Сильвия Вайолетт - Ужин в «У Фокси»
Он отпускает свой член.
— Я… Я не знаю.
— Тебя заводит, когда я говорю тебе, что делать?
— Да, очень.
— Хорошо, потому что смотреть, как ты выполняешь мои приказы горячо, как ад. А теперь помоги мне избавиться от этой одежды.
Вместе мы избавляем меня от футболки и ботинок. Он расстегивает мои джинсы и стягивает их вместе с боксерами. Он стонет, пока снимает их, постепенно обнажая мой член:
— Я хочу попробовать тебя на вкус.
Я обдумываю, смогу ли выдержать ласки его рта.
— Тебе помочь дойти до кровати? И как проще всего тебе отсосать мне и не разбить при этом голову?
— Эм… Я думаю, если ты сядешь на кровать, а я опущусь перед тобой на колени.
Я беру его за руку и веду в спальню, гадая, что бы он сказал, если бы я отнес его туда на руках. Это мне составит мне труда, но большинству людей не нравится осознавать, насколько мы сильнее их.
Как только я сел, он устроился на коленях между моих ног:
— Я много раз представлял, как опускаюсь перед тобой на колени.
Я стону. Я тоже много раз фантазировал, как приказываю ему не шевелиться, пока я вгоняю член в его рот, и его вибрирующие стоны лишь усиливают удовольствие. В моих фантазиях я много раз брал его лицом к лицу, но не думаю, что смогу сделать это сейчас, не вызвав у него головной боли.
— Остановись, если боль снова вернется, ладно?
— Я не хочу останавливаться, — хмуро произносит он.
Я нежно беру его подбородок двумя пальцами и заставляю посмотреть на меня.
— Если я только подумаю, что мы делаем что-то, что причиняет тебе боль, то я уйду и никогда больше не вернусь к тебе.
Он тяжело сглатывает:
— Я… Я не хочу этого.
— Хорошо. Теперь отсоси мне.
Глава 7
Сайлас
Я увлажняю губы перед тем, как наклониться и направить рукой его член в рот. Я облизываю головку, пробуя предсемя, и мне нравится, как он вздрагивает от этого. Все мои фантазии об идеальном мужчине воплотились в одном человеке: он старше меня, любит доминировать в постели, оборотень и с рыжими волосами. Я скольжу губами вниз по его стволу, нуждаясь в большем. Я должен насладиться этим на случай, если Люк не захочет повторить. Я не буду пытаться превратить это в отношения. Люк не из тех, кто заводит постоянные связи. Я приму все, что он сможет мне дать, а потом, если он пожелает уйти, отпущу.
Я беру его глубже. Люк стонет и запускает пальцы в мои волосы. Я вздрогнул, когда его пальцы задели шишку у меня на затылке. Черт.
Он отпускает меня, и я отстраняюсь.
— Прости. Я не подумал. Совсем забыл об этом, — говорит он.
— Все в порядке, Просто…
— Я буду держать руки на кровати, ладно? Даже если это убьет меня.
Я улыбаюсь:
— Прости, что подвергаю твою жизнь такому «риску».
— Только не останавливайся, то, что ты делаешь необходимо для моего «выживания».
Я ухмыляюсь и снова беру его в рот, посасывая кончик и медленно вбирая его, пока он не погружается полностью.
— Сайлас! О, черт! Это…
Я держу его в глотке, пока могу дышать, а затем медленно выпуская наружу.
Я кладу руки на его бедра, пока облизываю его стержень. Я чувствую, как напряжены его мышцы. Он сдерживает желание толкнуться мне в горло. С его силой оборотня, он мог бы заставить меня сделать все, что ему угодно. Эта сила чертовски будоражит меня.
Я теряю способность мыслить, когда вновь глубоко вбираю его. Посасывая, кончиком языка скольжу по щелочке его головки, чувствуя на языке еще больше предсемени. Я беру свой член в руку и глажу себя, наслаждаясь звуками, которые издает Люк, пока сдерживает себя и позволяет мне задавать нужный ритм, хотя для него это, должно быть, весьма сложно.
— Остановись!— приказывает он.
Я нехотя отпускаю его и пытаюсь заставить комнату перестать вращаться. Я не могу позволить ему узнать, как затуманен сейчас мой разум, иначе он не трахнет меня.
— Так хорошо, — говорю я, облизывая губы.
— Ты не представляешь, насколько ты прав, но я хочу войти в тебя так глубоко, что ты не сможешь дышать.
— Святые угодники.
— Если я возьму тебя сзади, то не слишком тебя травмирую?
— Мне не важно, какую позу ты решишь выбрать, — даже если моя голова взорвется от этого, я не остановлю его.
— Сайлас, — рычит он.
— Со мной все в порядке, — наверное.
Мне удается забраться на кровать, при этом не упав, и это хорошо.
— Смазка? Презервативы? — в его голосе звучит нетерпение.
Я так измотан, что произнести хоть слово у меня получается лишь со второго раза:
— Нижний ящик.
Он дергает ящик комода так сильно, что полностью вытаскивает его, и все его содержимое падает на пол. Фаллоимитаторы, три вида смазки, вибраторы. Черт, я забыл их спрятать. Давненько никто не заходил ко мне.
Он поднимает большой дилдо с ребрышками и ухмыляется.
Я с трудом сглатываю:
— Я не…
— О, я думаю, ты будешь выглядеть замечательно с этой штукой в заднице.
Он хватает одну из бутылочек со смазкой — мою любимую, густую и стойкую, но не вязкую — полоску презервативов, в которой их, по крайней мере, шесть штук. Я знаю, что оборотням не требуется много времени на восстановление после оргазма, но какого черта он задумал?
Он берет подушку и укладывает меня на нее:
— Ляг так, чтобы тебе было удобно, и больше не двигайся.
Он наносит смазку на дилдо и проводит им по моему входу, затем кружит вокруг отверстия, прижимая дилдо к нему, но недостаточно сильно, чтобы войти в меня.
— Люк, — стону я, захлебываясь от отчаяния.
— Готов?
— Возьми меня, прошу.
Он слегка шлепает меня по ягодице:
— Замри и молчи.
Я хныкаю, не в силах сдержать себя.
— Черт, мне нравится этот звук, — произносит Люк.
Он убирает дилдо и вводит в меня один палец, затем второй. Я вцепляюсь в подушку подо мной так сильно, что руки начинают болеть, и борюсь с желанием начать толкаться в матрас, чтобы хоть как-то ослабить напряжение.
Люк убирает пальцы, и я снова чувствую кончик дилдо у своего входа.
— Я не уверен, что смогу принять его.
— Я буду действовать медленно. Если захочешь остановить меня, скажи «красный», а если захочешь, чтобы я замедлился, скажи «желтый», ладно?
— Хорошо.
Дилдо немного проскальзывает внутрь, и я пытаюсь вспомнить, как дышать:
— Эта штука чертовски большая.
— Но ты сам купил его.
— Да, но это было давно.
— Если бы это зависело от меня, то я бы вталкивал его в тебя каждый день.
Не дразни меня. Я могу только умолять тебя исполнить то, о чем ты только что говорил.
