Изольда Северная - Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.
Миша приоткрыла губы. Она практически не слышала того, что он говорил. В ушах звенело лишь это его «во-вторых». Ей показалось, или он намекнул на… Он?! Дракон?! Дэймос? Ей?! Она спит?
— Это не я не поняла. — Резко ответила Миша, поднимаясь с постели. — Это ты так этого и не сказал.
— Этого? Чего? — Усмехнулся Дракон, однако теперь его улыбка была такой фальшивой.
— Твоего «во-вторых». — Бросила Михаэль, стискивая в кулаках простынь на груди. — И знаешь, что?..
— Сказать? — Мужчина, прищурившись, приблизился на шаг. — Что ж, отлично…
— …У меня тоже есть парочка слов для тебя…
— …Если тебе так трудно самой признать очевидное…
— …Возможно… точнее, скорее всего, я буду жалеть об этом до конца своих дней…
— Женщины любой расы ни при каких обстоятельствах не произнесут это первыми. Ваша гордость…
— …но это хотя бы будет правдой…
— …а особенно твоя никогда не позволит мне…
— … над которой ты можешь смеяться. Да это, безусловно, очень смешно, ведь…
— … услышать это. Однако, я всегда был честен сам с собой. Потому могу сказать прямо, что…
— …да простят меня боги земли и неба, я люблю тебя!
— …Я, будь все проклято, люблю тебя!
Миша резко выдохнула, слыша нарастающий шум в ушах. И нет, не от того, что только что произнесла самые главные слова в своей жизни, а потому что одновременно с ней их произнес Дракон. И они предназначались, ну ничего себе, ей.
— «Будь все проклято»?! — Прошептала Миша в итоге.
— «Да простят меня боги неба и земли»?! — Ответил ей тем же Дэймос, усмехаясь.
— Вообще-то, я сказала, что… лю… люблю тебя. — Сглотнув, она нашла в себе силы, посмотреть ему прямо в глаза.
— В это трудно поверить, но пару секунд назад я сказал то же самое.
— Но тебя это бесит, не так ли? — Нахмурилась она, слушая его чистосердечный смех. — Что?! Это по-твоему смешно?
— О да. — Протянул мужчина, глубоко вздыхая. — Мне чертовски смешно. Потому что впервые за все время, проведенное в рабстве, я по-настоящему счастлив.
Миша вновь сглотнула, неловко переступая с ноги на ногу. Ну что за момент.
— Мне… мне нужно немного… проветриться… побыть одной…
— Черта с два. — Дракон приближался к ней, тихо посмеиваясь. — Теперь-то ты точно никуда не пойдешь.
38 глава
— Что с тобой не так?
Говоря это, Энгер отбросил в сторону недописанный отчет.
— Ты же знаешь, бумажки — не моя сфера деятельности. — Ответил ему Дракон.
Мужчина, читающий доклады, написанные командирами трех дивизий, сейчас сидел в стороне от рабочего стола Энгера, пока Ворон пытался дописать отчет. Третья попытка, а все дело в этой ненормальной улыбке друга, которую он ловил краем глаза уже который раз. Почему это было проблемой? Ну… может, потому что сам по себе факт улыбки у этого темного был возмутительно шокирующим. Нет, конечно, Дэймос мог проявлять подобную эмоцию. Например, во время сражения, похожего скорее на кровавую мясорубку, безумный оскал не сходил с его жестокого лица.
Но теперь? У Энгера были некоторые сомнения по поводу того, что Дракона заставили так лыбиться эти доклады. Черт бы все побрал, мужчина был сегодня сам на себя не похож и это… ну, если не пугало, то определенно настораживало.
