Сапфир - Рэй Даниэль Зеа
– Хорошая мысль, – сдавленно проговорила она. – Стану вдовой сразу, а не через год.
– Если не собираешься, то причина явно в другом.
– Я не улавливаю хода твоих мыслей, – призналась Сапфир.
– Такое случается, когда отвлекаешься на более приземленные темы, способные туманить рассудок не хуже гнева.
Гронидел продолжал стоять, склонившись над ее лицом, и его губы почти касались ее рта. Воздух вокруг сгустился, словно перед грозой. Еще немного, и появились бы стрелы молний, рассекающие пространство и опаляющие предметы в этой комнате.
Сапфир ощутила ману на кончиках пальцев. Она струилась вверх по руке, облизывая кожу и погружая тело в негу. Волны мурашек распространялись следом, закручиваясь в маленькие вихри и собираясь внизу живота. Все происходящее стало похоже на пытку, где движение маны дарило удовольствие, а наградой за слабость воли могло стать блаженное освобождение. Тяжелый воздух облепил плечи и сковал грудь. Стоит Сапфир глубже вдохнуть, и не молнии в комнате все подожгут, а вспыхнет ярким пламенем она сама.
Грань между контролем и его потерей оказалась слишком тонка, но принцесса не сдавалась, продолжая балансировать на ней легкой поступью канатоходца. Она обуздает дар и не позволит себе вспыхнуть.
Словно услышав волю хозяйки, мана потоками перекинулась с тела Сапфир к Грониделу, струясь уже по его коже и подсвечивая на ней все метки силы.
Принц закрыл глаза, во мгновение ока превращаясь в яркий источник золотого свечения, и накрыл губы Сапфир своими.
Волна маны разошлась от них по сторонам, пронизывая обоих и растворяясь в воздухе. Почти освобождение, но еще не оно. Хотелось большего. Намного большего.
Сапфир обвила шею Гронидела руками и отдалась во власть его бесстыжего поцелуя. Их губы сминались под натиском обоюдной страсти, их языки встречались и выполняли друг с другом акробатические номера.
Широкие мужские ладони поползли по спине Сапфир вниз, чтобы ненадолго застыть на ее талии и прокрасться ниже. Пальцы сжались на ягодицах, и принцесса едва не застонала от восторга.
Внезапно Гронидел прервал их поцелуй и шарахнулся в сторону. Полотенце сползло с его бедер, и он подхватил его, прикрывая возбужденный член и уносясь в смежную комнату.
Хлопнула дверь. Принцесса осталась стоять одна. Губы ныли, щеки горели, а внутри вместо прекрасного волнительного чувства предвкушения расползалась боль. С каждым ударом сердца она разносилась по телу вместе с кровью и неизвестным ядом травила его.
На глаза навернулись слезы. Подобное унижение трудно было себе представить. Сначала Сапфир застала Шершня выпроваживающим любовницу за дверь, а теперь сама превратилась в бесстыжую девку, которую еще и бросили.
Принцесса стерла слезы со щек и поспешила покинуть злосчастное помещение. Реветь она будет долго, но не здесь.
О чем он думал? И думал ли вообще?
Когда Сапфир стала свидетельницей сцены, как принц провожал Элию из комнаты, он заметил, насколько эта крамольная ситуация потрясла его молодую жену. Он сам не ожидал подобной реакции и даже окликнул Ведьму, чтобы объясниться. Но женушка сделала вид, что не услышала его, а Гронидел не собирался догонять ее в одном полотенце.
Когда Сапфир влетела в его комнату, он был обескуражен легкостью, с которой она использовала юни для открытия замка, и самоконтролем, с которым она сдерживала бушующую ярость. Принц подумал, что поводить Сапфир за нос, чтобы углубиться в истинные причины ее ревности, будет ой как занятно. Однако во время их диалога все пошло наперекосяк.
В какой-то момент некрасивое лицо Сапфир показалась ему самым занятным из тех, что он когда-либо видел. Ее щеки, испещренные черной сеткой маны, раскраснелись. Веснушки стали золотыми. Белесые ресницы показались такими длинными и пушистыми, что их захотелось погладить. А губы… Гронидел впервые обратил внимание, что губы у Сапфир хоть и тонкие, зато необычные. Ее верхняя губа была чуть полнее нижней и придавала облику больше чувственности. По крайней мере, ему так показалось.
