Лина Гамос - Ниро
Ася замолчала, глядя куда - то вдаль, будто снова шла по тому коридору с папкой документов в руках.
- Знаешь, я ему сразу понравилась. Мои волосы и то, как я склоняла голову на бок, слушая очередное замечание нашего секретаря. И еще там было окно, и падающий из него свет окружал неверным сиянием мой профиль... Ярослав иногда может быть романтичным.
На любителя, конечно, потому как Алея силилась представить изъясняющегося подобным образом капитана "Шивадо" и... не могла. Он же состоял изо льда и стали. Какие могут быть нежные признания? Но Ася, видимо, считала иначе.
- Он говорил, что я очень красива, что свела его с ума и должна принадлежать лишь ему.
Алея снова напрягла воображение, представляя сурового Ниро на коленях перед маленькой тоненькой девочкой. И снова мимо.
- Я не слушала, я была испуганна, я кричала и требовала отпустить, грозила санкциями... Я угрожала ему на его же корабле. Я сама виновата, Алея, я заставила его быть жестоким, но я не поняла и не захотела смириться... принялась яростно сопротивляться. Тогда я еще верила в то, что не могу быть собственностью и точно смогу уйти от него. Но ведь никто не будет объявлять войну из-за одной глупой девочки, которую потащил в спальню дипломат с Мурано. Они любят комфорт и они неутомимы. Это будет только твоим выбором, Алея, какой станет ваша первая близость. Чем она будет заполнена, твоими слезами или твоим удовольствием. Нельзя говорить Ниро "нет", нужно смириться и расслабиться.
Ася опять замолчала, погрузившись в свои невеселые воспоминания.
- И у тебя получилось?
Алея неуклюже попыталась отвлечь ее грустных мыслей.
- Меня некому было научить, и я была идеалисткой. Секс после брака и исключительно по любви... глупо очень... надеяться на это, - Ася неуверенно улыбнулась Алеи. - Не повторяй моих ошибок. Яромир не старший брат, но кто знает, куда заведет его твое сопротивление и что после этого сделает с тобой госпожа. Ты к ней привыкнешь, но лучше не злить. Она не умеет прощать, за то умеет замечательно мстить и наказывать.
Славный мир для благоразумных дурочек.
- И как здесь воспитывать детей?
Слова сорвались сами собой, и Алея испуганно застыла, боясь услышать ответ, но гостья наоборот оживилась, даже появился блеск в глазах. И дураку было видно, детей девушка любит и может говорить об этом постоянно.
- Госпожа любит детей, они продолжение ее горячо любимых сыновей. Любовь к детям здесь возведена в культ, нет нежеланных, они считают детей обязательной составляющей счастья.
Конечно, только вот воспитание у них странное.
- Надеюсь, у тебя мальчики потому, что девочкам на Мурано весьма проблематично.
Ася рассмеялась тихим мелодичным смехом.
- Я даже придумала им имена...
Алея насмешливо выгнула бровь, но спросила мягко, пытаясь скрыть злую иронию.
- И тебе даже позволили выбрать имена для детей?
- Нет, конечно, - девушка тряхнула белоснежными локонами, словно отметая пустое. - Но, если бы, я могла то назвала бы сыновей Инииль, Дадииль и Миваиль, а для девочек я приготовила Суинэ, Вилиель и Тамиэль. У нас дома эти имена очень красивы, с этаким налетом легкого аристократизма.
- Мне нравится, - на самом деле Алеи было, в общем - то все равно, но Асе, наверное, как и ей самой было не с кем поговорить о самых обычных вещах, таких, например, как выбранные имена для детей. И этот разговор отвлекал, отвлекал от того момента, когда ее позовут к господину. - И как их назвали Ниро?
Ответ сразил наповал, заставив Алею невольно сжаться от ужаса. От ровного тона и безучастных слов девушки.
- Я не знаю. Детей по приказу Ярослава отнимают после рождения, не показывая мне, - на губах девушки тень улыбки, она кажется Алеи безумной. - Иногда я представляю сыновей, иногда дочерей. Старшему уже почти десять, Виль или Дади вчера исполнилось семь, самому маленькому скоро будет два месяца.
- Но ты же говорила, что дети воспитываются здесь, в гареме.
И вновь этот ровный тон без малейшей примеси эмоций.
- На другой половине, это тоже приказ Ярослава, я не могу их видеть, но я могу представлять какими они стали.
- Но почему...
Договорить Алея не успела, Ася неожиданно вскочила на ноги и метнулась к двери:
- Встретимся утром, мои комнаты у самой лестницы.
Алея половину ночи провела, бессмысленно глядя в потолок и отрешенно представляя себя на месте наложницы капитана. Это бы у нее отобрали детей заставив, мучатся неизвестностью, ни разу не позволив даже взглянуть на собственное дитя. Это ее бы избили и изнасиловали, а потом сделали все, чтобы превратить дальнейшее существование в один беспредельный кошмар. Алею не обманули ни безмятежный взгляд, ни ласковая улыбка поздней гостьи. Ася была глубоко несчастна, но уже смирилась с этим и даже нашла оправдания для того, кто сломал ее жизнь. Она не обвиняла Ярослава и его раздутое эго, вовсе нет. Она, она и только она была виновна в том, что ее раз за разом ломают, причиняют боль и получают от происходящего удовольствие. Ася сказал, что нужно смириться, забыть о гордости и стать послушной тенью ради своего господина. Что только такое поведение спасет от наказания, подарит иллюзию о том, что все по согласию и по чистой любви. Алея устало закрыла глаза, отказываясь гадать о том, что с нею самою дальше будет. Хватит. Она уже строила воздушные замки и стремилась к мечте. Невозможно предугадать все и перепрыгнуть через собственную голову. Время покажет, что приготовил для нее Яромир и что она сделает, чтобы остаться собой.
Алея приказала себе успокоиться, но едва взошло солнце, как она вышла в коридор, тревожно оглянулась и, убедившись в отсутствии соглядатаев, мышью скользнула к Асе. Та сидела в глубине комнаты, сжавшись в комочек и медленно, словно в трансе, раскачивалась из стороны в сторону. Тонкие руки обхватывали голову, волосы в беспорядки разметались вокруг, укрывая фигурку, будто белоснежным плащом. И столько тоскливого отчаяния было во всей ее позе, что Алея замерла на пороге, боясь сделать шаг вперед. Что могло случиться за те несколько часов, что они не виделись с нею?
- Я могу помочь?
Ася испуганно вскинулась и, Алея отступила. Лицо девушки явно пропустили через отбойный молот и потом отбросили за ненадобностью, давая время подернуться кровавой коркой некогда точеным чертам прекрасного лица. Разбитые в кровь губы шевельнулись:
- Хочешь, узнать к чему ведет гордость? - Ася закашлялась, судорожно обхватывая себя руками и пытаясь справиться с болезненным приступом изнуряющего кашля. - Нас подслушивали... и ничего страшного... если бы Ярослав не приехал ночью... ему доложили...
![Лина Гамос - Арман Дарина [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
