Кровь от крови Мантикоры (СИ) - Мартын Светлана
- Могут ли эти Твари сидеть, ходить или что-то еще? – подумал Дорван. – Стоит ли сейчас бежать или пока не привлекать их внимание.
Животные, как по команде, обернули к нему свои клыкастые морды, и несколько пар глаз уставились на него. Он почувствовал их ожидание, готовность и преданность каким-то новым внутренним чутьем, как будто невидимая нить связала его с каждым из этих существ. Он знал их,каждого в отдельности. Он мог получить ощутить весь спектр их нехитрых эмоций через эти нити, и все эти нити сходились в связку, которую он держал в руках. Так вот как это бывает?! Вот , что испытывает волшебник обретая подвластных ему животных. Проклятый Мантикора оказался прав. Подвластные звери Дорвана особенный вид и он наконец- то нашел их здесь, в неведомой части Резервации.. Ведь если здесь действует магическая сила чародейства, значит это действительно она- Резервация. В крайнем случае – Человеческая часть Мира.
Дорван и сам не знал в то время, что же он хочет найти в том месте, но он занялся единственным доступным ему делом, попытался исследовать местность. Он прошел километров двадцать, но кроме режущего глаза неба, рыжего песка под ногами и сгустков разноцветного тумана ему не встретилось ничего. Красно – коричневая почва оставалась почти ровной на несколько миль, потом возвышалась насыпью, затем спускалась оврагом, но ни камня, ни травинки на ней не было. Он развлекал себя тем, что создавал из тумана новых «псов» и его наполняло новое не испытанное ранее чувство гордости. А еще появились новые ощущения. Дорван словно разрастался , как гигантский купол, заполняемый новой порцией нехитрых эмоций и сознанием власти над сонмом чудищ. Но этот процесс творения его сильно истощал. После каждого сеанса он долго отдыхал и восстанавливал свои силы , а монстры-собаки сидели послушно неподалеку в ожидании его приказов. Затем он поднимался и снова шел через бесконечную рыжую пустыню, а его подвластные звери плелись за ним следом траурной процессией. В отличии от Дорвана ,они не испытывали ни жажды , ни голода. А вот чародей сейчас бы съел что угодно, рискуя тем, что голодный желудок болезненно сдавят мучительные спазмы после стольких дней пустоты. Дорван потерял счет времени. Здесь день не сменял ночь, и ориентироваться ему приходилось лишь на потребности собственного организма. Когда он уже валился с ног от усталости и не мог идти, он просто ложился на землю и засыпал глубоким сном без сновидений, а звери охраняли его от возможной опасности. Со временем ему осточертели сочные цвета неба и песка, он утратил интерес к сгусткам тумана, и даже его подопечные начали вызывать в нем глухое раздражение. Он мечтал лишь об одном, чтобы в его жизни изменилось хоть что-то; потому, что этот путь через пустыню стал для него адским мучением. Он вспоминал тот момент , когда его буквально выдернуло из лап Химеры и забросило сюда.
Однажды , сидя на рыжей земле, во время очередного привала Дорвана заполнило отчаяние. Сейчас он предпочел бы смерть от зубов Химеры, чем это унылое существование. Разве ради этого его вернули з-за «завесы». Разум на мгновение опустел, Дорван усилием воли нащупал внутри этой пустоты светящуюся точку, он потянул ее на себя и она начала расширяться. Глаза залепило ярким светом. Снова знакомое ощущение движения по воздуху и удар об землю.
