что с ней ему было спокойно. Странная ахромо видела его в худшие моменты и даже не вздрогнула. В этом создании не было ни грамма страха, и это, пожалуй, делало ей честь.

Она все еще была отвратительной, но уважения заслуживала.

Наконец он заметил, как вверху зашевелилась ее тень. Не совсем понимая, что она делает, он медленно распутал хвост, наблюдая, как она двигается туда-сюда по краю берега. Ее странные плавники носили, и он смутно видел, как двигаются ее руки.