Екатерина Васина - Сомниум. Пробуждение
В остальном, что не касалось его здоровья, Бог был более чем разговорчив. Настолько, что у Аланы к концу дня просто раскалывалась голова, а язык едва не завязался в узел. Норду ведь мало было говорить самому: он активно вовлекал ее в беседу.
— Какой тебе прок разговаривать с примитивной личностью? — не удержалась к концу третьего дня путешествия Алана.
— У меня нет выбора.
— Есть. Ты можешь молчать с непрошибаемым видом.
Норд помолчал целую минуту, и Алана даже успела обрадоваться, что он решил воспользоваться ее советом. Девушка чувствовала себя разбитой и пару раз ловила себя на мысли, что только сила воли не дает ей сорваться и начать ныть. Не хватало родной и теплой постели, постоянной возможности принять душ или причесаться. Норд, при краже лошадей, прихватил еще кое-какие пожитки, но их явно не хватало для более-менее комфортного путешествия. И если с волосами Алана еще кое-как разобралась, заплетя в тугую косу, то с водой и одеждой была полная беда. Эта дни жара стояла такая, что к концу дня рубашка и брюки буквально прилипали к мокрому телу. Девушка старалась мыться и устраивать стирку в любой лужице, но все равно уже едва ли не чесалась. В плане чистоплотности у нее всегда был пунктик.
— Почему от тебя не воняет? — спросила она в сердцах, когда вечером третьего дня без сил растянулась под кривым деревом. Природа вокруг слегка изменилась: деревьев стало больше, в воздухе чествовалась лесная свежесть, а не пыль степи.
Норд привязывал на ночь лошадей и на вопрос девушки чуть вздернул бровь.
— Наверное, потому что я не грязный.
— Как у тебя так получается? — Алана перевернулась на живот и с тоской уставилась в быстро темнеющие сумерки. Где-то в стороне слышалось бульканье ручья, но у девушки не было сил встать. Странно, ведь просто весь день скакала на лошади, а ощущение, что с утра до вечера работала как проклятая. Задница и спина болели, шевелиться не хотелось, а ведь еще надо было встать и хоть как-то помыться, постирать и приготовить еду. Бог всем этим не занимался, явно дав понять, что без еды он отлично проживет. В отличие от Аланы, у которой за почти весь день вынужденной диеты, живот прилип к позвоночнику.
— Мое тело, — Норд помолчал, подбирая понятные слова, — скажем так, самоочищается. То же самое и с едой: я могу долгое время жить за счет внутренних ресурсов. Так что прекрати валяться, а займись собой и ужином. Завтра днем мы должны уже прибыть на место.
— Я тебя ненавижу. — девушка кое-как поднялась и, прихватив конфискованный у несчастных разбойников котелок, пошла к ручью.
Возвращаясь обратно, в неприятно мокрой одежде, от которой на коже выступили мурашки, Алана увидела, что Норд вытащил из сумки убитого еще днем сурка и швырнул к сложенному им же костру. Надо же, хоть что-то сделал. Поставив котелок на траву, Алана поспешила подвинуться к небольшому пламени. Зубы клацали от холода, и девушка с удовольствием бы полностью залезла в костер. А так оставалось поворачиваться то одним, то другим боком, рискуя спалить одежду. При этом девушка одновременно пыталась ободрать и насадить на вертел сурка. Но получалось настолько плохо, что Норд в какой-то момент не выдержал.
Алана только рот раскрыла, когда Бог одним махом содрал шкуру с суслика, освежевал его и насадил на прут.
— С чего вдруг такое благородство?
— В отличие от меня, ты просто ходячее несовершенство. — пояснил мужчин равнодушно. — Тебе надо есть, пить и держать свой организм в приемлемой температуре.
— Ты же сказал, чтобы я сама со своими проблемами разбиралась.
— Если ты свалишься от голода, то это станет и моей проблемой. — Норд посмотрел поверх ее плеча на костер. — А если не станешь приглядывать за дичью, то будешь есть угольки.
Спохватившись, девушка решила не отвлекаться от приготовления ужина.
Сразу после еды безумно захотелось спать. Настолько, что Алана едва успела завернуться в одеяло, как тут же заснула. И было плевать на мокрую одежду.
Спал ли Норд, она не знала. Когда засыпала, то он сидел спиной к костру и смотрел на усыпанное звездами небо. А когда проснулась, то он продолжал так сидеть и наблюдать за розовато-золотым, чуть туманным рассветом.
— Вставай. — странно, он сразу ощутил, что она проснулась. — Я хочу как можно быстрее доехать до нужного места.
Дав ей получаса на сборы, Норд буквально силой заставил девушку взобраться на лошадь и тронуться в путь.
— Ты так спешишь. — Алана уже на ходу дожевывала остатки сурка. — Что там такого важного? И почему тебе просто туда не прилететь, как вы это сделали во время Сбора?
— Твой мозг неспособен принять нужную информацию.
Алана скрипнула зубами: за три дня она уже поняла, что эту фразу Норд произносил, когда не собирался продолжать ту или иную тему. А попытки устроить молчаливый бунт проваливались одна за другой. Норд как-то незаметно и весьма умело выводил ее на разговоры. Например, когда они вышли на практически разрушенную дорогу от прежних времен, широкую и покрытую чем-то темным, он проговорил, глядя перед собой:
— Когда-то на таких автобанах я выжимал максималку из машины.
Конечно, Алана не могла не отреагировать. Любопытство, родившееся даже раньше нее самой, тут же начинало сжигать девушку, стоило услышать какое-то новое слово. Тем более Бог, несмотря на мерзкий характер и порой занудный тон, умел рассказывать. Так что перед глазами Аланы как наяву появлялась длинная и невероятно широкая дорога с ровным и твердым покрытием. А по ней с ревом проносилось что-то непонятное на четырех колесах.
— Ты так хорошо помнишь то, что было раньше? — не выдержала как-то девушка. Они не спеша ехали вдоль густой рощи, стараясь придерживаться тени. Природа вокруг довольно сильно изменилась, а в воздухе все сильнее пахло чем-то незнакомым. Таким, что Алана невольно глубже вдыхала, стараясь понять, что же это.
— Не знаю. — откликнулся Норд. — Воспоминания о прошлой жизни где-то глубоко, они иногда появляются, но я уже не понимаю, где настоящие, а где — ложные.
— А раньше что было? Сборы были или правда, что даже Богов не было.
— Твой мозг не в состоянии переработать полученную информацию.
— Да ладно! — не поверила Алана. — Может, ты не помнишь, поэтому так говоришь?
— Попытка взять меня на «слабо» весьма слабая. — Норд вдруг замолчал и чуть подался вперед. Алана прищурилась и пригляделась: впереди, далеко впереди блестело что-то непонятное.
— Море.
— Та самая соленая вода? То есть, мы приехали?
— Почти. — у Норда опять появилось чуть отстраненное выражение на лице, словно он прислушивался к чему-то. — Нам надо немного в сторону от города.