Путь на острова или долгая дорога домой (СИ) - Спивак Анастасия

Но я старательно гнала эти мысли и пыталась не думать о таком зыбком будущем. Так же гнала мысли о маме, всем сердцем надеялась, что с ней всё хорошо, и Таша с Эриком не дадут ей скучать и будут всячески поддерживать в моё отсутствие. Дело в том, что в последнее время мама стала мне сниться каждую ночь, и создавалось чёткое ощущение, будто она знает, где я, и что со мной происходит. Не знаю, с чего я это взяла, но даже во сне я всячески старалась вселить в нас обеих уверенность в том, что разлука эта временная, и что всё обязательно будет хорошо.

Ко времени, когда Сайрус появлялся в доме, я чуть ли не плясала от нетерпения, старалась угадать, в какой части дома его ждать, но почему-то никогда не угадывала, потом же бросила эти игры и всегда оставалась с Венечкой на кухне к моменту его прихода.

После обеда мы дружно топали в кабинет Ричарда, где вот уже который день пытались выяснить, кого нам стоит искать в Альвенте. Даже с помощью Венечки картина событий двадцатилетней давности никак не хотела полностью предстать перед нами. Уж очень много было в ней белых пятен.

Но уже было ясно, что взаимосвязь с островами есть, и что изредка аравийцы там появляются. Неизвестно, правда, каким образом, и почему на самом континенте об этом мало кто знает — тоже.

Просматривая газеты, мы заметили, что со временем выпуски подшивались все реже и реже. В последней подшивке оказалось всего четыре выпуска за два года. Причём последний выпуск оказался всего восьмилетней давности. Сайрус, заметив даты на последних выпусках, чуть ли не кипел от расстройства: как же так, кто-то вовсю прыгает на острова и не он. И я понимала его — ведь он даже не догадывается о том, как живёт его семья.

Ещё мы постоянно пополняли список аравийцев, посетивших острова после закрытия центрального портала, правда, пока он был совсем жиденьким. К тому же неизвестно, какая может быть связь между отцом и этими дипломатами. Если отец «неофициальное лицо», то его имя вряд ли разместили бы в рубрике «деловые новости».

За последние пару дней мы и вовсе мало, что обнаружили, но старательно пролистывали выпуски «Южного вестника», в надежде найти действительно важную информацию. На случай, если мы в ближайшее время ничего по-настоящему существенного не найдём, то будем разбираться с нашим списком, в котором насчитывалось аж семь имен.

Проговаривая про себя этот список, я почти бездумно листала очередной выпуск. Расположение статей практически не менялось из года в год: сначала деловая рубрика, которой мы всегда уделяли более пристальное внимание, потом освещались события, произошедшие на центральной группе островов, дальше происшествия с удаленных островов и так далее.

И как-то так вышло, что я буквально взглядом прикипела к одной иллюстрации.

На ней была изображена группа людей, на праздничном мероприятии, судя по чересчур нарядным мужчинам и женщинам, за спинами которых просматривались танцующие пары.

Но лишь один человек приковал моё внимание. На этой яркой и весёлой картинке в верхней части снимка был запечатлён угрюмый человек с сильным ожогом на лице. Почти вся левая щека мужчины была деформирована, ожог лишь немного не доходил до глаза. Но, казалось, его это совсем не беспокоит. Он стоит неподалеку от смеющихся и танцующих людей и словно злится на них, словно они не имеют права чему-то так открыто радоваться.

Эта иллюстрация сопровождала статью «Празднование десятилетия независимости». Автор статьи описывал праздник в Альвенте, которому был свидетелем и предлагал отпраздновать в Океании эту дату, ведь островитянам она больше пошла на пользу, нежели Аравии. И в конце статьи он словно ненароком обратил внимание читателей на Некрасивого Стивена, который по неизвестным причинам явно не празднует это событие.

Нет, это же надо так человека обозвать! Почему некрасивый? Подумаешь, ожог?

— Венечка, ты не мог бы посмотреть выпуски ещё раз, может тебе где-нибудь встретится имя Некрасивого Стивена? — обронила я, всё так же рассматривая газетный снимок.

