Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие
И в следующее мгновение красноглазый недотруп слетел с меня, как пылинка.
5
— Сумеречная, ты в своем уме?! — возмущенный и разозленный Гер держал в руке бесчувственного Бруга и с укором взирал на перепуганное безобразие, у которой губы алели от жадных поцелуев.
— Кардинал может и оборотень, но вряд ли выдержит твой эксперимент. Таррах! Ты бы хоть предупредила его, прежде чем в постель тащить!
— Я что?! — воскликнула девчонка, опалив взглядом точь-вточь так же, как Амиддария несколько минут назад.
А ведь он только-только добился прощения за испорченные каникулы, за срыв общих планов и за внеурочный визит в дом ее отца… с трудом сумел вернуть утраченные позиции, заключить в объятия свою фурию, притиснуть ее к телу, ощутить упругость волнующих форм… И вдруг жар разлившийся лавой по нервным окончаниям дал сигнал опасности от существа столь же близкого, как кузен. И шепнув разомлевшей Амидд непростительное: «Прости!», он ринулся прочь. За считанные минуты преодолел сотни километров от предгорья до столицы, пролетел через грозу, попал под град, повторно истощил свой резерв… И все это лишь для того, чтобы застать не смерть Даррея, а страстный поцелуй безобразия с Бругом.
— Проклятье! Тебя замкнули на мне… — понял метаморф тонкую издевку Эрраса Тиши и прорычал: — И что же! Теперь каждый раз от твоих обжиманий вот с этим… — встряхнул он бессознательного оборотня, — меня будет дергать?
Произнес и осознал — да, именно так и будет. Вся жизнь летит к Тарраху, а эта сидит на кровати, прижав к себе колени, всхлипывает и сипит. Мол, красноглазый сам к ней явился и решил за прошлый месяц наверстать все-все. Хороша отговорка, да только многоликий Дао-дво прекрасно знает, что в комнаты женских общежитий просто так прийти никто не может, должно быть личное разрешение хозяйки, а так же ключ или привязка как у него, Герберта.
— Да замолчи ты! Сама пустила и целовала тоже сама!
— Я не пускала его! — и столько возмущения во взгляде и в голосе, что не поверить нельзя.
— Значит, ключ дала, — прошипел метаморф. И проверив карманы двуликого, он выудил из недр оных искомый предмет, брезгливо скривился, услышав ее: «Ап-ап! Это не я…». Ключ сломал и отбросил на стол, а Бруга за двери. Обернулся к красной девчонке, рыкнул: — И хоть бы выбрала кого другого, а не Кардинала разбитых сердец! У тебя что, на охотников за невинностью чуйка?
— Что у меня?.. — спросила дрожащим голосом, сжимая кулачки.
— Ни стыда, ни совести, судя по всему, — заключил Герберт.
Прошелся из угла в угол, подумал и заявил: — Значит так, срываться с места из-за беспечных идиотов, как этот Бруг, я не намерен. И вот что тебе скажу… — он пересек комнату и навис над испуганно застывшей малявкой. — Еще один спровоцированный тобой случай, и я не побоюсь обвинений в садизме, лично тебя высеку.
Серые глаза увеличились вдвое, голос дрогнул:
— Спро-спро-воцированный, — повторила она тихо.
— Именно, — подтвердил многоликий и вышел, не посчитав нужным поставить на место выломанную дверь.
*** Руки дрожали, ноги дрожали, был бы у меня хвост, он бы тоже дрожал. И не потому, что первую пару вел сам декан факультета Темных сил, и не потому, что в виде подопытного материала он вывел на кафедру девяносто пять недо-зверо-людей, то есть застрявших в обороте многоликих, двуликих и прочих, а потому что перед началом занятий попросил меня встать и произнес:
— Разрешите вам представить нового кадета. Намина Сумеречная начинающий целитель и некромант-самоучка. Надо отметить, что она практик, а не теоретик и опекается родом Дао-дво. — По аудитории, в которой собрали весь первый поток кадетов, пролетел удивленный шепоток. И горец улыбнулся, сообщая: — Так что будьте осторожны с ней вдвойне. — И уже мне: — Садитесь, кадет.
Я опустилась на стул и поняла, мне конец, потому что следом за мной декан поднял старосту — бойкую чернокудрую девушку с серьезным красным взглядом и сообщил в какой комнате я нынче живу. И вот после этого внимание подопытных сосредоточились на мне, вызывая крупную дрожь. И Довар Горран не был бы бессменным деканом вот уже двадцать лет, если бы не смотрел сейчас на лица моих ночных визитеров с едва заметной усмешкой.
— А что вас так насторожило, кадеты?
— Ам… Кхм! Мы… Это… Засада! Ой, да… — послышалось от них.
— И чему же вы удивляетесь? — поинтересовался магистр. — Может тому, что вы ранее встречались? — Они молчат, и я молчу, а он продолжает издевку: — Скажем сегодня на рассвете? Когда вы, лезли в окна ее комнаты и просили водицу, порошок или столь нужную вам траву?
И вот все они вместо того чтобы ответить: «Нет!», требовательно посмотрели на меня. А я вопреки желанию скрыться под столом, встретила их взгляды и на общий вопрос: «Неужели ты нас сдала?»
сказала:
— Магистр, они удивлены лишь тому, что в знатный род многоликих на попечение взяли простую человечку.
Я удостоилась его внимательного черного взгляда, а затем и вопроса, приправленного иронией:
— Ту самую простую человечку, что сняла с чужой привязи теневую, наложила порядка двадцати охранных проклятий на каждое окно и вышибла зачарованные двери внутрь комнаты?
Последнее заслуга не моя, но что ответить. И так, чтоб правдиво?!
— Кошмары снились, я не знала, что творю… — соврала, не моргнув глазом.
Вот так, одним махом, перевела стрелки на чужую куку, не сдала парней и себя обелила от чудесатости. Пусть теперь попробуют доказать, что мои синяки под глазами это следствие многочисленных:
«Травы нет!»
— Интересно, — улыбнулся горец, наблюдая за тем, как почти сотня недо-зверо-людей медленно и облегченно выдохнула. И добавил забавляясь: — Что же вы расслабились раньше времени? Если за внеурочные визиты вас никто карать не стал, — прозрачный намек на меня, — это еще не значит, что вас не накажут за нарушение Устава академии пункт 3.5.1.
Он размял пальцы рук и новоявленные подопытные все как один сделали неосознанный шаг назад, а декан факультета продолжил:
— Зря вы меня боитесь, учить дисциплине вас буду не я, а первый курс, — и уже нам: — Внимание, целители, у вас появилась великолепная возможность поэкспериментировать с нарушителями застрявшими в обороте и вернуть им исконный вид.
— Таррах! — выдохнуло поголовье копыто-рогото-чешуйчатокрылатых и хвостатых.
— Ура! — отозвались первокурсники.
А Довар Горран между тем сообщил:
— Первая десятка кадетов, справившаяся с заданием, получит зачет в конце семестра, — улыбнулся и добавил. — Последняя десятка так же.
