Гувернантка для капризного принца (СИ) - Фрес Константин
Эвита схватилась за голову.
— Вот оно, воспитание папаши, — проворчала она. — Домострой и патриархат рулят.—
Что? — переспросила девочка.
— Ничего! — буркнула Эвита. — Просто забудь о принце. Он не для тебя. Не для нас, я хотела сказать, — поправила она. Забудь о нем!
— Да как же забыты — простодушно изумилась малышка, сжав руки у груди. —Когда он так хорош собой и красив!
— Виола! — прикрикнула Эвита на сестру.
Ее вскрик слился с грохотом, в ушах Эвиты, словно одновременно с тем, как девушка произнесла имя сестры, грянул гром.
Малышка, до того беззаботно щебетавшая и разглядывающая себя в зеркало, вдруг побледнела и упала на пол.
Губы ее искривились гримасой боли, она забилась, словно лань, раненная навылет стрелой.
— Что с тобой, Виола?! — закричала в ужасе Эвита и бросилась к сестре.
Девочка не отвечала. Глаза ее закатились, она билась в конвульсиях. Казалось, что ее и в самом деле ранили, пробили сердце, и она вот-вот испустит дух.
— На помощь — закричала в отчаянии Эвита, не помня себя от страха. —Помогите! Кто-нибудь!
«Спокойно, спокойно, — твердила она про себя. — Что ты так всполошилась? Ведь она мне фактически не сестра, что так убиваться?
Но сердце говорило обратное. Оно рвалось из груди и рвалось от боли, Эвита рыдала и кричала, словно теряет самого близкого человека на свете.
«Малышка, только не оставляй меня! Только не уходи! Я тогда останусь совсем одна.
На крики Эвиты немедленно отозвались слуги.
Двери распахнулись, и, расталкивая испуганных прислужников, ворвался принц.
— все вон! — прокричал он яростно, едва только глянув на девочку уже посиневшую и корчащуюся в последних судорогах.
— Что с ней?! — вскричала Эвита. — Что вы сделали?! Это вы ее отравили?!
— Я?! — прорычал принц, терзая ворот платья малышки, добираясь до ее груди. —Каким образом?!
— Помада! — в истерике вскричала Эвита. — Она красила ею губы.
Сейчас помада была единственным ярким пятном на посеревшем, почти мертвом лице девочки.
— Не говори ерунды, — прорычал принц, прижимаясь ухом к груди маленькой герцогини, чтоб уловить слабое биение сердца. — это обычная помада! А вот это будет посерьезнее, чем яды!
Он рванул платье сильнее, и на бледной детской шейке Эвита увидела странный ожог.
Словно кто-то приложил раскаленную струну к коже, и та оставила красный след, чуть припорошенный пеплом.
— Ошейник — заверещала Эвита в истерике. — На ней был!. Магический!.. Это вы…
— Зачем бы мне это, — прошипел принц, грубо стирая остатки смертоносной удавки с шеи девочки. — Это ваш драгоценный папаша наверняка сделал. Чтоб ни одна из вас не досталась мне и не опозорила его имени! Когда в моей комнате ты упала в обморок, я подумал, что герцог наложил-таки заклятье. Успел. Но ты быстро пришла в себя.
«Вот оно что! Вот оно что! — стучало в висках девушки. — Кажется, Эвита не от стыда умерла! Чего там страшного в штанах у принца... от вида этого предмета еще никто не умирал. Ее просто убили. Но меня-то каким образом закинуло в ее тело?! Почему я?
— Спасите ее! — закричала Эвита, видя, что малышка затихает. — Ведь вы можете что-нибудь сделать?!
— Принимайте мои условия, — рыкнул принц. —И я ее спасу.
— Торговаться!
— Торгуетесь вы. Соглашайтесь. Последние секунды.
— Да, да, да! — рыдала Эвита. — Я на все согласна! Только спасите ее!
Принц коротко кивнул и провел над лицом девочки ладонью.
Частички пепла с ее кожи взвились, словно их сдуло магическим вихрем. Ожог побледнел. На коже девочки выступили капельки пота, а потом раздался такой тонкий, высокий звук, словно лопнула волосинка, и девочка с хрипом втянула воздух в легкие.
— Жива! — рыдала от счастья Эвита, выхватив сестренку из рук принца и прижав ее к своей груди. — О, она жива!
Краски жизни вернулись на бледные щеки девочки, ресницы ее дрогнули.