— Так мне и искать не надо, — Веня не показался, только его голос раздался в кабинете. — Это же аравийский попрыгунчик, как его на островах назвали. После закрытия портала, он многих аравийцев переносил на острова и обратно. Я о нем ещё от Ричарда слышал, а что?

— Веня, если ты сейчас покажешься, то я тебя убью, — прорычала я.

— Тогда не вылезу, — обиженно пропыхтел этот недруг.

— Что у вас тут за шум? — на мои вопли в кабинет влетел Сайрус.

— Сайрус, миленький, нам нужно разыскать Некрасивого Стивена, он тот, кто мне нужен — тут же выпалила я.

— Не понял.

— Ну ты сам подумай, он ведь многих дипломатов на острова перетаскал, ах да, ты же ещё не знаешь, — и я показала Сайрусу статью в газете и передала венькины слова. И как мы раньше не подумали о портальщиках? Но чем больше я размышляла, чем сильнее росло мое желание отправиться на поиски этот Стивена, тем больше Сайрус хмурился и сосредоточенно о чём-то размышлял. Ему почему-то совсем не понравилось наше открытие — он молча прочитал статью, молча рассмотрел изображение и так же молча скрылся где-то в доме.

Стало ясно, что ничего не ясно. Неужели он узнал этого попрыгунчика?

Моя собственная импульсивность гнала меня выпытать у Сайруса всё, что ему известно, но я упорно продолжала сидеть на стуле в надежде, что кое-кому самому придётся мне всё-всё рассказать. Ведь с самого начала было ясно, что папашка мой с сюрпризами, и разыскать его будет совсем не просто, но так и я в Альвенте всего две недели и время ещё есть. Но что же такого увидел Сайрус, что так стремительно убежал?

К счастью, долго маяться не пришлось, буквально через несколько минут мужчина вернулся, правда, заметно нервничая.

— Сайрус, может, расскажешь? — тихо спросила я, когда он снова стал рассматривать изображение в газете.

— А может, всё-таки со списком поработаем? — поступило неожиданное предложение.

— А смысл? — не поняла я. — Этот Стивен имеет гораздо больше шансов быть знакомым с моим отцом, нежели все эти люди, вместе взятые. Ты как никто это знаешь!

— Знаю, но так же я знаю, что уже видел изображение этого Стивена, только он был под другим именем. Сейчас я ничего конкретного тебе сообщить не могу. Полный сборник Состава объединённого правительства есть у меня в Академии, но сейчас там, скорее всего, занятия у других преподавателей. А вот завтра мы вместе обязательно выясним, кто выдаёт себя за этого Стивена, и нужно ли ему знать о наших поисках.

С этими словами Сайрус подошёл ко мне и прижал к себе. Немного отстранившись и заглянув в его лицо, я увидела, что тревожная складочка между бровями так и не разгладилась, поэтому решилась спросить:

— Чего ты так боишься, Сайрус?

— Ошибиться, — он так крепко прижал меня к себе, что я невольно охнула. В один миг руки Сайруса схватили меня за плечи и резко отодвинули от разъярённого мужчины, а сам он словно с трудом сдерживаясь, произнёс:

— Ты хоть понимаешь, как мы рискуем? Как я рискую!

— Извини, Сайрус…

— А если этот человек причастен к тому, что происходит вокруг твоего отца и заберёт тебя! А если ты настолько будешь мешать, что тебя просто убьют. Что мне тогда делать? Ты хоть немного представляешь, кем ты стала для меня! И что мне останется делать, если тебя не будет рядом, если тебя вообще не будет!

К чему ещё мог привести этот сбивчивый монолог — не знаю, но терзать больше любимого человека не хотела, поэтому не нашла ничего более умного, как привстать на цыпочки и поцеловать.

Инициатива моя пришлась Сайрусу по душе, её сначала одобрили, а потом перехватили.

Всю первую половину следующего дня я ждала прихода Сайруса с работы с нетерпением, страхом и неуверенностью вперемешку.

Последняя, кстати, перевешивала, причём во многих направлениях: неуверенность в правильности наших действий относительно поисков отца, неуверенность в себе — откуда она вообще взялась — непонятно; а ещё я стала очень переживать за Венечку. И сомнения в том, что получится его забрать из этого дома, были огромными и, к слову сказать, небезосновательными.