Властители магии (СИ) - Морган Алекс

Вынырнув, я услышала раскатистый смех Эльгрено-Тора и как можно быстрее поплыла в сторону берега, где оставила свою одежду. Быстро натянув на себя дрожащими руками немногочисленные шмотки, я вскочила на коня и тут же ощутила руку индейца на своей ноге.

— Ты оставишь меня здесь?

— Чтоб тебе пусто было. — процедила я сквозь зубы и рявкнула: — Садись!..

— Ты разве не довольна?

Я решила промолчать, дабы не разжигать в себе ещё больший огонь гнева. Того и глядишь, ещё прибью его ненароком в порыве ярости.

В деревню я влетела в бешенстве. Оставив индейца в своей хижине, я заглянула к Ун-Лишь и попросила позвать королеву. Люсиад-Ир не заставила себя долго ждать. Она вошла в хижину и поклонилась.

— Что за дрянь вы подмешали в отвар индейцу?

— А….

— Я выпила его. — заверила я. — Пришлось ехать на озеро, чтобы мозг не взорвался. Но легче не стало. Глюки — это побочный эффект?

— Глюки? — ошеломленно переспросила королева амазонок.

— Да, я видела того, кого здесь быть не может! И на столько реально, что… Что… Черт возьми, как вы могли?!

— Я… приказала подмешать ему дурман-траву. Он должен был уснуть!

— Ун-Лишь не знала, так?

— Да. Я сама отдала ей отвар и сказала какой отдать индейцу.

— Отлично. Просто отлично!

— Случилось что-то не поправимое?

— Случилось то, что случилось! И надеюсь без последствий. В следующий раз — ставьте меня в известность!

— Я поняла. Больше такого не повторится… Простите…

— Я пойду посплю несколько часов. А вы готовьтесь к походу. — я поднялась и быстрым шагом вышла из хижины.

Спала я отвратительно. Мне виделись какие-то кошмары, сестры, хмурый Кит и я все время от кого-то убегала. Когда я распахнула глаза было уже утро. Через штору из звериной шкуры проникал яркий солнечный свет. Я потянулась, села на кровати и тряхнула головой. Дурман в голове полностью рассеялся и мысли снова были ясные как никогда. Дымок лизнул меня в ногу и я вздрогнула от неожиданности.

— И чего ты не будишь меня? Давно вставать пора… — я потрепала волчонка по голове, зевая.

— Ну как спалось? — с порога донёсся бодрый голос Эльгрено-Тора

Он вошёл, неся в обеих руках миски с едой. Я обвела его гневным взглядом и встала.

— Великолепно, но тебя это ни коим образом не касается. И вообще, что ты тут делаешь?

— Принёс завтрак. — просто ответил он, как будто не замечая ни моего настроения ни интонации в голосе.

— Я спрашиваю: что ты делаешь в моей хижине? Почему мне принесла еду не Ун-Лишь?

Индеец поставил миски на землю рядом с моей «постелью».

— Ты сама вчера объявила, что я буду спать в твоей хижине. А Ун-Лишь я сказал, что ты слишком утомлена после сегодняшней ночи и я сам принесу тебе завтрак.

Оторопев от такой наглости, я тут же бросилась на него с кулаками:

— Да как ты посмел?! Как ты посмел сказать ей это? Я… — он властно обнял меня и поцеловал прежде, чем я успела договорить.

Я укусила его в ответ и вырвалась из его объятий. Отскочила в сторону и закричала на него не своим голосом:

— Ты не имел никакого права на меня! Ты… ты… Люсиад-Ир была права: тебе нельзя доверять!.. — заключила я, не сумев больше подобрать слов.

— В конце концов, ты прекрасно знала о моих намерениях.

— Ничего я не знала!

— Нет, я ясно дал тебе понять, что намерен заполучить тебя во что бы то ни стало. Я сказал, что к утру ты будешь принадлежать мне — так оно и есть. — его самодовольная улыбка раздражала меня и я едва сдерживалась, чтобы не разукрасить ему лицо

— Нет не есть. Ты завладел мною силой…

— А ты не особо и сопротивлялась. Ты просто сама хотела меня, а теперь отрицаешь очевидное.

Я топнула от досады ногой и, зарычав, затрясла головой, не в силах ничего ответить на это. Да, позволила, но не ему!

— Ешь, — он протянул мне миску с едой.

— Не буду! — рявкнула я, даже не взглянув на него.