— Эвита, — прошептала она, — я подавилась... чем-то.
— Да, да, — шептала Эвита утирая катящиеся по щекам слезы радости. — Но все прошло!
Все прошло!
Принц поднялся на ноги.
От волнения не осталось и следа.
— Я спас ее, — спокойно напомнил он, свысока глядя на сестер. — Выполнил свою часть договора. Теперь ваша очередь.
— Могли бы поступить по-рыцарски, — сварливо заметила Эвита. — И простить мне мое обещание, данное в момент опасности!
Принц лишь качнул головой.
— Жизнь за жизнь, — спокойно ответил он. — По-моему, равноценный обмен. Итак, я подготовлю все к ритуалу.
— К ритуалу?! — всполошилась Эвита.
— А вы думали, зачать мага это просто? Все равно что кошкам спариться? Нет дорогая.
это... интересный ритуал. Но вам понравится обещаю. Речь идет об Алом Троне. Вам надлежит на него... присесть.
Глава 7. Алая башня, алое платье
— Ваша сестра хочет жить. Вы хотите, чтобы она жила, — произнес принц, глядя прямо в глаза несчастной Эвите. — Я тоже хочу жить. Я всего лишь борюсь за свою жизнь. И мне жаль, что вы выступили в роли орудия в этой борьбе.
— замолчите! — прошептала Эвита. — Я... ненавижу вас! Ненавижу!
— Это вместо благодарности? — усмехнулся принц. — Могли бы перенести своюненависть на своего отца. Это он... проиграл в войне и не смог вас защитить. И на шею вам надел петлю тоже он, не я.
— Вы ничем не лучше него! — в ярости прошептала Эвита. — Вы оба стоите друг друга.
Бъетесь за власть, за корону, а мы, простые люди, страдаем из-за ваших амбиций! Кого вы пощадили в вашей грызне?!
— Вас, — жестко ответил принц. — Я пощадил вас. Разве нет?
— Ваша пощада горше черного яда!
— Достаточно сантиментов, — огрызнулся принц. — Иначе мы проговорим до утра, а мне дорого время. Извольте уложить спать вашу сестру она измучена и обессилена. Ей надо отдохнуть. А вы тем временем приготовитесь к ритуалу.
— К ритуалу! — вскрикнула Эвита и снова залилась слезами. Ее трясло от ужаса.
— Прекратите истерику! — сердито ругнулся принц. — Черт вас дери! Вы пугаете ребенка!
Ничего страшного с вами не произойдет! Мои предки... мым-м... подобным образом консумировали браки. Королевские браки! С любимыми королевами! Так что считайте, это великая честь.
— Честь в насилии?!
— Кое-кто был бы не против, чтобы особа королевской крови изнасиловала ее как следует — желчно ответил принц. — И не раз! Так что мне не понятны ваши капризы!
Собирайтесь и достаточно слез!
Эвита сжала зубы, подавляя рыдания. Отерла ладонью слезы.
— что ж, — произнесла она. — Я готова. Только.
— Что?
— У меня будет к вам одна просьба, — голос Эвиты окреп, в нем зазвенела безжалостная сталь.
— Какая же? — вежливо поинтересовался принц, всем своим видом выказывая заинтересованность.
— Сделайте мне подарок за мои услуги.
— 0, вот это разговор! Все королевские фаворитки просят себе подарки и милости. Мне нравится, что вы не отступаете от этих традиций. Так чем вас порадовать? Что вы хотите?
Драгоценные камни? Провинции? Замки?
— Голову моего отца, — жестоко выдохнула Эвита. — За наши с Виолой жизни, думаю, равноценный обмен. Он назначил нас виноватыми в его бесчестье. Хочу, то он понял, что это не так.
Принц не ответил; только глаза его страшно блеснули.
— Вот это разговор, — произнес он, наконец. В его словах сквозило плохо скрытое изумление. — Вот это слова, достойные матери королевского бастарда. Вы нравитесь мне все больше! В вас есть порода, есть достоинство. Хорошо; я оставлю вам такое удовольствие. Вам как, преподнести ее на блюде, или еще на живом теле?.
— Вы несказанно любезны, ваше высочество, — сухо ответила Эвита. — Как получится.
— Хорошо. Я привезу его живым, — ответил принц. — Сможете сами сказать ему. Как он неправ. Но вернемся к нашим делам. Извольте переодеться.
