Его строптивая любовь (СИ) - Коняева Ирина

— Ну, без моей помощи возродить новую расу не получится, — мягко–мягко заметил Рагнар, сильнее прижимая меня к себе.

— Я говорю про храм! — выпалила, понимая, что задумал Маро. Развернулась прямо в кольце сильных рук, ткнула пальцем в рыжика. — Ты специально спровоцировал этот разговор!

— Ну–у–у…

— А отец… Вы это всё нарочно, да? — Я обалдела, когда до меня дошла как по нотам разыгранная братьями интрига. Разумеется, отец слышал каждое моё слово, но сделал вид, будто погружён в раздумья, чтобы я поддалась на провокацию рыжика и сама рассказала дракону про деток. А того хлебом не корми, дай затащить любимую в спальню. И я молчу, что все драконы помешаны на потомстве.

Какие манипуляторы!

А как быстро просчитывают ситуацию!

Тоже так хочу.

— В детях нет ничего страшного, Алессаль, — поглаживая меня уже по животу, заверил Рагнар.

Ну всё, теперь не отвертеться. Этот уговорит меня на что угодно.

— Нам ещё рано.

— Ты ведь сама не хотела ждать десять лет, — напомнил любимый, целуя меня в щёку.

Так и было. Я митинговала страшно, когда отец озвучил сроки, даже жаловалась дракону, как это несправедливо и нечестно, может, я уже не против детей, а мне не дают.

Но я преувеличивала! Эти слова были вызваны исключительно реакцией на тотальный запрет!

— Но и рожать завтра тоже не планировала!

— У тебя будет восемь месяцев, чтобы привыкнуть, — расхохотался Маро. — Или десять. Или двенадцать. Забыл уже, сколько там это длится? Вроде, меньше года, да?

— Занимайся сферой, дя–дю–шка! — многозначительно послал рыжика куда подальше Рагнар, чтобы тот не мешал драконьему дару убеждения.

Храм схлопнулся в маленькую фигурку за долю секунды, в следующий миг оказался надёжно упакован в сферу, а перед нами распахнулся таких размеров переход, что, казалось, можно было запросто занести туда пару таких строений без уменьшения.

— Чего это ты? — спросила у Маро, проходя в арку рука об руку с Рагнаром.

— Я открывал стандартный переход, но Луцан нас почувствовал, — объяснил рыжик с блаженной улыбкой. — Это наш дом, Миа. Он приветствует свою семью. Он рад нам.

И так торжественно он это сказал, так прочувствованно, что на глаза навернулись слёзы.

Дом.

Наш. Родной. Настоящий.

Сильнее сжала руку Рагнара.

Мы стояли на небольшом возвышении. Взгляду открывалась безжизненная пока серо–коричневая пустыня, усеянная мелкими камешками, но она казалась самой прекрасной в мире… Во всех мирах!

Наш дом. Родина. Большой красивый мир, в котором сбудутся все мечты!

Сделала глубокий вдох, впитывая каждой клеточкой непривычный пока аромат.

— Так здорово, — произнесла тихо. — Потрясающие ощущения. Он невероятен. Я действительно словно домой пришла.

Отчего–то Луцан сразу показался родным и близким. Я полюбила его всем сердцем, как только ступила на серо–коричневую твердь. Мой.

Тёмная суть отозвалась вибрацией, пустила магию по венам, показывая, что за свой дом готова сражаться до последней капли крови. Чужой крови. И я улыбнулась, испытывая редкую солидарность. Своё будем отстаивать до конца.

— В структуре планеты множество родовых артефактов, она пропитана силой любимых тобой мужчин, — объяснил Маро мои мысли. — Луцан и только Луцан может быть домом для огненных тёмных. Как только мы откроем его для посещений, наши почувствуют притяжение. Вот увидишь, никто не проигнорирует.

На мгновение зажмурилась от полноты чувств. Никогда прежде мне не было так хорошо. Я не могла описать свои эмоции, они были невероятно глубокими и сильными, при этом такими благостными, что хотелось тихонько мурлыкать от удовольствия и радовать всех счастливой и капельку глупой улыбкой.

— Луцан — прекрасный мир. Ставшая реальностью мечта, — заметил Рагнар, притягивая меня к себе и целуя в макушку. — Мы создали его для тебя, Алессаль. Чтобы ты никогда не чувствовала себя не на своём месте. Здесь тебе всегда будут рады.

