Мой Проклятый Север (СИ) - Закревская Дарья

Так просто я не сдамся. Вспомнив недавно разученное атакующее заклинание, я бросила его в мужчину. Тот легко отмахнулся и негромко рассмеялся.

— Я не причиню тебе зла, Золотинка.

Ага, так и поверила!

Еще одно заклинание. И еще. И снова. Тарий лениво щелкал пальцами, выпуская тончайшие струйки магии, которые аккуратно гасили мои удары. Глаза Проклятого светились едва-едва, насколько мало силы он использовал.

Играет, как кошка с мышкой. Настоящий охотник, настоящий Проклятый.

Когда в очередной раз наши заклинания столкнулись, произошло неожиданное. Они не погасли, а наоборот, разгорелись ярче и неуправляемо закружились по помещению. Наконец, врезались в дверь. Раздался щелчок — открылась! — и я бросилась к ней.

Выскочив наружу, я свернула за угол и столкнулась с двумя патрулирующими улицы Хранителями.

— Помогите! Проклятый! — закричала я, хватаясь за Одаренных.

Мужчины мгновенно посерьезнели и бросились в показанном мной направлении.

Тарий и не думал бежать. Спокойно дождался Хранителей, молча позволил надеть на себя сдерживающие магию браслеты.

Один из магов порядка обратился ко мне:

— Что произошло?

— Он завел меня в Колокольню и собирался высосать дар, — твердо ответила я, смотря прямо на обезвреженного Проклятого.

При упоминании Колокольни его глаза вспыхнули ненавистью, и он взглянул на меня с яростью и даже каким-то разочарованием.

Одаренные заинтересованно переглянулись.

— Вы утверждаете, что были внутри башни? — спросил один, цепко ухватив меня за запястье.

— Я-а-а… — Увидев, что губы Тария сжались в жесткую линию, я замолкла. — Не знаю. Нет.

— Так да или нет? — не отставал мужчина.

— Девушка в стрессе, Линн, оставь ее в покое, — вступился второй, которого я определила как главного. — Сейчас придем в управление, она успокоится и все нам расскажет, правда, милая?

По пути Хранители уточняли мое имя, учусь ли я в Академии и отвлекали от действительно важных дел. Ведь за те десять минут, что мы шли, я пыталась придумать, как поступить дальше. Паника, захлестнувшая в первые мгновения после признания Тария, схлынула, и я осознала дикость своей выходки.

Обвинила Проклятого в том, чего он не делал и не собирался. Выдала секрет — вон как этот Одаренный, Линн, воодушевился. Представляю, как Тарий ненавидит меня сейчас.

В мыслях рисовались жуткие картины.

Как меня допрашивают и уличают во лжи. Отправляют под суд за клевету. Сажают в Хаграт. И как Ош злорадно улыбается и одобрительно кивает ректору, выгоняющему меня из Академии.

Или как допрашивают и верят. И в Хаграт везут Тария, невинного Проклятого, чье преступление лишь в том, что он не ту студентку гулять позвал.

Нет, нужно срочно все исправлять!

В управлении Магбюро Одаренные завели меня в отдельную комнату.

— Рассказывайте, Альяра, — доброжелательно улыбнулся главный.

— Хранители, кажется, я впустую потратила ваше время, — запинаясь, начала я. Линн нахмурился. — Дело в том, что я чересчур нервно реагирую на Проклятых. Особенно ночью в темном переулке. Молодой человек очень резко выскочил из-за угла, ужасно меня напугав. Я побежала назад и встретила вас.

— Очередная избалованная девчонка! — психанул Линн.

— Ну-ну, коллега, давай разберемся.

— Да что тут разбираться, Мьелш! — перебив его, продолжил первый. — Наверняка Проклятый — ее любовник! Поссорилась с ним, побежала, врезалась в нас. Решила отомстить, а теперь остыла и поняла, что натворила.

— Тихо, Линн. — И обратился уже ко мне: — Вы уверены, что это ваше собственное решение? Что никто, экхм, — он посмотрел в сторону коридора, — не склоняет вас, не запугивает? В Магбюро вы в полной безопасности, милая.

— Уверена. Я просто испугалась и перенервничала!

В это время в комнату заглянул еще один сотрудник и пальцем поманил к себе главного. Они о чем-то коротко переговорили — мне показалось, что пару раз я услышала «Ош» — и Мьелш вернулся. Постучал пальцами по столу. Пристально посмотрел на меня.

