Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл
Она шутила, ведь взваливать заботу о малыше на этого парня она не собиралась.
Обойдется. Ее ребенок вырастет нормальным, хорошим человеком, уж она приложит для этого все усилия. Своему сыну она не позволит превратиться в бездушное чудовище, каким вырос его отец.
— Это вряд ли, — Тео шутку не принял.
— Почему? — даже удивилась Кэсси.
Вместо ответа Тео велел:
— Раздевайся.
Но на самом излете страсти, уже отстраняясь, Тео вдруг наклонился к ее уху:
— Потому что, — шепот его звучал словно бы ломко, — без должного ухода матери кадхаи умирают при родах.
— Чт?.. — она дернулась, пытаясь вырваться из его объятий, и Тео ее отпустил.
Он тяжело дышал и смотрел на нее исподлобья, с каким-то злобным торжеством, не скрывая кривую ухмылку.
— Умирают? — прошептала Кэсси.
— Да, — жестко ответил он, развернулся и ушел, оставив Кэсси совершенно раздавленную.
Она умрет. Через каких-то несколько месяцев одиночества, приведя в этот мир новую жизнь, расстанется со своей. Ее ребенок не будет знать материнской любви, его воспитает бессердечный отец таким же жестоким и безжалостным, как он сам. И она ничего не сможет изменить… Теодор Вайнхаи хотел убить ее и орудием убийства назначил собственного ребенка.
Зачем он ей это сказал? Лучше бы она продолжала жить в блаженном неведении, строя планы о будущем, которого ее уже лишили.
Ничего не будет. Ничего! Все ее старания, все надежды…
— Это нечестно. Нечестно! — прошептала она едва слышно.
И разрыдалась. Истерика накрыла девушку с головой, и справиться с ней Кэсси не могла.
Да и не хотела.
Она не знала, как долго прорыдала над своей несчастной судьбой, но сон сморил ее только под утро. Проснулась Кэсси от лая собак, голодных и обеспокоенных.
Она не выспалась, чувствовала себя разбитой и обессиленной. Но собаки были не виноваты в том, что Тео в очередной раз разрушил ее жизнь. Им нужно было есть и пить, и она единственная, кто мог позаботиться о них.
Собаки встретили ее радостным гавканьем, нетерпеливо ластясь к девушке, несущей им корм. Их энтузиазм и жизнелюбие не могли не тронуть Кэсси.
Девушка села на крыльце и задумалась.
Если смерть неизбежна, разве не может она сама выбрать, как и когда уйти? Никто не может ей помешать. Уйти за ворота и заблудиться в глухом лесу, попав в лапы хищников; угореть в бане, не вытащив заслонку; порезать вены и истечь кровью. Она одна, и никто не придет на помощь, пожелай она свести счеты с жизнью. Ее не успеют спасти, если она решится на такое.
И тогда кадхаи останется без ребенка, которого так жаждет заполучить. Кэсси разрушит его планы.
Вот только сама она исчезнет без следа, не оставив после себя ничего. Никакой памяти. Возможно, даже могилы. Да и кто придет на ее могилу? Только родители, пока живы. А ведь она мечтала прожить достойную жизнь. Она так старалась, пытаясь вырвать у судьбы шанс… и теперь что же, все это бросить в топку ненависти к парню, сломавшему ей жизнь? Просто исчезнуть в глупой попытке отомстить?
Он ведь и не заметит. Рано или поздно ему встретится другая запечатленная, от которой он все равно получит ребенка.
Так стоит ли бунтовать? Не лучше ли оставить после себя память, дитя, в котором она продолжится? Человека, который будет любить ее, даже ничего о ней не зная? Просто за то, что она подарит ему жизнь?
Кэсси печально улыбнулась, глядя на беспечно играющих собак. Люди все усложняют. Вот как нужно — радоваться настоящему, не задумываясь, что однажды тебе придется отдать жизнь, чтобы спасти того, кого ты даже не сам выбрал. Горько, но… так сложились обстоятельства. И у нее есть еще время, чтобы попытаться переубедить кадхаи.
При желании наверняка он в состоянии обеспечить ей должный уход.
А значит, Кэсси предстоят переговоры, от которых, возможно, будет зависеть ее жизнь.
Так что Тео она встретила в куда более спокойном расположении духа, чем он ее оставил накануне.
