Мария Снайдер - Испытание ядом
– Смотри, что мне удалось пронести мимо медицинской мамы. Ешь скорей, пока она не вернулась.
От еще не остывшего печенья исходил запах корицы. Подтаявшая глазурь стекала сбоку, так что стоило мне взять лакомство в руки, как мои пальцы тут же к нему прилипли. Я поднесла печенье к глазам и принялась рассматривать, вдыхая его аромат и пытаясь различить в нем инородные примеси. Откусив маленький кусочек, почувствовала вкус корицы, которой были пропитаны многочисленные слои теста.
– О Господи, Элена, ты что, считаешь, я отравил его? – Лицо у Ранда исказилось, словно его пронзила острая боль.
Именно так я и думала, но сказать об этом Ранду не могла, потому что это оскорбило бы его. Цель его прихода была мне неясна. Он производил впечатление милого и добродушного человека, но вполне возможно, просто хотел отомстить за своего друга Оскова, который был дегустатором до меня. С другой стороны, он мог оказаться и союзником. Кого было лучше иметь рядом? Повара Ранда, чьи блюда я буду есть каждый день, или убийцу Валекса, который с отвратительной регулярностью подсыпал мне отраву?
– Профессиональная привычка, – увернулась я.
Он обиженно закряхтел, и я напоказ откусила большой кусок.
– Потрясающе, – промолвила я, желая ему польстить.
– Правда? – Лицо у Ранда смягчилось. – Мое последнее изобретение. Берешь длинную полоску теста, посыпаешь ее корицей, скатываешь в шарик, засовываешь в печь, а потом покрываешь глазурью. Не знаю только, как это назвать. Коричным печеньем? Шариками? Рулетиками? – Ранд перестал топтаться на месте и сел, предварительно поерзав, чтобы поудобнее устроить свою негнущуюся левую ногу.
– Только не говори медицинской маме, что я приносил тебе это, – продолжил Ранд, когда я доела печенье. – Она считает, что ее больные должны питаться одной овсяной кашей. Говорит, что жидкая овсянка способствует выздоровлению. Еще бы! – Он поднял руки, и я увидела шрамы от ожогов на его запястьях. – Вкус у нее настолько отвратительный, что любой выздоровеет, лишь бы получить приличную пищу.
Его резкий жест привлек к нам внимание других пациентов. Ранд наклонился ко мне ближе и шепотом спросил:
– Ну так что, Элена, как ты себя чувствуешь? – Он смотрел на меня с таким видом, словно выбирал кусок мяса для жаркого.
Я насторожилась. С чего бы это он?
– Опять собираешься сделать ставку? – поинтересовалась я.
– Мы постоянно делаем ставки, – откидываясь назад, ответил Ранд. – Слуги только этим и занимаются – сплетничают и заключают пари. А что еще остается? Ты же видела, какая суета поднялась, когда за тобой гнались головорезы Брэзелла.
– И никто мне не помог, – возмущенно ответила я. – В коридорах никого не было.
– Если бы мы начали тебе помогать, это стало бы вмешательством в ситуацию, которая не имела к нам непосредственного отношения. Слуги никогда так не делают. Мы как тараканы, бегающие в темноте. А стоит включить свет и… бах! Мы исчезаем, – он щелкнул своими длинными пальцами.
И я почувствовала себя бедным тараканом, оказавшимся на свету и пытающимся сбежать от надвигающегося сапога.
– В основном, конечно, ставили на них. Так что многие крупно проиграли, а некоторые… – Ранд выдержал театральную паузу, – крупно выиграли.
– Ну, поскольку ты здесь, думаю, ты относишься к последним.
Ранд улыбнулся.
– Элена, я буду всегда ставить на тебя. Ты похожа на терьеров командора. Маленькие собачки – не на что посмотреть, но как вцепятся тебе в ногу – ни за что не оттащишь.
– Подсыпь яда в их корм, и они перестанут тебе докучать.
От моего кислого тона улыбка на лице Ранда померкла.
– Неприятности?
Странно было, что дворцовая разведывательная сеть пока не пронюхала о проверке, которую собирался устроить мне Валекс, и слуги еще не начали заключать новые пари. Я медлила с ответом. Ранд был любителем поговорить и сам мог навлечь на меня неприятности.
– Нет. Просто эта должность дегустатора… – Я надеялась, что подобный ответ удовлетворит его.
Ранд кивнул. Оставшееся время он то вспоминал Оскова, то разглагольствовал о рецептуре новых блюд. Когда вошел Валекс, Ранд умолк, побледнел и пробормотал что-то насчет обеда. Он вскочил и с такой скоростью бросился вон из палаты, что чуть не упал. Валекс проводил его взглядом.
– Что он здесь делал?
Валекс был спокоен, но лицевые мышцы у него напряглись, и я начала гадать, не является ли это свидетельством его недовольства. Аккуратно подбирая слова, я ответила, что Ранд просто зашел навестить меня.
– А когда вы успели познакомиться?
Казалось бы, вполне естественный вопрос, и все же я вновь почувствовала, что за ним что-то скрывается.
– Когда я пришла в себя после отравления «Любимым», я отправилась на кухню, чтобы что-нибудь съесть, и встретила там Ранда.
– Будь осторожна с ним. Ему не следует доверять. Я бы давно его уволил, но командору он нравится. На кухне он – гений. Настоящий самородок. Еще в детстве начал готовить для короля.
Валекс уставился на меня своими холодными голубыми глазами. Может, именно из-за Ранда он и не любил Оскова. Да и на меня дружба с человеком, когда-то преданным королю, могла бросить тень подозрения. И, тем не менее, я ответила Валексу, как я надеялась, равнодушным взглядом.
Валекс отвел глаза в сторону, а я ощутила внутреннее торжество: наконец-то этот раунд остался за мной.
– Тебя выпишут завтра утром, – сухо сообщил мне Валекс. – Приведи себя в порядок и приходи ко мне в кабинет. Не думаю, что ты уже выучила все, даже если тебе удастся пройти тест, но командор приказал, чтобы к обеду ты была готова. – Он раздраженно покачал головой. – Совершенно неоправданная спешка. А я не люблю спешки.
– Почему? Ты же больше не хочешь рисковать собственной жизнью. – Еще не договорив, я уже пожалела о сказанном.
Валекс наградил меня убийственным взглядом.
– Мой опыт подсказывает, что спешка всегда приводит к смерти.
– Эта и погубило моего предшественника? – спросила я, не в силах справиться с любопытством. Интересно, подтвердит Валекс гипотезу Ранда или опровергнет ее?
– Оскова? – Валекс задумался. – Нет, он просто был слабаком.
Глава 8
Я так и проснулась на следующее утро – сжимая в руке список Валекса, и, пока меня не выпустили из лечебницы, еще раз пробежала его глазами.
Напряженные мышцы противились каждому движению. Я и рада была уйти из лечебницы, но чувствовала себя неважно – в животе словно скреблась живая мышь.
Я умудрилась испугаться даже охранников, стоявших у дверей. Однако на мундирах не было цветов Брэзелла, и я запоздало вспомнила о том, что это Валекс приставил их для моей охраны.