— Спасибо, — шепнула, пытаясь осознать, как так случилось, что весь мой мир перевернулся с ног на голову, и вдруг стал невообразимо счастливым. Отступили сомнения и обиды, ушла горечь, связанная с матерью. Я приняла существующий порядок вещей и почувствовала себя твёрдо стоящей на ногах, уверенной в завтрашнем дне. Приятное разнообразие! Всего–то и нужно было оказаться на своём месте, как сказал мой дракон, в окружении родных и близких.

Вдалеке сверкали гранями Хрустальные чертоги, перенесённые сюда сразу с кусочком бирюзового моря, справа от нас была каменная площадь с величественным строением без крыши — из неё рвалось оранжевое пламя и мерно, уютно гудело.

— Храм огня работает пока не в полную силу. Стены ещё не закончены. Наполнять жизнью кирпичики ужасно утомительно, — пожаловался Маро.

— Так это ты придумал? — ахнула я.

— Да. Я, собственно, не просто так с тобой столкнулся. Пришёл в Эрмид проведать свою деточку — Академию. Я был на Муусанде последние сотни лет, отдыхал, так что сильно удивился твоему появлению в нашей жизни, — закончил Маро с улыбкой.

— Надеюсь, ты ему рад, — буркнула смущённо.

— Рад? Миа, иногда хочется тебя отшлёпать. Конечно, я рад. Я счастлив! Ты — первое дитя в нашей семье за много тысяч лет! Самая большая наша драгоценность. И не думай всякие глупости, — тут же отреагировал он на мои мысли. — Даже если бы ты утратила силу на своей Земле, мы бы тебя баловали и обожали. И детей твоих тоже. Кстати, ты бы на самом деле не тянула с детишками. Они отвлекут на себя часть нашего с братом внимания, и мы не будем вмешиваться в вашу с Рагнаром жизнь так сильно.

— Ах, какой тонкий намёк! — съязвила я. — Храм давай распаковывай, будем ветер заселять.

Я ничего не имела против детей, но мне совершенно не нравилось, что решение о том, когда мне их заводить, принимал кто угодно, только не я. Но чем дальше, тем лучше понимала, что отвертеться не получится. Есть права и обязанности. Если соглашения и договорённости. На Академию сослаться не получится. Обучение у меня индивидуальное, Маэстро всегда будет рядом и беременность ученицы не помешает ему делиться знаниями. А Рагнар… Что взять с дракона? Мысль о детях приводила его в благоговение. Про родственников вообще молчу.

Представила, как на Луцан возвращаются толпы огненных тёмных и все спрашивают меня, когда же я порадую их наследником. И ведь не постесняются! То, что с субординацией у тёмных всё весьма специфично, я давно поняла. Про стеснение они вообще не знают. Оно у них как единорог — несуществующее животное.

Посмотрела на любимого, тот тут же попытался принять невинный вид, но довольная физиономия так и просачивалась сквозь привычную маску сдержанности.

— Почему всё вечно получается не так, как я хочу? — спросила у дракона.

— Не так, как ты хочешь? — удивился он. — А в чём это выражается? Приведи хоть один пример. Ты хотела любви и семью — получила. Хотела, чтобы Таня была рядом, пристроена в надёжные руки влюблённого в неё мужчины — готово. Тебе не нравился Эрмид — теперь у тебя есть Луцан, свой личный мир, Као–сар–Ди, ещё десяток миров на подходе.

— Я не о том. Мне не нравится, что теперь я обязана рожать по политическим причинам. На Земле есть обидный термин — инкубатор, вот я именно так себя сейчас и чувствую. Почему всё самое сложное достаётся женщинам?

— Инкубатор⁈ — Маро поперхнулся воздухом и размашистым шагом подошёл ко мне, взял за руку и потянул на себя, заставляя посмотреть в его неземные глаза. — Ты с ума сошла? Какой инкубатор? Тебе позволили остаться с любимым мужчиной, а не выдали замуж за подходящего политическим целям мага. А варианты, поверь, были. Твои дети будут рождены в полной семье, вырастут в любви и ласке. Но, Миа, им предрешено стать невероятно сильными магами, в их руках будут сосредоточены судьбы множества миров. Именно потому мы будем вас страховать, потому не оставим без присмотра, потому будем лезть с советами и рекомендациями. Это вынужденная мера. Мы все, всё тёмное сообщество, будем работать на то, чтобы ваши дети стали достойными членами общества и прекрасными правителями. Инкубатор-р! — рыкнул он. — Чтобы я больше никогда не слышал подобных глупостей!