Второй шанс для дракона, или Назад в Академию (СИ) - Шах Лия

Марвин закивал и внес дельное предложение:

– Давай я тебе нормальную найду. Вон, Сильвия с факультета бытовиков хотя бы! Милая, нежная, послушная девочка. С такими мутить надо, понимаешь? – не унимался Эрик.

Приблизившись к углу, я остановилась, услышав непривычно строгий и даже немного злой голос мужа:

– Не говорите того, о чем не знаете. Лита – самый добрый, надежный, верный и любящий человек на планете.

– Где? – тупо переспросил Найсел.

– Кто-о-о?! – хором возопили Конор с Марвином.

– Ты, мля, вообще сбрендил? – мрачно сплюнул Экер.

– Предупреждаю в последний раз, – грубо перебил все воющие голоса дракон. – Не говорите того, о чем не знаете. Никто не обязан нравиться окружающим, но, если речь заходит о семье, Лита не задумываясь встанет на защиту. Вот хоть один из вас ради девчонки готов разругаться с родом? Даже не девчонки, а жены. Нет? Остаться без поддержки, выживать своими силами, отбивать все нападки окружающих? Маленькие вы еще, чтобы понять, чего стоят люди вокруг. Ладно, закрыли тему. Как бы там ни было… учтите, если хоть кто-то упомянет при Лите Сильвию, по стенке размажу. Ясно?

– Хм! – властно и высокомерно выдала я в образовавшейся тишине закоулка. – Вот и иди к своей Сильвии.

Развернувшись, я гордо пошла в сторону общежития, а в спину мне неслось паническое:

– Зайка, это не, что ты думаешь! Подожди меня!

Не обращая внимание на драконий вой, я величественно продолжила путь, а встречные адепты удивленно на нас оборачивались. Догнав, Сай прекратил вопить и уныло поплелся следом, мягко уговаривая меня не слушать злые языки, ведь он верен, как швейцарские часы. Эти его словечки из другого мира мне уже давно известны, так что я примерно представляла, о чем говорит попаданец. Верен он! Как же! Хм!

Черная юбка ученического платья расходилась к низу мягкими волнами, временами касаясь брюк мнущегося рядом дракона, а теплый осенний ветер доносил влажный аромат разнотравья из расположенных вдоль дорожки клумб. Драконьи уговоры на меня не действовали, но настроение слегка улучшилось. Впрочем, по лицу этого не скажешь. Леди всегда держат себя в руках.

Войдя в здание общежития, я совсем не удивилась, когда Сай последовал и туда. Резные каменные лестницы, покрытые изящной красной ковровой дорожкой, заглушали шаги, и тишину коридора нарушал лишь невозмутимый шелест моих юбок и удовлетворительно-тоскливое драконье ворчание. Так было, пока мы не поднялись на мой этаж.

В конце коридора обнаружилось странное столпотворение. Адептки толклись у одной из дверей, тихо шушукаясь, а из комнаты доносились звуки душераздирающего плача. Без промедления я направилась к центру события.

– Давно она так? – шепотом спросила одна из адепток.

– Да как с церемонии вернулась, так и началось, – тихо ответила ей другая.

– А из-за чего не знаете?

– Без понятия. Гвен попыталась расспросить, но Кассандра только громче рыдать стала и выгнала всех из комнаты.

– Может, дома что-то случилось?

– Может. Как думаешь, надо старосте сказать?

– А что она сделает? – скептически хмыкнула адептка. – Пригрозит оштрафовать за превышение громкости плача?

Шеи коснулось драконье дыхание, и низкий голос тихо усмехнулся:

– Откуда они знают? Помнишь, как ты стояла над колыбелькой Анны и перечисляла виды штрафов за слишком громкий плачь?

Я невозмутимо пожала плечами:

– Но сработало ведь.

– А еще она обкакалась. По правде сказать, услышав виды штрафов, я и сам едва не… ой!

Случайно наступив на невоспитанную драконью ногу, я величественно прошла вперед, негромко приказав адепткам расступиться. Девушки отшатнулись, как монахини от нечистой силы, но далеко расходиться не стали. Очень уж интересно было посмотреть на представление. Сай таким деликатным не был и пошел следом без зазрения совести и всякого чувства такта.

