Карина Пьянкова - Леди в пути (СИ)
Но разубеждать мисс Оуэн я не собиралась.
— А мне служанка рассказывала, что Дикая охота и правда тут разъезжает! — при первой же возможности перешла на любимую тему Эбигэйл. — И тогда у коров молоко пропадает! И куры перестают нестись.
«А у людей кишки из живота вываливаются», — мысленно продолжила я, вспоминая увиденные ночью ужасы.
Всегда проще сказать, что во всем виновата нечистая сила. Поэтому люди невежественные или же, как Эбигэйл, впечатлительные, вспоминали нечистых каждый раз, когда происходило что‑то неприятное или на первый взгляд необъяснимое.
— Не хмурьтесь так недовольно, Кэтрин, — взмолилась девушка, видя мое тщетно скрываемое недовольство. — Мы уедем отсюда, и я больше не буду вспоминать о фэйри. Вот честно. Не буду. Ни разу. Просто тут… И холмы такие красивые. Самое место для входа в дивную страну! И легенды местные… Но вот уедем — и я про все забуду.
Хотела бы я верить, что это правда…
А интересно, до чего докопались его милость с племянниками? Они‑то в отличие от меня могли расспрашивать свободно. Неужели все тут говорят о происках Сатаны? Должны же оставаться и здравомыслящие люди…
— Хорошо, если так, — отвечала я подруге. — Эбигэйл, а нет ли у вас с собой какой‑нибудь другой книги?
— Нет. А что не так с этой? — хлопнула глазами мисс Оуэн. — Можете ее взять, я уже прочитала.
Покачав головой, произнесла с натянутой улыбкой.
— Спасибо. Не нужно.
А вечером принесли ужасные новости: нашли мертвым мистера Уоллиджа, сына местного баронета…
Если до этого погибали одни лишь простолюдины, и всем было проще списать случившееся а происки приспешников Сатаны, с коими пусть и следует бороться, однако же изловить их возможным не представляется, то теперь округа оживилась. Безутешный отец не желал слышать ничего о фэйри и прочей сверхъестественной ахинее. Сэр Уильям желал справедливости, о чем громогласно сообщил лорду Дарроу, изволившему ужинать в тот момент.
Я сидела напротив дяди Эбигэйл и могла в полной мере насладиться его эмоциями. Изумление плавно перетекло в раздражение, а после и в гнев. Долготерпение явно не числилось среди достоинств его милости, я уже прекрасно это поняла… К тому же он не выносил, когда ему указывали что делать.
— Сэр Уильям, если вы не поняли, я не здесь не по делам королевской службы. И у меня нет полномочий вмешиваться, — отрезал милорд таким тоном, что никто в своем уме просто не осмелился бы спорить с ним. Я бы — так точно не решилась открыть рот. Однако горе от потери сына было в дворянине куда сильней чем все иное, поэтому он продолжал стоять на своем.
— Милорд, вам не понять чувства отца, потерявшего ребенка! И никто не может помочь мне с моей бедой! Все твердят о нечистой силе! Но, ваша милость, разве вы можете поверить в подобную чушь? Поймите меня! Вы же сами теряли близких!
Я насторожилась. О ком же может идти речь? О женах лорда? Или о родителях мистер и мисс Оуэн? Признаться, мне было мало известно про то, как умерла миссис Оуэн и его муж. Да и про погибших леди Дарроу. Да и были ли эти печальные происшествия действительно трагичными для лорда Николаса?
Как бы то ни было, после этих слов дядя Эбигэйл смягчился.
— Я попытаюсь помочь вам. Но рассчитывайте на то, что лишь из‑за моего вмешательства истина раскроется. Я не всесилен.
Мистер Уиллоби улыбался таинственно и многозначительно, как будто ему было известно куда больше. А вот я так до конца и не разобралась, что же делает для Его Величества мой нынешний опекун. Но явно не инспектирует школы… Следовало порасспросить подробней, но вряд ли Эбигэйл действительно понимает в полной мере, чем же занят ее старший родственник, а вытянуть что‑то из мистер Уиллоби, который к его милости ближе всех, не так чтобы и легко. Пусть он и куда моложе дяди, однако же я уже видела в нем те же качества, что и в милорде. Не зря же лорд Дарроу приблизил именно мистера Уиллоби, а не сына сестры. Мистер Оуэн при дяде занимал совершенно другое положение, это было сразу заметно.
— Я бесконечно благодарен, милорд, — с облегчением произнес безутешный отец, по виду которого можно было предположить, что он готов встать перед вельможей на колени. — Вы даже не представляете, насколько я вам благодарен…
Однако слушать его лорд Дарроу не стал. Только отмахнулся.
— Будет, сэр Уильям. Будет.
Я видела, что на глаза баронета навернулись слезы. Мое сердце сжалось от сочувствия к его горю. А вот глаза его милости так и оставались холодней льда. Кажется, ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое.
Бесчувственный человек… Его любить может только такой ангел как Эбигэйл.
Впрочем, Эбигэйл готова любить любого, как мне кажется…
Когда сэр Уильям ушел, ужин продолжился своим чередом. Первым не выдержал мистер Уиллоби.
— Хотелось бы посмотреть на тех собачек, дядя. Должно быть, они крупные…
— Несомненно, — кивнул лорд Дарроу. — И вполне материальны.
Этими словами я заинтересовалась.
— Вы уверены в этом?
Мужчины с усмешками переглянулись.
— На вам так дурно отразилось общество моей племянницы и вы начали верить в сказки простонародья?
Передернув плечами, ответила:
— Разумеется, я не верю в подобные бредни. Однако, мне любопытно, почему вы так уверены, что это дело рук людей?
Мистер Уиллоби только фыркнул.
— Дядя, нельзя мучить мисс Уоррингтон. Она же может и умереть от любопытства.
— Вполне вероятно, — согласился с племянником мужчина. — Видите ли, мисс, вряд ли призраки справляют нужду и оставляются за собой шерсть. А те собаки, которые рвут людей в здешних окрестностях делают и то, и другое.
От подобного «тонкого» и «уместного» замечания я даже поперхнулась, не зная, что ответить. Не мне отчитывать милорда. Тем более, что он наверняка понимает, что и когда произнес. И при ком — тоже понимает. Мужчинам же замечания лорда Дарроу аппетита вовсе не испортила, оба племянника вельможи ели как оголодавшие псы…
— Дядя… — однако с укором произнес мистер Оуэн, заметив, что слова лорда Николаса меня покоробили. — Ну нельзя же так… При леди…
Но, разумеется, его милость и не подумал извиняться. Было бы перед кем…
— Учитывая, что эта особа по собственному почину решила взглянуть на разорванные трупы, то мои слова ее вряд ли смутят, — равнодушно парировал мужчина, преспокойно поедая бифштекс.
Стоило только ему напомнить мне о тех несчастных, как к горлу подкатила тошнота…
— Я не знала, что там… люди… Я не хотела… — просипела я, стараясь удержать в себе съеденное. Разве этому бессердечному человеку не кажется, что я уже достаточно расплатилась ночными кошмарами за свое любопытство? Зачем напоминать лишний раз.