— Пришла в себя? — равнодушно осведомился он.
— Не каждый день узнаешь, что жить тебе осталось всего ничего, — пожала она плечами.
Тео усмехнулся и бросил на стол небольшой пакет.
— Еще пожелания будут?
— Пока нет, — поджала она губы.
Ее покоробило, как легко отмахнулся он от ее будущего.
— Неужели хотелки закончились?
Кэсси мрачно подумала, что они даже не начинались, а вслух спросила:
— Почему ты хочешь моей смерти?
— Я не хочу твоей смерти, — возразил он. — Я хочу свободы. И получу я ее только когда ты умрешь.
— Чем же я тебе мешаю? — голос Кэсси дрогнул.
Теодор продемонстрировал ей правую руку с узором, оплетающим запястье.
— Вот этим. Узор привязывает меня к тебе. И убивает интерес к другим женщинам. Ты мешаешь мне быть с той, кого я люблю.
Кэсси не нашла, что на это ответить. Она полагала, что узор — это просто метка, которая помогает кадхаи найти подходящую мать для их детей. То, что метка налагает на них какие-то ограничения, она даже подумать не могла. Не удивительно, что Тео так бесится и хочет избавиться от нее.
Но все так же не опускается до насилия. Вот только не дает шанса ни себе, ни ей.
И, прежде чем он ушел, оставляя ее одну, Кэсси спросила:
— А если бы не было Оливии?
— Не смей произносить ее имя! — вспылил Теодор.
— Тебе нечего ответить?
Он усмехнулся и с презрением заявил:
— Ни один мужчина не согласился бы добровольно связать свою жизнь с такой, как ты.
И под возмущенным взглядом Кассандры он ушел.
Конечно, Кэсси знала, что далеко не красавица. Особенно в сравнении с богатыми девушками, у которых есть время и деньги ухаживать за собой. Но это не делало ее непривлекательной! Кэсси знала, что могла нравиться мужчинам, она ведь ловила на себе заинтересованные взгляды, и не раз. С ней даже пытались знакомиться. Просто саму ее это не интересовало. Но, если бы она захотела — нашла бы того, кто согласится! А то и не одного…
Да что этот кадхаи о себе думает! Хам!
Глава 7
«А если бы не было Оливии?»
Тео стремительно вышел из домика и, не обращая внимания на веселых собак, быстрым шагом направился к воротам.
«А если бы не было Оливии?»
Он выскочил за ворота и устремился к Двери, замаскированной в одном из деревьев.
«А если бы не было Оливии?»
Очутившись в своей комнате, Тео рухнул на кровать и закрыл лицо руками.
Случайная фраза, произнесенная запечатленной, крутилась в голове, никак не желая исчезать. И проклятое зелье закончило действовать раньше, чем она прозвучала. Почему она вообще так его задела?
Впрочем, причины были, как ни пытался Тео закрыть на это глаза.
Зелье не помогало. Он не просто хотел эту девчонку — ее хотелось любить, ласкать, нежить, ловить стоны ее удовольствия, целовать до умопомрачения… И то, что он не помнил, что между ними происходило, ничуть не уменьшало его желания. Он чувствовал потребность помнить.
И поэтому в тот раз сбежал от нее, предупредив, что не придет. Спонтанное решение, просто потому, что он испугался, что не выдержит в следующую встречу. Ему нужно было время прийти в себя.
Потому что Тео понял, что позволил себе увлечься девушкой. Позволил желанию затмить разум. Хотя, следовало признать, разговаривать с Кассандрой ему тоже понравилось.
Вот только он не хотел этого признавать.
Ему требовалась Оливия, чтобы напомнить себе, ради чего все это. И он пригласил ее провести с ним весь день.
Прежде это никогда не вызывало проблем. Они не вылезали из постели или веселились в развлекательных клубах, могли сгонять на курорт посреди зимы или покататься на лыжах в жаркий зной. Им никогда не было скучно вместе. И Тео надеялся забыться в ее обществе.
Конечно, Оливия ему не отказала, чего он втайне опасался. Он не хотел ее ни к чему принуждать, ведь для него Оливия была особенной.
А когда девушка впорхнула в машину и потянулась с поцелуем, Тео подставил щеку и чуть поморщился от боли в запястье.
