Наталья Буланова - Выбор дракона
Теперь уже смело смерив мужчину перед собой взглядом, она мятежно посмотрела Рокаэлю в глаза. Что‑то внутри неё, незримое, как прозрачная преграда, исчезло, позволяя смотреть на мужчину как на равного. Раньше она о таком не могла и помыслить, воспринимая его как что‑то недоступное, похожее на неприступную стену, выше которой ей никогда не подняться.
Никем не покоренный идеал, холодный и спокойный, с серыми льдинками в глазах. Она мечтала так же владеть своим телом, как наставник. Иметь такую же железную волю и быструю реакция.
Стоя друг напротив друга, как часто бывало на тренировках, Оливия сейчас видела перед собой не наставника. Она видела мужчину в одном полотенце. С постамента спустился её идеал, оказавшись смертным.
Сотни раз она видела его в разорванных в клочья одеждах, с осторожностью заматывала раны на груди, когда до помощи было далеко, но никогда она не воспринимала его так… странно. Тела воинов сотнями мелькали перед её глазами и на тренировках, и в сражениях. Не голые, но оголенные торсы часто проскальзывали то тут, то там. Оливия считала, что давно приобрела иммунитет, но с этим мужчиной, таким привычным и таким новым, все было наоборот.
Все дело в гормонах. Я слышала, что с возрастом они начинают бурлить, заставляя делать сумасшедшие вещи. Например, такие, как пялиться на идеально вылепленный торс мужчины перед собой' — думала девушка.
Сколько сил ей пришлось потратить на укрощение любопытства, знала только она одна. Заклиная себя смотреть только в изумрудные глаза и не чувствовать этого… Магнетизма?
Разбитая на части душа не хотела новых чувств, новых эмоций, новой боли. А вот тело предательски подводило девушку, заставляя бороться с самой собой.
Может, он пролил афродизиак? Тогда она себя с удовольствием оправдает!
* * *Рокаэль внимательно следил за калейдоскопом чувств на лице девушки. Гнев сменялся злостью, злость — гордостью, гордость — вызовом, а вызов — острыми словами, сорвавшимися с её губ. Алый закат пламенем блеснул на щеках Оливии, и мужчина про себя довольно хмыкнул.
Он мог переодеться еще в ванне, мог предстать перед ней в той же форме, что и был. Мог, но что‑то внутри запротестовало. Азарт, так давно не проникающий в его кровь вне поля боя, заставил мужчину повязать на бедрах полотенце и выйти к Оливии.
Зачем? Может, ему просто не хотелось изменять своим привычкам из‑за новых обстоятельств? А, может, его задевало, что Оливия не видела в нем мужчину? А он, химера раздери, в самой прекрасной форме, какой только может быть дракон!
Многочасовые тренировки не оставляли на его теле ни капли жира, а возраст отправил жилистость в прошлое. Самолюбование было чуждо Рокаэлю, но сейчас он, вопреки всякой логике, хотел напомнить Оливии, что он не только её наставник, но и мужчина.
Все‑таки эта гадюка Бриджит немного пошатнула его уверенность, променяв его на сопляка. И хоть умом он понимал, что бывшая любовница выбирала не за личные заслуги, внутри до сих пор осталось гадское чувство. Хотелось прибрать там, сделаться кристально чистым и больше не пускать туда никого.
Вишневая тень на скулах Оливии с его молчанием проступила сильнее. Она настолько праведно была возмущена и так восхитительно горда, что он почти поверил, что пузырек оказался здесь случайно. Почти. Теперь он не хотел никому доверять полностью.
Костюм девушки был застегнут на все пуговицы, не давая ни намека на фривольность. Грудь вздымалась от дыхания, но не соблазнительно, а как‑то нервно. Не дождавшись ответа, Оливия взяла пузырек в руки, и Рокаэль не поверил своим ушам:
— Наверное, стоит сейчас вылить на себя половину? Или сразу целый, раз не действует? — мужчина напрягся, следя за рукой девушки. — И год ждать не надо, я же так этого хочу!
Напряженное лицо Оливии развеяло все последние сомнения, что пузырек оказался здесь случайно. Или, она не собиралась применять его на Рокаэле. Струна внутри мужчины немного расслабилась, стирая хмурое выражение с его лица.
— Ладно, я понял. Извини.
— О, нет! — вызов? Она, правда, бросала ему вызов, задрав свой маленький подбородок?
— Нет? — вызовы Рокаэль любил не меньше хорошего боя. Мощная фигура мужчины сделала тягучий шаг к девушке, но Оливия не дрогнула.
— Нет, — глядя то ему в глаза, то ниже, девушка стиснула пузырек в руке. Рокаэль сделал еще один шаг, вступая в игру, загоняя девушку в угол. Хищник проснулся в нем, разминаясь внутри. Его не загнать в клетку какими‑то афродизиаками!
— Или ты спишь на диване, или я выливаю пузырек на себя! — быстро и громко отчеканила Оливия. Рокаэль усмехнулся. Наивная!
— Я же тебе говорил, на меня не действует… — он не успел договорить, как девушка открыла крышку, перебив его.
— Тогда на тебя. У меня нет абсолютно никакой выдержки к афродизиакам! — два тонких пальца сжали хрупкое стекло. — И мы будем связаны до смерти!
Зеленые глаза мужчины, казалось, увеличились в два раза. Такой наглости ему еще ни разу не приходилось слышать, все внутри взбунтовалось от попыток управлять им. Он тер — р-рпеть не мог оков и поводков.
— Выбирай: диван или пузырек? — собрав последние крохи смелости, сказала Оливия.
Может, она это его зря? Закусив губу, девушка следила, как глаза Рокаэля налились сталью. Ступая на хрупкую, как лед, дорожку, Оливия играла с огнем, и прекрасно это знала.
Нетерпимость наставника к ультиматумам была широко известна среди учеников, и пройтись по этому острию решился бы не каждый. Но не Оливия.
Эти капельки на его коже, эти предательские мысли в её голове — все это подтолкнуло девушку на глупости. А ведь могла просто отшутиться и лечь спать. Это чертово полотенце! Не мог как наставник выйти при полном параде?
Свалить все на него было бы удобно, но Оливия никогда не любила себе лгать. Она сама сейчас заварила эту кашу, и это из её уст сейчас прозвучала угроза.
Опасная близость тела Рокаэля отрезвила. Неровное дыхание девушки столкнулась со смуглой кожей мужчины, и на ней проступили мурашки. Как завороженная, глядя на грудь мужчины перед собой, Оливия в последний момент почувствовала, как пузырек упорхнул из рук.
На макушку что‑то закапало, и девушка запоздало отпрянула. На волосах расползалось мокрое пятно, и цветочный запах ударил в нос. Перед лицом возник пустой стеклянный пузырек, и Рокаэль склонился к девушке недопустимо близко. Рваное дыхание мужчины слилось с взволнованным дыханием Оливии, а хищный темно — зеленый взор взял в плен бушующее море голубых глаз.
— Моя половина кровати — левая. Ты упустила свою возможность выбора.