— Повезло, студентка Райас, что вы сняли обвинения. Иначе неприятная ситуация вышла бы.

И я и его коллега удивлено на него воззрились.

— Хранитель Королевского Совета порталом прибыл. Рассказал, как мы не правы такого важного мага задерживать. Непростой Проклятый оказался, — объяснил тот и кивнул мне. — Вы можете идти.

На выходе из Магбюро я увидела Тария.

— Простите, командир Ош, не признали! Не держите зла на наше отделение, — заискивал перед ним какой-то Одаренный.

Тарий вырвал ладонь из цепких рук лебезящего; заметив меня, наградил тяжелым взглядом и поспешил прочь от здания.

— Тарий! — догнав, я тронула его за рукав.

Резко остановившись, он раздраженно на меня уставился.

— Еще в чем-то хочешь меня обвинить? — ядовито произнес мужчина.

— Прости, — сорвавшимся голосом прошептала я и, повинуясь порыву, крепко его обняла.

Вопреки моим опасениям, он меня не оттолкнул, а стиснул еще крепче, до боли прижав к себе.

— Я рассказала Хранителям, что соврала, — продолжала я шептать ему в ухо. — Со всем: с обвинением, башней. Не знаю, что на меня нашло. Я так испугалась! Прости, прости…

А потом я почувствовала его губы на своих. Поцелуй был властный, требовательный, даже злой; будто Тарий вложил в него все эмоции, которые ощущал.

Я не сопротивлялась. Совсем наоборот! Ноги внезапно ослабли и стали ватными; но сильные руки надежно держали меня за талию. Обхватив мужчину за шею, я прильнула еще ближе.

И почувствовала, как тот отстранился.

— Так не правильно, Золотинка. Ты ненавидишь Проклятых. Я не в восторге от Одаренных. Сегодня ты передумала и признала, что соврала. Завтра ты решишь по-другому. Обвинишь, сдашь в Магбюро, растреплешь все тайны, — покачал головой он. Взгляд стал холодным и отстраненным. — Мне это не интересно. Совсем не интересно. Хорошей тебе жизни, девочка.

Криво улыбнувшись, он отпустил мои руки, развернулся и ушел. Я осталась стоять, раздираемая стыдом, обидой и горечью. Ненавижу Проклятых! Особенно жестокого Тария Оша.

Настоящее время

— Разгадал! Понял! — проорал, забегая в комнату, Эйджел.

Мы с Кишем испуганно подскочили. Я сидела у ребят, отрабатывая упражнения, показанные на вчерашнем занятии Шаримом.

За последние две недели я еще больше сблизилась со старостой и рыжим. Отчасти, потому что мне пришлось рассказать, что на самом деле произошло в ту злополучную ночь, когда я отправилась в Пустошь. К чести ребят, они не издевались; даже Киш смог удержался от едкого комментария, когда я вкратце описала ночь у куратора.

Оба очень заинтересовались моим листочком с переписанными данными про прорывы. Эйджел тут же сделал с десяток своих, лишь ему понятных графиков, и в любое свободное время что-то чертил и черкал, бубня себе под нос. Его работа усложнялась тем, что мы не знали, когда и где происходят новые атаки — приходилось полагаться только на старые сведения.

Тария поймать было невозможно, а Ворон на все вопросы отвечал, что пока нас не должно это волновать. «Займитесь лучше тренировками», — добавлял он.

По шепоткам в столовой мы понимали, что прорывы случались, но подробностей достать не могли.

Остальные ребята с интересом наблюдали за нашей тройкой, хихикая, что переименуют нас в «тройняшек», настолько мы стали неразлучны. Лейра, разумеется, до смерти обиделась, что я ничего ей не рассказываю и прихожу в комнату только ночевать. Сама она все чаще проводила время с Иллатом, из-за чего Нэйр вечно жаловался: в их тихой комнате теперь постоянно раздавался громкий хохот подружки.

С моего приключения в Пустоши прошло две недели, и очередная суббота катилась к закату. Днем нас обрадовали, объявив завтрашнее воскресенье выходным — первым за все это время. Поэтому упражнялись в плетениях мы с рыжим достаточно расслабленно, отвлекаясь на болтовню. И громкие взбудораженные крики Эйджела нас переполошили.