Джорджина Вилсон - Короли вечерних улиц. Наследник
— Отлично. Ты прощен, — махнула рукой я. Только бы они поскорей оставили меня одну, раз уйти не дают.
Дмитрий тут же поднялся и вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Я улыбнулась.
Смотрите-ка, задели его самолюбие!
— Не переживай, — сказала Ксюша, увидев, что я смотрю на дверь. — Он всегда такой вспыльчивый. Но он быстро отходит, правда, — девочка так искренне меня убеждала, что мне захотелось ее успокоить.
— Я тебе верю, — дружелюбно улыбнулась я. — А ты…
— Я сестра Димы, Ксюша, — и она протянула мне руку.
— А я Анжелика, но ты можешь звать меня просто Лика, — и я пожала ее тоненькую ручку.
— Ты не представляешь, как я рада, что ты именно такая, какой я себе тебя представляла, — призналась Ксюша. — Ну, так ты выйдешь замуж за Диму? — а девчонка молодец. К делу подходит без всяких прелюдий. Сразу в лоб!
— Послушай, Ксюш. Я не могу этого сделать, — вздохнула я.
— Но почему? Дима очень хороший. Вот увидишь, какой он на самом деле, так сразу поймешь, о чем я тебе говорю.
— Я не сомневаюсь, что для тебя Дима хороший и всегда таким был и будет. Но я все равно не могу стать его женой, — спокойно сказала я.
— Почему? — девчонка еще настойчивее своего брата!
— Да потому что не люблю я его. Не люблю, — сказала я.
— А ты понимаешь, почему вы должны пожениться? — серьезно спросила она.
— Из-за завещания отца, — сказала я.
— А ты знаешь, что говорится в самом завещании? — у меня по спине пробежал холодок. Куда это она клонит?
— Нет.
— Я читала его.
— И?
— Ты знаешь, мне уже 17 и я все прекрасно понимаю. Я понимаю твои чувства и могу тебя заверить, что окажись я на твоем месте, тоже бы не хотела выходить за Диму. Да и вообще в таком возрасте еще погулять хочется. Ты же ненамного меня старше?
— Всего на 2 года.
— Ну, тем более, — грустно улыбнулась она. — Папа, похоже, очень любил тебя, раз составил такое завещание.
— О чем ты?
— В документе говорится, что Дмитрий сможет стать главой клана только после того, как женится на тебе.
— ЧТО? — опешила я.
— Именно так там и написано, — посмотрела на меня Ксения. — Поэтому ты должна стать женой моего брата.
— Ты сказала, что он станет мастером, только если женится на мне? — она кивнула. — Тогда кто управляет кланом сейчас?
— В общем, все сложно. Все вампиры уверены, что кланом правит Дима, но на самом деле, пока что всем этим занимается дедушка.
— Так почему бы ему не стать главой клана?
— Потому что он не имеет никакого права на это. Он уже был мастером. И как говорится, всему свое время, а время дедули уже давно прошло. Теперь он просто семьянин.
— О, — для меня сказанное Ксюшей было потрясением.
— Пока вампиры находятся в неведении все хорошо. Но стоит кому-то узнать об этом, наш клан рухнет. Сейчас клан, словно карточный домик. Мы на волоске. Но стоит Дмитрию выполнить условия этого дурацкого завещания, как все снова станет как прежде. Ну, или почти… — сказала Ксюша и заплакала. — Я никогда не привыкну к тому, что папы больше не будет рядом. Это ужасно… — я обняла девочку.
— Ксюш, я тоже не могу смириться с этой мыслью, но ничего не поделаешь. Надо продолжать жить дальше, — я бы и сама заплакала вместе с ней. Но у меня больше слез не осталось.
— Никакой жизни не будет! — оттолкнула меня Ксюша. — Ты же не выйдешь за моего брата! Должно быть, ты действительно не до конца понимаешь, что все это означает. Отец хотел, чтобы ты была счастлива, — захлебываясь слезами кричала Ксения. — Именно поэтому он составил такое завещание. Завещание, в котором ни для кого бы из нас не было выхода. Думаешь, Дима так жаждет женитьбы на тебе? Нет! Это не так! — чуть тише добавила девушка. — Если ты любила отца так же сильно, как любил тебя он, если ты хоть немного любила его, то ты выполнишь его последнюю просьбу, — с этими словами девушка выскочила из комнаты, как ошпаренная.
Я же так и осталась сидеть на полу, загнанная в угол во всех смыслах этого выражения.
Глава 9
Я в бешенстве влетел в свой кабинет. Хотелось все метать и крушить.
«Да что она себе позволяет?» — яростно думал я, расхаживая взад-вперед по комнате. Еще ужаснее было осознавать, что в такое унизительное положение меня поставила собственная сестра. Да что нашло на Ксению? Какого беса ей приспичило, чтобы я извинился перед своенравной Анжеликой?
В попытке успокоиться, я сел за стол, чтобы ознакомиться с документами, которые мне сегодня прислали. Не прошло и часа, как я разобрал всю пачку бумаг. Поднявшись, чтобы сложить их в ящик стола, я заметил, что все-таки пропустил один документ.
Я взял в руки тоненькую папку. Открыв ее, я понял, что это материалы, присланные моими поверенными, которые по моей просьбе пытались найти еще какие-нибудь личные документы отца. Я все еще тешил себя надеждами на то, что я смогу стать главой клана без заключения брачных уз со своей сводной сестрой. У вампиров, в отличие от людей, вступление в родственные браки было в порядке вещей. Но сейчас, это уже вышло из «моды» и перестало быть столь распространенным и актуальным, как, например, в 19 веке. Но все-таки такое случалось.
Быстро пролистав содержимое папки и убедившись, что ничего особенного там нет, я хотел уже отложить ее в сторону, как вдруг из нее выпал конверт. Я с интересом посмотрел на него. Полностью белый конверт, без каких бы то ни было надписей и чего- либо еще. Любопытство взяло верх, и я аккуратно при помощи канцелярского ножика раскрыл конверт. Я вытащил из него сложенный вдвое листок. По почерку мне без труда удалось узнать руку отца. Вздохнув, я присел в кресло и принялся за чтение.
«Дорогой сын!
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых.
Знаю, я должен был рассказать тебе все это, когда у меня была такая возможность, и ты не должен был узнать обо всем так, как узнал. Должно быть, ты уже видел мое завещание. Могу поспорить, ты не очень обрадовался, прочитав его. Я бы на твоем месте был просто вне себя от ярости.
Наверняка ты думаешь, что я ужасный лгун и отвратительный отец. Что ж, я это заслужил. Но дай мне шанс объяснить тебе все в этом письме! Прошу, дочитай его до конца.»
На самом деле, мне тут же захотелось изорвать его в клочья. Как же трудно порой унять гордыню и пойти против своих жизненных принципов. Завещание отца говорило само за себя. О чем еще я могу узнать? О причинах его поступка?
Я бросил письмо на стол, а сам вскочил с кресла и направился к бару, где хранился дорогой коньяк. Глотнув для храбрости, я вернулся к чтению.