Все эти интересные детали ее лица внезапно сложились в общую картину, что приковала взгляд Гронидела и не захотела его отпустить. Как будто кто-то навел на принцессу марь и сделал из Сапфир настоящую красавицу.
Только он подумал об этой странности, как ее глаза изменили цвет. Красные радужки превратились в расплавленное золото, что солнечными дисками окружило черные зрачки. Подобные метаморфозы не предвещают ничего хорошего для повелителя силы с даром огня. Мана бушует, а значит, разум перестает контролировать дар.
Гронидел подумал, что именно сейчас Ведьма его и сожжет. Что игры зашли слишком далеко и следует выставить щит, чтобы не погибнуть от руки этой Огненной Девы. Но она медлила, глядя на него глазами цвета солнца. Ее щеки становились все розовее, а губы приоткрылись, будто призывая поцеловать их.
Видение, представшее перед Грониделом, стоило нескольких жизней. Принц застыл, замер, разглядывая лицо жены будто в первый раз и запоминая каждую из его черт.
Он спросил ее, собирается ли она его сжечь? Догадка оказалась верной: мана овладевала Сапфир, но не по причине ярости, а потому что принцесса возбудилась так же сильно, как и он. Но разве может дева всегда казаться некрасивой и в один момент стать самой прекрасной на свете? Что не так с Грониделом и как это вылечить?
«Никак», – ответил он сам себе и поцеловал Огненную Ведьму.
Когда-то давно учитель рассказывал Грониделу, что повелители силы способны устраивать беснование маны, когда занимаются любовью. Сведения об этом есть и в древних трактатах. Волнений маны с принцем не случалось, из чего он сделал вывод, что на любовном фронте ему есть еще куда стремиться. Шутка или нет, но он вообще не думал о мане, когда соблазнял женщин, чтобы потом их бросить.
Нет, неопытных юных дев он не портил, проводя строгую грань между тем, что можно оставить за спиной, а что нет. Красивые вдовы и замужние деры, жаждущие приключений, – вот его улов. И чем прекрасней дева, тем с большим рвением он пытался ее очаровать. Игры с пассиями длились недолго. Прилагая слишком много сил, чтобы уложить в койку приглянувшуюся жертву, Гронидел терял к ней интерес в тот же час, когда получал свое.
Два года назад, когда боги напали на мир маны, в жизни принца все изменилось. На дев времени не осталось. Пропало и желание их соблазнять. Гронидел принял воздержание как настойку от головной боли и целиком посвятил себя делам ордена и школы повелителей силы. Попытки юных учениц привлечь его внимание вызывали в Грониделе раздражение, а до вдов и замужних дер из расположенных рядом городов ему дела не было.
И вот он женат. На деве, которую по доброй воле никогда не выбрал бы в спутницы жизни. На красавице посредственной, хотя в этом утверждении теперь он не был уже столь уверен. На обладательнице самого неуправляемого и взрывоопасного темперамента, с которым он когда-либо имел дело.
Что может быть хуже? Два всплеска маны, которыми они с Ведьмой обменялись, пока самозабвенно изучали языки друг друга.
Сапфир вряд ли поняла, что над ее судьбой нависла страшная опасность, но это знал Гронидел, который оказался слишком близок к тому, чтобы повалить женушку на кровать и немедленно овладеть ею.
Не вовремя между ними закипела страсть. Что бы ни было дальше, Грониделу не стоит спать с Ведьмой. И он не станет этого делать, чтобы не осложнить себе жизнь еще больше.
Принц облился холодной водой, вытерся и вышел в комнату. Как и ожидал, Сапфир уже ушла.
Внутри скребли кошки. Ему следовало начистоту поговорить с ней и объясниться. А еще извиниться за свое неподобающее поведение. Хотя это ей в пору извиняться перед ним: совратила его своими необычными губами и солнечными глазами.
Вспомнив, как рассматривал ее лицо, Гронидел выругался и отправился обливаться холодной водой. Снова.
Принцесса полагала, что будет реветь долго, однако голод остановил ее стенания. Раньше она ела в малой столовой для преподавателей. Обычно при ее появлении все замолкали, и гнетущая тишина нарушалась лишь скрежетом приборов. Сейчас она надеялась, что ей принесут завтрак в покои, как носили еду в кабинет Гронидела, пока он был руководителем школы, однако с подносом к Сапфир никто так и не заглянул.
