Мама, это ты? (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia"

— Отличная штука, — одобрительно улыбнулся доктор. Не сказать, чтобы широко, скорее скупо, но было видно, что от души. — Я смотрю, вы очень заботливый работодатель.

— Издержки профессии, — пожал плечами Олег Степанович. — У меня много врагов, не хочу, чтобы из-за этого кто-либо пострадал.

— Наслышан, — многозначительно проронил Альберт Юрьевич. — Что ж, прошу вас выйти, я сделаю Полине перевязку, а потом зайду к вам в кабинет.

— Да, конечно, буду ждать вас там, — торопливо откланялся Олег Степанович.

Правда, закрывая за собой дверь, он бросил на меня такой пронзительный взгляд, что я вновь покрылась мурашками. Фух! Надо успокоиться. Выдохнуть. Наверняка я себе всё придумала. Не может такого быть, а если может, то надо держать себя в руках. В конце концов, я сюда работать пришла, а не шашни разводить. Мне ещё замуж надо выходить. Когда-нибудь… За кого-нибудь… Да хоть даже и за повара местного, дайте только на лицо посмотреть да узнать, не женат ли!

Сглотнула накопившуюся слюну и принялась раздеваться до нижней сорочки, чтобы дать возможность сделать перевязку. Доктор деликатно отвернулся.

— Через полчаса вам надо будет поесть, после выпить вторую порцию эликсира, — проговорил доктор. — Мыться нельзя, только лицо и ноги. Завтра будет уже можно, только найдите кого-нибудь, кто вам сможет сделать новую повязку. Дальнейшую схему приёма я вам расписал, постарайтесь её не нарушать.

— Конечно! — кивнула я. — Спасибо вам огромное!

— Олега Степановича благодарите, я лишь исполнял свой врачебный долг, — отмахнулся мужчина.

— Ох, тут я даже не знаю, как и благодарить, — потупилась я под цепким взглядом доктора. — Боюсь, никаких слов не хватит, чтобы выразить ему мою признательность.

— Главное, не переусердствуйте с выказыванием благодарности, — сыронизировал Альберт Юрьевич. — Для вас так будет лучше.

Я непонимающе уставилась на доктора. Тот сначала скупо ухмыльнулся, а потом… смутился.

— Простите, кажется, я позволил себе лишнее, — проговорил он. — Я к вам загляну через три дня, а до того никаких физических нагрузок.

Он быстро собрал все свои медицинские принадлежности в белый с красным крестом чемодан и торопливо вышел из комнаты.

Что это сейчас было? Она намекал на то самое, о чём я подумала? Да как ему в голову могло такое прийти?!

У меня аж щёки запылали и сердце заколотилось от возмущения.

Нет, ну надо же, каков! С другой стороны, он извинился, значит, не так уж циничен, как хотел показать. Ладно, хоть доктор хороший, но всё же…

Как он вообще мог такое подумать? Олег Степанович не такой! Он вежливый, заботливый, честный. Настоящий мужчина, готовый бескорыстно прийти на помощь деве в беде. Рыцарь! Интересно, в нём есть хоть какой-нибудь изъян?

Курение. Грязные носки на полу. Дурацкая манера кусать за пятку, когда лежишь на животе и читаешь книгу.

Всё это промелькнуло в моей голове так живо, словно я сама это пережила. Тело непроизвольно вздрогнуло, а сознание… Сознание слишком устало от этого излишне насыщенного дня и решило подумать обо всём серьёзном и непонятном завтра. Сейчас же зверски захотелось в туалет, вот только новые гости появились в моей комнате весьма неожиданно.

Не успела я сесть, как ко мне вошли дядя Михай и Глаша. Оба высокие, здоровые, кудрявые. И если Глашу я хотя бы на ощупь помнила, то повара только по голосу. Ох и зверское лицо у него оказалось! Не потому, что он сердился на меня, просто черты такие. И борода, как у пирата. По крайней мере, именно так я представляла себе пиратов, когда читала о них в книгах. Повязка на глазу усиливала общее впечатление.

— Ну что, болезная, пошли кормиться, — добродушно пробасил Михай. — Давай, Глашка, тягай её, а то мне неприлично будет.