Он не потерял сознания, но все равно не торопился открывать глаза. Меньше всего ему сейчас хотелось вновь увидеть это давящее сине-зеленое небо и рыжие мили сыпучей почвы вокруг себя. Решившись наконец осмотреться , он открыл глаза и первое . что увидел это парящих в голубом небе птиц, а потом уже траву и деревья. Это был тот самый лес, в котором обитала Химера, то место из которого он ушел «за завесу», в которое его вернули и откуда он перенесся куда-то , куда он так до сих толком и не понял, в плен рыжей пустыни и неба похожего на океан. Он был один. Химеры давно и след простыл, хотя, скорее всего, если он не провел среди радужного тумана несколько веков, она бродит где-то неподалеку. Его подвластных зверей, монструозных собак, тоже нигде не было., но он продолжал их чувствовать всех, будто гул голосов в голове, словно толпу, в которой слышишь каждого. Но при этом голоса сливаются , смешиваются и чередуются и совершенно непонятно кто и что говорит. Дорван потянул этот гул на себя, как ранее потянул каплю света в сознании, как одело, чтобы закутаться в него плотнее. Он призвал их всех разом, единой мыслью , приказом и своей волей. Они материализовывались сизым туманом, который с шипением клубился, приобретая сначала очертания, потом законченный вид, все до единой и сразу же приняли позу смирения. Дорван отдал им новый приказ, это была прихоть, сложное желание и он не знал, что из этого получиться. Гончие ринулись в чащу. Вскоре раздался болезненный предсмертный вой и верные псы - чудовища приволокли к ногам Дорвана мертвую Химеру. У Древнейшего были порваны все его три горла. Так Дорван расправился с первым из своих врагов. Чуть позже, когда языки пламени костра согревали его, а мясо Химеры утолило его давний голод, он пришел к выводу, что может теперь и даже должен отомстить всем своим врагам. Все три черепа : львиный, козлиный и змеиный , он сохранил на память о своем триумфе, а из шкуры Химеры собственными руками сшил накидку, змеиный хвост послужил поясом к ней. В Резервации бытовало мнение, что шкура убитого тобой мифического животного наделяет тебя его магией и Силой. Какая там магия была у Химеры Дорван узнать не потрудился, но злость, безумие и жестокость Древнейшего существа словно влились в его собственные черты характера. Он сам стал воплощением Химеры. В разграбленных позже поселениях он позаимствовал много одежды, редких вещиц, украшений, но только со шкурой Химеры и ее головами не расставался никогда, только они имели для него настоящую ценность.
Поначалу Дорван обосновался в той части Резервации, в которой волей случая его занесла судьба.Когда-то , спасаясь от гнева Мантикоры он наткнулся на каменистую арку. Она была сложена из камней, причем так визуально неаккуратно, что казалось, камни сейчас вот-вот посыплются на голову тому, кто под ними пройдет. Но как-то она держалась веками, а еще была достаточно широкой, чтобы сквозь нее просматривался все тот же лес. Дорван рискнул пройти через нее и сразу понял, что оказался в незнакомом ему месте.. Здесь всегда царили сумерки, но ночь не наступала, а утренний рассвет не существовал вовсе. Такое странное природное явление возможно только в том, случае если местность окутана особой магией, Магией Неблагих Сидхе. В истории Резервации сохранились знания лишь об одном Доме , принадлежащие ему умеют взывать к Бесконечному вечеру, ночи и смерти. Это Дом Арауна. Дом Божеств управляющих миром Мертвых и самой Смертью! А значит это - восьмая часть Резервации. Из всех волшебных народов соседство с Домом Арауна терпели только , вышедшие из Ирландских земель Фир Дарриги( прим 6) а вот стаи мифических животных, казалось бы и вовсе не обращали внимания на магическую темноту. Здесь жили коварные сциталисы( прм 7), гордые грифоны и зеленогривые келпи( прим 8) с водянистыми глазами. Безумная Химера обосновалась в лесу. Конечно же мудрые Неблагие Сидхе не могли это не почувствовать , но из уважения к Древнейшему созданию уничтожить не посмели .Все животные , как обычные , так и магические, просто покинули этот лес , просто уступив его Чудовищу и за версту обходили его владения. Дорван же случайно, не удосужившись ранее уделить больше времени на изучение истории и географии Резервации, забрался на ее территорию. Все сложилось, как сложилось, и теперь, он с полным правом занял Лес Химеры, потому, что победил ее. Чтобы найти пропитание для себя и своих "псов" он был вынужден начать охотиться на животных, а иногда они грабили путешествующих Фир Дарригов и поначалу даже не убивали, а зря.. Поживиться у них можно было разве что золотом , которое они так любят. Но оно было бесполезно для Дорвана. Он не стремился посещать поселения ради покупок, а предпочитал отбирать то, что ему было нужно. Иногда у них можно было разжиться посудой, а вот одежда голубоносых фейри была ему слишком мала. Выжившие Фир Дарриги начали путешествовать группами, а вместе они могли лучше защищаться с помощью своей иллюзорной магии, а главное они донесли слухи о Дорване и его подопечных до Дома Арауна. Дорван, буквально , кожей почувствовал их темную магию, его пытались извести медленно и действенно. Он вдруг начал страдать приступами лихорадки, кошмарами и частыми припадками. Это истощало его все больше. Но против Неблагих Сидхе он был бессилен. Это была их месть и наказание за наглость, за разбой и убийство Древнейшего. Опасаясь за свою жизнь Дорван отправился искать портал в другую часть Резервации.