Остановившись в дверях, я внимательно посмотрела на рыдающую в кресле Кассандру Лим. Девушка так искренне была убита горем, что не замечала толпящихся в дверях однокурсниц, а по громкости воя могла уверенно посоревноваться с баньши. На полу перед ней лежал смятый магический вестник с гербом ее рода.

– Может, помер кто? Гля, как рыдает, – осторожно предположил Сай, патологически не выносящий женских слез. Наши дочери частенько этим пользовались в детстве, убедившись, что могут из отца веревки вить, если расплакаться пожалобнее. Со мной этот номер, разумеется, не срабатывал.

– Это не слезы утраты, – тихо произнесла я, безучастно глядя на страдающую девушку. В прошлом я уже видела такое. – Так плакать можно только из-за любви.

***

Один из дней в прошлой жизни…

– Не-е-ет! Не хочу, ва-а-а! – что есть силы рыдала юная драконица. Она двумя руками вцепилась в Сая, а я сидела в кресле и невозмутимо наблюдала за этой трагедией.

Наша старшая дочь Анна наконец стала совершеннолетней, что в среде высшего дворянства означает время, когда пора обручиться с представителем другого рода. Так было всегда, и традиция остается неизменной, как и то, что супругов дочерям подбирают родители. Не понимаю, из-за чего вся эта истерика.

– Герцог Эдинберг происходит из древнего рода имперских алхимиков, это достойная партия, – спокойно сообщила я.

Впервые за время нашего брака Сай посмотрел на меня с таким упреком. Разочарование, недоверие и недовольство сменялись на его лице, однако я оставалась невозмутима.

– Видел я этого додика, – как самый последний наемник, сплюнул лорд Хесс, прижимая к себе тонкую фигурку дочери. – Прыщавый дебил, от которого прет тухлыми яйцами. Кисанским крокодилам он достойная партия, а не моей принцессе.

– Ва-а-а! Он еще и воняет, а-а-а! Не хочу-у-у! – пуще прежнего завыла Анна, цепляясь за отцовскую рубашку.

– Он не додик, а уважаемый человек, обладающий умом, властью и богатством, – холодно заметила я, не понимая, о чем толкуют эти двое. Хорошая же партия. – После брака с ним, ты станешь почитаемой всеми герцогиней.

– Я умру, а-а-а! – захлебывалась слезами драконица, а Сай становился все мрачнее. – Папочка, не дай отдать свою любимую доченьку за мерзкого Круля, а-а-а!

Наши с Саем взгляды схлестнулись, и первым не выдержал муж. Вздохнув, он попытался мягко меня переубедить:

– Лита, так нельзя. Зачем это делать, если она не хочет? У нас что, деньги закончились? Не можем прокормить одного ребенка, пока она не полюбит какого-нибудь хорошего парня?

Впервые за весь день на моем лице стали появляться эмоции. Брови приподнялись на целых пол миллиметра, взгляд потяжелел, а в голосе послышались шипящие змеиные нотки:

– «Зачем это делать, если она не хочет»? – многозначительно переспросила я. – И это мне говоришь ТЫ?

Дети, конечно, не поняли, о чем речь, но Сай помрачнел и замолчал. Он больше не смотрел мне в глаза и думал о чем-то своем, а Анна поняла, что лишилась единственного защитника. Больше на ее слезы отец не отвечал. Тогда дочка решила использовать последний шанс:

– Я не могу, я правда не могу выйти за него, мама! Я… я люблю другого, ва-а-а!

Драконьи слезы потекли еще быстрее, и теперь Анну сотрясали настоящие рыдания. От былого притворства, посвященного отцу, не осталось и следа, а я перевела взгляд на ее бледное лицо.

Сай крепче сжал плечо дочери и будто не хотел, чтобы она продолжала говорить, и я поняла, что он в курсе. Есть только одна причина держать нечто подобное от меня в секрете.

– О? – неторопливо протянула я, делая глоток остывающего чая. – И кто же этот лорд?

– Он… он… – заикалась драконица, а голос ее становился все слабее с каждой секундой. – Он не лорд… просто парень… мы… мы встретились и полюбили, он сказал, что женится и…

– С чего бы «просто парню» считать, что он может жениться на моей дочери? – делано недоумевала я, игнорируя слова про какую-то там любовь. – У него есть какие-то невероятные заслуги перед Империей?

Вопрос смешной, потому что все, кто отличился в войне с демонами уже получили титулы и земли.