Глашка и потягала. Подошла ко мне, улыбнулась, подхватила под подмышки, поставила на ноги. После обхватила одной рукой за талию и поволокла к выходу. Я даже прийти в себя от такого напора не успела, вспомнила, что хотела в уборную только тогда, когда меня за стол усадили. Пришлось вставать, тихонечко говорить Глаше, куда я собралась, и шаркать до ближайшего туалета. Впрочем, не мне жаловаться, ибо когда я вернулась в кухню, на столе меня ждала тарелка с давешним супом. Ура! Хорошо, что не с отварной рыбой, или что сегодня давали на ужин?

— Прости, другое сейчас тебе нельзя, — пробасил дядя Михай.

— Ничего, я наслышана о том, какие у вас пикантные вечера, — не удержалась от лёгкой усмешки.

— Это всё Грымза, — посетовал главный повар.

А я до сих пор не могла уложить в голове, что вот этот бандитского вида мужчина так божественно готовит.

— Хорошо, хоть на завтраки-обеды она не покусилась, — пробормотала Глаша, наливая мне стакан молока. — У неё только насчёт ужина пунктик.

— Да уж быстрее бы Галина поправилась да заменила её, — вздохнул Михай.

Я же навострила уши: какая-такая Галина? Видя мой интерес, повар поведал мне грустную историю гибели супруги Олега Степановича и тяжёлого ранения гувернантки – Галины Ильиничны. Оказывается, князь полностью оплатил ей не только лечение, но и восстановительный курс на минеральных водах. Грымза была лишь временной заменой, все ждали, когда подойдёт конец реабилитационному периоду постоянной гувернантки.

Хм, то есть Олег Степанович не только обо мне так заботится, но и о прочих слугах. А это значит, что мои догадки о его рыцарстве справедливы! Поэтому не буду брать в голову те слова доктора, да и он, похоже, сам осознал, что ошибся на наш счёт. Хотя его понять можно, он врач и многое повидал за время своей практики. Наверняка там имелась масса неприглядного, о чём мы, простые люди, можем только догадываться.

Остаток вечера прошёл довольно тихо. Как выяснилось, после ужина, который я благополучно проспала, князь немного поиграл с детьми, но прервался из-за прихода доктора. Тогда Генриетта Марковна отвела их в спальни, велела подать молоко и готовиться ко сну. Олег Степанович покинул дом вместе с Альбертом Юрьевичем, дабы дать показания полиции. Надо же, так поздно туда поехал…

— А чему ты удивляешься? — хмыкнул Михай. — Его светлость всегда ужинает с детьми и проводит с ними некоторое время после. Конечно, бывает, что ему приходится задерживаться, но он всегда предварительно звонит. Такое редко, но случается.

Мелькнула мысль, что так было не всегда. Когда жена была жива, он плотно общался с детьми только на выходных. Всё же он очень занятый человек. Мысль мелькнула и… пропала. Потому что зверски хотелось спать, о чём я и поведала Михаю.

— Иди, Глаш, помоги Полине. — Мужчина забрал мою тарелку, кружку из-под молока. — Но учти, это первый и последний раз. Потом за собой сама будешь посуду мыть.

Я виновато улыбнулась, пообещала, что больше ни-ни, и отправилась в свою комнату. Прекрасную комнату, стоит отметить! Там есть и резной шкаф, и комод, и небольшой письменный стол с парой стульев, и даже ваза для цветов. Зеркало в круглой рамке, вязаная салфетка и целая стопка бумаги с парой ручек в канцелярском стакане. Окно занавешено кремовыми в бирюзовый цветочек шторами, широкий подоконник, на котором наверняка удобно сидеть с книжкой, завернувшись в тёплый плед. Ворсистый коврик на полу, чтобы не мёрзли ноги, когда встаёшь с кровати.

Всё хорошо, кроме одного – много пыли. Комната стояла закрытой, в ней никто не прибирался, ибо знать не знал, что уже сегодня в ней поселюсь я. Впрочем, разве это проблема? Вовсе нет. Осталось только выспаться, вернуться в форму. Судя по тому, как я сейчас себя чувствовала, эликсир доктора Прозоровского оказался куда эффективнее, чем все примочки Фромма.

Ой, кажется, я забыла, что после ужина нужно снова выпить лекарство! Хорошо, что вспомнила, осталось только стакан воды налить, что вовсе не проблема, так как на столе имеется всё необходимое. Вот только спать-то мне не в чем! Я не брала с собой ни сорочки, ни халата, ни умывальных принадлежностей. Только расчёска в сумочке лежит и пудреница.