— Ты делаешь хуже себе, а не мне. Ну чего ты злишься?

— Чего я злюсь?! — немедленно возмутилась я. — Да потому что ты мерзавец!..

— Нет, ты злишься лишь на себя. Потому что ты не захотела мне сопротивляться, а сама отдалась в мою власть. И бесполезно отрицать, это именно так. Ты не сопротивлялась, потому что тебе этого не хотелось, потому что ты хотела меня. Думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять, что чувствует женщина? Я ни за что не взял бы тебя силой, ты сама отдалась мне. Твои движения, твои слова… тебя выдаёт всё… А ты как ребёнок, как будто сама этого не понимаешь! — он шагнул в мою сторону, но наткнулся на рычащего Дымка, вставшего между нами, а я машинально отступила назад. — Ты будешь отрицать мои слова? Хочешь сказать, что я не прав? Ты противоречишь сама себе! Ты теперь моя и с этим тебе придётся смириться. Ты полюбишь меня, даже если будешь продолжать отрицать это. А теперь садись и ешь!..

— Не бывать этому… — пробормотала я в пол голоса, опускаясь на кровать и покорно взяв в руки миску. Да, поесть стоило. Как ни крути, но силы мне понадобятся.

— Я и не сомневался, что ты так скажешь.

— Я никогда не буду твоей…

— Ты уже моя.

Я отрицательно покачала головой и посмотрела ему в глаза.

— Нам не суждено быть вместе. У меня есть мужчина и это не ты. Дурман, которым хотели опоить тебя, затмил мой разум. Я думала, что ты это он.

— Ну конечно. Сейчас ты придумаешь что угодно, чтобы отрицать очевидное… Мне всё равно, что ты — амазонка. Это, наоборот, хорошо для меня, я же говорил уже.

— Ты должен найти себе подходящую жену в своем племени. У нас разные судьбы: твоя — здесь, а моя — далеко отсюда… — я машинально стала гладить одной рукой волчонка, чувствуя как мысли уносятся к дому.

— Ты сама не знаешь что говоришь. Наши судьбы нигде не записаны, чтобы ни говорили шаманы. Человек сам творец своей судьбы, а я хочу, чтобы наши судьбы соединились. Я мужчина, ты женщина, а женщина должна следовать за своим мужчиной. Всё просто.

— Как бы тебе этого не хотелось, я никогда не буду с тобой.

— Это мы ещё посмотрим.

Мы вихрем налетели на деревню ирокезов. Их воины оказались на охоте далеко отсюда и в деревне остались лишь пленники, старики, женщины и дети. Они не предполагали, что кто-то придет на подмогу племени Конды, ведь кроме племени амазонок других близко не было.

Мы всё-таки очень удачно выбрали момент, да и эффект неожиданности тоже сработал нам на руку.

Индейцы из племени Конды немедля были освобождены и кинулись на борьбу с теми, кто отчаянно защищал свою деревню. Сейчас им было не важно, что они сражались плечом к плечу с амазонками. Люсиад-Ир на пятнистом коне пронеслась через всю деревню, заглядывая в каждый вигвам и лишь последний она разгромила в пух и прах, выехав на лошади вместе со смуглой девушкой с большими зелёными глазами и тёмно-каштановыми длинными волосами. Чего уж не скажешь, а дочка у неё просто красавица. "Видать, папаша тоже красавец был…", — мысленно подумала я и невольно улыбнулась.

Набег мы совершили довольно быстро и, не мешкая, покинули деревню, пока не появились воины-ирокезы.

Первым делом мы приехали в совершенно разрушенную деревню племени Конды. Жить здесь было не возможно. Те, кто остались в живых и не попали в плен прошлой ночью, бродили по пеплу, оставшемуся от деревни и встретили наше появление громкими одобрительными возгласами.

Люсиад-Ир обвела всех холодным взглядом и воскликнула:

— Тихо!

Не смотря на то, что здесь присутствовали и индейцы и амазонки, замолчали и те и другие, устремив все свои взгляды на королеву амазонок.

— Эрилей-Берту! — позвала она, глядя только на одну фигуру.

Из толпы вышел высокий мужчина с тёмными, чуть тронутыми сединой волосами и посмотрел на неё. В его взгляде не было высокомерия, которое сквозило сейчас во взгляде амазонки. Скорее, в его глазах читались мудрость, любопытство и благодарность.

— Я предлагаю заключить мир между нашими племенами.