Да будет свет? (СИ) - Недельская Оксана
Передвинувшись ещё немного, Ирвинд увидел, что и вторая Серая земля, которая всегда, сколько он помнил, находилась здесь, тоже переродилась — в сверкающее солнечными бликами лазурное озеро. Пришла мысль проверить, как обстоят дела с остальными Серыми землями, коих на Харбласе всегда ровно сто тридцать тысяч. Были и большие, и огромные Серые земли, и совсем маленькие, но каждая являлась балансиром силового равновесия Харбласа.
Итак, наклёвывалась вполне рабочая гипотеза, объясняющая, почему появились прорывы, и похоже, что спокойному существованию Харбласа может прийти конец.
Совет Харбласа
Глава Совета Харбласа Энри Венрирр снисходительно смотрел на остальных кхарэнов, собравшихся на внеочередное заседание в Малом зале Дворца Изначальной Тьмы. Этот зал, максимально защищённый от любых внешних воздействий, отличался излишним аскетизмом, отчего Энри совсем не нравился. Он во всём предпочитал роскошь и шик — будь то одежда, апартаменты или используемые им по самому прямому и нехитрому назначению многочисленные женщины.
Члены Совета были, как обычно, в антрацитовых костюмах, с удлинённым пиджаком-жакетом, перетянутым серебряным поясом, с серебристым воротником-стойкой. Крой такого же цвета брюк каждый выбирал на свой вкус. И мужчины, и женщины на заседания Совета одевались одинаково, различались лишь их перстни, надетые на указательный палец левой руки: на тонких женских пальчиках массивный овальный камень отливал серебром, на мужских же чернота была абсолютной.
Лица кхарэнов были мрачны и сосредоточены, но никаких эмоций за этими неподвижными масками Энри не рассмотрел, а ведь, по его мнению, им следовало как минимум насторожиться. Впервые за всю историю существования Харбласа, да что там Харблас — за всю историю существования реальностей Наль, кхарэны не понимали, что происходит, и не знали, как искать выход из создавшейся ситуации.
Проблема прорывов, о которых никто никогда слыхом не слыхивал, и вдруг вставшая так остро, оказалась гораздо более неприятной, чем предполагалось вначале. Если первые четыре прорыва не доставили кхарэнам никаких проблем, то пятый отразился на них совершенно идентично всем остальным обитателям Харбласа. Иначе говоря, кхарэны, призванные управлять и повелевать данной реальностью и её жителями, почувствовали то же, что и распоследний новоживущий — они отправились в жерло неведомой субстанции, не осознавая себя.
Вспомнив, как Азом, Алвар, Фласутта, Ульвира и остальные покорно поплелись к выходу, лишь только открылся прорыв, Энри чуть не выдал себя, но успел-таки спрятать улыбку на невыразительном грубоватом лице. Если бы кому-то из присутствующих пришло в голову присмотреться внимательнее, он, кроме необычного поведения главы Совета, непременно заметил бы, что Энри выглядит не совсем здоровым: кожа сухая, губы бледные, в глазах — лихорадочный блеск. Но кхарэны сидели, погружённые в свои мысли, и никто не обратил внимания ни на состояние Энри, ни на его странное настроение.
— Уважаемые члены совета! Инцидент, произошедший сегодня, абсолютно непонятен и мы пока не знаем, что с этим делать. Если сначала мы не поддавались на влияние прорывов и могли в любой момент уйти с Харбласа, то сейчас ситуация в корне поменялась — как только мы стали не защищёнными перед силой прорывов наравне с местными рядовыми жителями Изначальная Тьма по неизвестной причине полностью перекрыла возможность любых переходов…
— Какой Тьмы ты вещаешь тут то, что и без тебя известно? — грубо перебил Энри Бэн Мерроус.
— Я всего лишь подбиваю итоги нашей проблемы, — мягко улыбнулся Энри, но улыбка в его исполнении была похожа, скорее, на оскал, — нам надо держаться вместе, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.
— Бэн, не стоит нападать на Энри, может быть, у него уже есть какие-то предложения, и ты к нему несправедлив, — сладко пропела Фласутта Блоус, глаза которой при этом оставались абсолютно холодными, на губах — ни тени улыбки, лицо — застывшая ледяная маска.
Энри, глядя на неё, всегда удивлялся, почему при идеально красивой внешности она оставалась настолько непривлекательной. Впрочем, вероятно, здесь срабатывали его собственные предпочтения. Бэн-то вполне всем доволен. И не только он.
