Сельскохозяйственная история попаданки (СИ) - Хайд Хелена
— Да, — икнула я, не подавившись маффином только потому, что уже его проглотила. — Живу здесь последние три года.
— Переехала, познакомившись с будущим мужем? Или сначала оказалась здесь проездом, а потом решила остаться, потому что влюбилась? Хотя… прости, если этот вопрос тебя огорчил, с оглядкой на…
— Не волнуйся, все в порядке… Я уже в норме, — проговорила я, стараясь выглядеть максимально естественно для женщины в статусе молодой вдовы, которая, вообще-то, вроде как в самом деле была сильно влюблена в своего мужа. — За эти дни я многое переосмыслила. И поняла, что, наверное, этот брак был… ошибкой.
— Даже так? — Рей немного нахмурился.
— Похоже на то, — вздохнула я, отводя взгляд. — Я немало думала обо всем, что произошло с того дня, как три года назад я оказалась в этом городке и встретилась с Марком. И словно начала прозревать. Все эти годы он… — Я немного запнулась. А потом вспомнила лицо Димы в день, когда мы подписывали в ЗАГСе документы на развод, и внезапно поняла, что, похоже, с Хлоей у меня было даже больше общего, чем могло показаться изначально! И я заговорила, как на духу: — Скорее он пользовался мною, нежели хотел и сам мне что-то давать. Как бы это объяснить… Я была ему удобна. Тихая, молчаливая, наивно влюбленная в того, кто стал для меня всем миром за счет того, что просто загородил от меня весь этот мир, вместе с солнцем. Чтобы я не думала, будто еще что-нибудь, кроме его персоны, способно для меня светить.
— Хлоя, — выдохнул сосед, замерев напротив, словно вкопанный.
— Я в самом деле чувствовала себя с ним, как за каменной стеной. Как за глухой, холодной стеной из непробиваемого камня, которая закрыла меня от всего вокруг. И где-то там, на подсознательном уровне, держала под своим влиянием, не давая даже подумать заглянуть за верхушку этой стены и увидеть мир по ту ее сторону. Это влияние было настолько сильным, что я в самом деле верила, будто счастлива жить ТАК. Будто мне ничего другого и не надо вовсе, лишь бы он, единственный, был рядом со мной. Готова была все-все ему прощать. Даже когда начала подозревать, что он может мне изменять — согласна была его простить, лишь бы возвращался, лишь бы не оставлял меня. Ведь в моем сознании просто не укладывалось то, что внезапно я могу остаться без него. И это были… не здоровые отношения. Совершенно нездоровые. Просто какая-то черная, тягучая, смердящая зависимость, обмазавшая меня дегтем с головы до ног. Я настолько во всем этом утонула, растворилась… что когда внезапно поняла, что его больше нет и не будет рядом со мной, мне показалось, будто мир просто перестал существовать. И мне самой существовать в нем просто не хотелось, — прошептала я и ощутила, как ладонь Рея, накрыв мою руку, немного ее сжала. Это словно вернуло меня к реальности. Стиснув зубы, я выдохнула. — А потом, когда я уже была на краю и даже заглянула за этот край, то внезапно осознала, что это не нормально. Что ТАК жить нельзя. И что по-настоящему я не была счастлива с этим человеком. Просто он, надавив на меня из-за наивности и неопытности, заставил поверить, будто ЭТО для меня и есть счастье.
— Неопытности? — уточнил Рей. И тут я, еще раз одернув себя, окончательно вернулась к реальности из своего маленького внутреннего мирка.
— Ну, когда мы встретились впервые, я… ничего не помнила.
— То есть? — Мужчина нахмурил брови, внимательно глядя на меня.