— В преисподнюю бумажки. — Энгер с резким выдохом откинулся в своем кресле. — Что не так конкретно с тобой? Ты явился сюда, наверное, час назад, и спорю, не прочитал еще ни строчки из того, что держишь в руках. — Выпрямляясь, Дэймос кинул на Энгера нахмуренный взгляд, в котором явно читалось «что за..?» — Ты смотришь между строк, в пустоту, и… с твоим лицом что-то не так, понимаешь? Ты, чтоб меня, улыбаешься… по-настоящему.
— Черт, а ведь это реальная проблема…
— Ты в последнее время стал как-то ненормально весел.
— Не имею права?
— Ну… вообще-то, нет. Если учесть, что мы до сих пор в рабстве. — Понизил громкость голоса Ворон, наклоняясь над столом. — Я, черт возьми, секунды считаю, Дэймос. После того, как я встретился с Беллой, я очень жду момента, когда проклятье падет. И мне нужна хоть одна причина, которая объяснит мне, почему я сейчас сижу здесь, а не держу в объятьях свою женщину.
Когда Дэймос медленно перевел взгляд в сторону, Энгер понял, что правдивого ответа можно уже не ждать.
— Я еще не нашел его.
— Что?
— Артефакт. Я еще не нашел его.
— К дьяволу артефакт, нашей силы хватит…
— Я не хочу рисковать.
— Нет! Дело не в этом. — Те гнев и отчаянье, которые Энгер сейчас испытывал позволили ему повысить голос на своего бывшего командира. — Я знаю, чего ты на самом деле не хочешь. Ты не хочешь уходить отсюда.
— Энгер, мать твою… — Откровенно угрожающая интонация должна была его остановить.
— Я этого и боялся. Все это время я пытался остановить тебя. Кажется, только один я понимал, куда все это катится. Даже когда ты говорил, что такое положение дел нам на руку, даже когда ты пытался убедить меня и себя заодно в том, что происходящее между тобой и ней — всего лишь игра. Я понимал, что это ни хрена не так.
— Все так и было…
— Прошедшее время, друг мой, в данной ситуации не уместно. Мне важно то, что мы имеем сейчас. А сейчас мы имеем огромную проблему.
— Нет никаких проблем.
— Ты в зеркало смотрел? Потому что у тебя на лице написано, что проблема есть. И она заметна, спорю, не только мне. И мне не понятно…
— Мне тоже кое-что не понятно. Почему я, черт возьми, позволяю себя отчитывать как юнца.
— Я знаю. Потому что ты, друг мой, ведешь себя как юнец. Эти твои чувства… я боюсь назвать их влюбленностью…в женщину… в девчонку, которая к тому же никогда и не при каких обстоятельствах тебе принадлежать не… — На самом деле, рука Дэймоса обхватила аккуратно повязанный черный шейный платок уже на жалких «не при каких». Все остальное вышло по инерции тихим шипением.
— Энгер. Ты мой друг. — Спокойствие и холод голоса мужчины в данной ситуации ужасали даже больше его открытого гнева. Дракон наклонился над столом, притянув хрипящего Ворона, который вцепился в его руку, к себе. — Я ценю тебя не только как сильнейшего мага, но и как друга, на которого можно положиться. Ты же знаешь как трудно сейчас, особенно здесь, найти того, кому можно доверять. Но я не посмотрю на твою исключительную ценность, если ты еще раз скажешь, что женщина, которую я назвал своей, не сможет быть со мной. Это вызывает во мне чувства… которые могут очень губительно отразиться на твоей персоне.
— Ты… ты тронулся, друг мой. — Прошипел Энгер, наконец находя в себе физические и душевные силы, оттолкнуть руку командира. — Не смотри на меня так, я это буду повторять снова и снова, пока до тебя не дойдет вся полнота безумия твоего решения. В который раз повторяю, одумайся. Что это даст? Тебе? Нам? Ей, в конце концов. Ты лжешь ей. Время идет, ты сомневаешься. А твое сомнение сказывается на нас. Мы ждем уже гребанное тысячелетие, и мне, кажется, что за это время можно было бы определиться. Пора с этим кончать.