— Спасибо, Фласутта. К сожалению, ничем особенным порадовать не могу. Всего лишь получилось связаться с сопредельными реальностями, больше ни у кого подобных проблем не было, мы единственные, где появляются прорывы.
— Прекрасно! Это новость, пожалуй, должна не только обрадовать нас, но и вдохновить!
Из Годвала Ритэрра, казалось, сочился яд. Остальные тоже не выглядели особо воодушевлёнными.
— Зря вы так, уважаемый Годвал, — Энри вновь показал свою улыбку-оскал, — этому действительно стоило бы порадоваться, потому что как минимум один вариант решения проблемы есть — надо просто выйти с Харбласа в любую доступную реальность Темроá, чтобы продолжать жить спокойно и дальше. Другой вопрос — как это сделать. А кроме того, есть ещё одна новость, и, к сожалению, она не столь приятна.
Он сделал драматическую паузу, внимательно оглядывая присутствующих, сканируя их влажными блестящими глазами-иголками, которые на его грубом лице смотрелись совершенно сюрреалистично. Однако, желаемого эффекта достигнуть не удалось, кхарэны оставались спокойными и равнодушными, будто сейчас решалась отнюдь не их судьба. Энри даже сбился с мысли, ему вдруг на мгновение почудилось, что подготовленный и отрепетированный спектакль идёт вовсе не по его сценарию.
— Прорывы появляются всё чаще, их масштабы увеличиваются, следовательно, если так пойдёт и дальше, Харблас довольно скоро закончит своё существование в нынешнем облике, и неизвестно, во что он переродится. Ни вам, ни мне неведомо, сколько ещё прорывов сумеет закрыть Ирвинд. Есть мнение, что это не очень хорошо сказывается на его состоянии, а значит, совсем скоро мы станем абсолютно беззащитными. Я запрашивал подмогу, но переходы закрылись в обе стороны — никто не сможет пройти барьер Междумирья. И ещё один неприятный момент — связь больше не работает. Главный Эстэриэль Харбласа отключился во время разговора с реальностью Ахримдарр, и больше не подаёт признаков жизни. Личные сферы перестали включаться с открытием первого же прорыва, жаль, что тогда мы ничего не заподозрили и не забили тревогу вовремя.
— Я пользуюсь сферой Эстэриэль хорошо, если раз в год, в основном, она пылится у меня в шкафу, полагаю, я не одна такая? — вскинув красивые чёрные брови, поинтересовалась Ирлиитта Иштил.
Даже сейчас Энри почувствовал, как возбуждается от одного только звучания её мелодичного голоса, и усилием воли задавил появившееся так некстати желание.
— Возможно, после первого прорыва сфера перестала работать только у меня? — Энри обвёл собеседников вопросительным взглядом, невольно притормозив на Ирлиитте.
— Я тоже это заметил, — нехотя отозвался Годвал Ритэрр.
Остальные промолчали. Очевидно, кхарэны больше заняты развлечениями да походами в другие реальности, чем делами Харбласа. Впрочем, Энри в этом не сомневался, иначе провернуть задуманное было бы куда сложнее.
— Таким образом, мы полностью отрезаны от Темроá, связи тоже нет, прогноз возможностей Ирвинда неутешителен. Остановить появление прорывов у нас не получается, сила Наль на них не действует абсолютно. Чем их закрывает Ирвинд — неизвестно даже ему самому. На мой взгляд, остаётся только одно — найти способ уйти с Харбласа. Предлагаю всем вместе подумать, как пройти барьер, поставленный Изначальной.
Кхарэны молчали. Когда уже казалось, что пауза растянется до бесконечности, снова зазвучал столь приятный слуху Энри голос:
— Мне вообще непонятно, почему был поставлен этот барьер, разве мы провинились перед Изначальной? — спросила Ирлиитта, глядя Энри прямо в глаза.
Чертовка хорошо знала, какое впечатление производит на него, и всегда беззастенчиво этим пользовалась. «Но скоро, очень скоро её игрушкам придёт конец», — думал Энри, одновременно борясь с похотью, которая вновь поднялась в нём, и легко сдаваться не собиралась. Да, ради избавления от постоянной мýки стоило подписаться на всё это. Ни одна женщина, удовлетворяющая его всеми возможными и невозможными способами, не сумела довести до того, чтобы он, наконец, перестал реагировать на проклятую Иштил.