— У меня была амнезия, полная, — пояснила я, осторожно подбирая слова. — Я не помнила о себе совершенно ничего. Кто я, откуда пришла, как здесь оказалась, даже имени своего не знала. Это Марк назвал меня Хлоей, а я тогда улыбнулась и ответила, что мне нравится это имя. Так началась история, в которой этот мужчина заслонил для меня солнце, став моим единственным источником света. Теперь-то я поняла, что он мастерски манипулировал мною все это время. Но тогда мне, словно слепому котенку, было просто радостно чувствовать прикосновение его руки к моей голове. Мы жили вместе, через некоторое время поженились, вели хозяйство, которое начало невообразимо процветать. Дела шли в гору не просто с каждым годом — с каждым месяцем. Поля родили, скотина плодилась и росла первосортной, куры активно неслись, а продавать все это удавалось за очень хорошие цены. Ну а потом… Потом, похоже, все это вскружило Марку голову, и самый успешный фермер в округе прописался в кабаках, где беспорядочно сорил деньгами. А что не спускал в кабаках — тратил на своих любовниц, заваливая их дорогими подарками. Чтобы каждая женщина в округе ЗАВИДОВАЛА тем, кого он выбирал для развлечений. Так продолжалось, пока ростовщики не отказались выдавать ему новые ссуды, потому что все свое имущество он уже заложил и даже набрал сверху — на долговую тюрьму. И вот когда он утопился, ища на дне бутылки самый легкий выход из своих финансовых проблем… его браслет должника перешел ко мне, — горько хмыкнула я, бросив взгляд на черное «украшение» на своем запястье. — И когда я преодолела трехнедельный период беспросветной тьмы, то вышла из него с простым осознанием: не хочу даже вспоминать этого мерзавца. Просто выплатить его долги и жить дальше. Так, как не жила все эти годы, которые себя помню.
— Мне кажется, это было верное решение, — деликатно прошептал Рей, не отпуская моей руки.
— Мне тоже, — выдохнула я, осознавая, что искренне наслаждаюсь теплом его пальцев.
— Так получается, ты… вообще не знаешь ничего о том, кем была раньше? До того дня? — осторожно переспросил мужчина.
— Да, — подтвердила я. — Абсолютно ничегошеньки. Ну ладно, что мы все обо мне да обо мне, — выдохнула я и, освободив свою руку, ухватилась за новый кекс в попытке изобразить максимально непринужденный вид. — А ты-то сам? Как тебя занесло в эти края?
— У меня вполне себе банальная история, — тепло улыбнулся Рей, похоже, принимая «правила игры». — Я родился в довольно специфической семье. Отец казался вечным, поэтому когда он погиб, это стало шоком для всех. Наследником, безусловно, был мой старший брат. Ему досталась семейная ферма, которой он должен был управлять. Что же касалось меня, то… Мы договорились просто разделить имущество, чтобы в наших делах не было ничего общего и каждый жил своей жизнью так, как считает нужным. В результате брат, можно сказать, откупился от меня. Выплатил мне деньгами эквивалент того, что полагалось мне по завещанию. Я же присмотрел себе ферму по душе, выкупил, нанял людей, чтобы те сделали ремонтные работы и привели там все в порядок. А затем и сам переехал, прихватив с собой свою часть скотины. Инвентарь, мебель и все такое прочее купил уже в этих краях вместо того, чтобы транспортировать издалека. Заселился как раз к началу сезона, чтобы начинать все на новом месте с чистого листа. Надеюсь, обживусь здесь!
— Думаю, тебе понравится этот городок, — улыбнулась я. — Он славный. Тихий, спокойный, а еще очень красивый. Особенно когда все зазеленеет.
— Охотно верю. И жду не дождусь, когда это произойдет, — кивнул мужчина, продолжая на меня смотреть.
— А у вас с братом, как я понимаю, были не лучшие отношения? — предположила я, отпив из чашки немного остывшего за время разговора чая.
— Могу с уверенностью сказать лишь то, что они всегда оставались… сложными, — задумчиво вздохнул Рей. — Мы оба росли с пониманием, что он первый, главный. Тот, в ком отец увидел наследника и продолжателя своего дела еще до того, как мать забеременела вторым ребенком. В результате на момент моего рождения отец уже вовсю, с малых лет, воспитывал в брате своего преемника. Я же всегда был при нем не просто вторым номером. Отец считал, что моя обязанность — оставаться рядом с братом в качестве его правой руки, самого надежного союзника, но при этом — ни в коем случае не равного, а именно подчиненного. И что моя задача — всю жизнь работать ради имени брата.
— Но тебя такой расклад не слишком вдохновлял?
— Как видишь, — хмыкнул Рей. — Да и брат не сказать чтобы был в восторге от мысли, что я всегда буду вертеться у него под носом. Как бы сильно отец ни старался растить меня «вторым номером»… думаю, брат все равно четко видел во мне возможного соперника, а не безропотного подчиненного. И ему это, естественно, не нравилось. Поэтому когда после смерти отца я сообщил о своем желании отделиться и жить самостоятельно, возражений не было, и уже в конце зимы я купил билет в один конец на поезд, который привез меня в эти края.
