Ольга Резниченко - Глупые игры... в Любовь
Резко дернувшись, собрав остаток сил (иль второе, гневное, отчаянное дыхание), забралась на колени Асканио и жадным поцелуем впилась в губы.
Месть… за месть.
?
И так по кругу.
?
Инстинктивно ответил, ответил мне.
Руки скользнули по телу, обнимая, прижимая к себе…
Но буквально еще мгновение — и отдернулся, отстранил меня от себя.
— Жозефина.
А я не даю говорить. Не даю ронять слова. Ненужные, ненужные МНЕ, слова.
И снова впиваюсь поцелуями, подбивая… на ошибку.
— Жозе, — резко, грубо оттянул меня от себя, — ты пьяная. Сильно пьяная.
— И что?
— Не хочу, чтобы потом жалела.
— Не буду, — и снова поцелуй в губы. Жадный, страстный…
Откровенно требующий близости, поцелуй.
— НЕТ, — силой стянул меня с себя и завалил рядом на сиденье.
Дура. Дура!
Ухватилась за воротник и потянула на себя.
Невольно повис сверху.
— Прошу, Жо. Не дорывай то, что есть.
Слова током пронзили сознание. Замерла. Замерла…
Невольно обмякли руки, выпустив лацканы, ворот…
Отстранился.
Неужели, он догадался про Доминика?
Неужели?
* * *Видимо, уснула. Уснула я, затерявшись в мыслях.
Пришла в себя только под вечер.
Не сразу сообразила, где была.
Огромная, усыпана множеством маленьких, ажурных подушечек, кровать.
Просторная, шикарная, убрана в стиле рококо… комната.
И я. Я… в чужой постели.
Асканио покорно спал на диванчике, у окна.
Но едва я дрогнула, как открылись его глаза.
Живо, но все еще вперемешку с дурманом сна, в миг дернулся, приблизился ко мне.
— Ты как?
— Г-голова болит, — едва слышно прошептала.
— Ты всю ночь… рвала. Видимо, сильное отравление.
— Передоз, — невнятно пробормотала себе под нос.
Криво, печально улыбнулся. Подобрался ближе. Удобно расселся и заботливо обнял.
— Бедная, бедная моя девочка, — ласково поцеловал в макушку.
— Прости меня, прости за все…
……….. промолчал.
Глава Шестнадцатая
И, тем не менее, был сорван мой стоп-кран.
Все то время, что я пыталась прогнать депрессию… радикальными, порой дурными, методами…
… видимо, лишь обманывала себя.
Ничего не прошло. Просто притихло. Временно притихло.
И теперь, когда снова смогли пробраться сквозь скорлупу… в душу, откопать из-под плотно прибитой почвы… мое сердце, все пустилось по кругу.
Только еще хуже. ХУЖЕ.
Теперь уж всё, всё вместе навалилось на меня, прибив к земле.
Любые, даже мелкие, желания потухли. Сверкая лишь иногда, где-то отдали, в золе… слепыми, невнятными огоньками.
Отчего-то снова не хотелось жить.
Жить.
Странно выходит, встречаюсь с одним, ночами думаю о другом.
А его поступок, ЕГО…
А что я ждала?
Глупый флирт… воспринимаю за влечение, симпатию. Любовь?
Бывают же. Бывают же такие… ДУРЫ.
А сама…. сама, что, была лучше? Разве?
Женатые, разведенные… сегодня один, завтра другой.
Что это было?
Не спала. Да все равно вела себя, как шлюха.
И теперь уж ты такая не надобна.
Гордая… или легкодоступная.
Одно дерьмо…
… никому ненужное.
Поиграть, потрепать — и бросить.
Вот нынче твой удел.
* * *Больше всего жалко Асканио. И зачем он со мной возиться?
Хожу днями, как неприкаянная.
Учеба — его кабинет — моя комната.
И так день у день.
И ни радости, ни удовольствия, даже покоя не дарю.
Лишь грусть, тяжесть и отвратительное состояние.
Куда я качусь? Куда?
Моя апатия — его боль.
Разве можно заставлять терпеть…?
Думаю, он догадывается о причинах… моих страданий, терзаний, боли… И как тогда можно заставлять быть для меня поддержкой? Терпеть изливания… чувств по другому мужчине?
КАК?
Но и не могу… Не могу… остановиться, взять себя в руки.
Без него мне не справиться (или я и не хочу пытаться побороть всё самостоятельно?).
Иду, бегу к нему, как наркоман… к дилеру…
За покоем, беспечностью.
Он терпит, терпит. Молчит. Успокаивает, прижимает к сердцу… и терпит.
Ненавижу, ненавижу себя… за эту слабость. НЕНАВИЖУ…
…и снова бегу.
* * *Сегодня всё еще хуже.
Снова приснился Доминик. Мы были вместе. Гуляли, обнимались, целовались.
Черт! ЧЕРТ! Как же больно! БОЛЬНО!!!!!!!!!!!!!
Влюбилась?
Ха-ха.
И снова я влюбилась… в дерьмо. ВЛЮБИЛАСЬ.
По-моему, я только и умею выискивать очаги неистовой боли…
Или, что еще хуже, ПРИДУМЫВАТЬ их себе…
чтобы потом упиваться ими до безумия, дикого крика… и полного отчаяния.
Чтобы потом ненавидеть жизнь.
… так и есть…
Не пошла сегодня на учебу…
Бреду, бреду… уже в третий раз вдоль острова.
Асканио занятый. С самого утра в делах.
И я… наедине со своими внутренними катами.
А знаете, знаете, как улыбается бездна?
Что рычишь, красавица, что тянешь ко мне свои щупальца?
Ну же… (расправила руки в стороны)
Ветер. Не молчи… Обними, обволоки и утащи… СТОЛКНИ! СТОЛКНИ меня…
Обрадуй.
Со скалы и в воду… порой, кажется, все так просто.
Просто исправить, вылечить раны.
Получить вечный сон.
Шаг — и пустота.
Перестанут ныть раны в душе. Спадет груз. И снова буду дышать, дышать, уже без тела. Свободна. Свободна и легка.
Но этого не переживет ни моя мама, ни отец.
Ради них, ради них… я делаю разворот… и шагаю дальше. Дальше, оставив пучину… голодной.
* * *Наверно, это было больше неосознанно, чем намеренно.
Ноги принесли меня прямиком к залу Суда.
Жадно уставилась на двери.
— Девушка, вам туда нельзя. Важное заседание.
Не слушаю, не слушаю.
В голове дурман, помутнение…
… болотный смог.
— Пустите, — нервно дрогнули двери. Распахнулись, словно в сказке…
Едва волочусь, с последних сил… иду…
Зашумели, заволновались присутствующие.
Невольно вздрогнула Виттория и подскочила на месте, но замерла в ожидании.
Отец побелел, поледенел от ужаса.
Короткие, едва живые шаги… ему навстречу…
