Алия Шакирова - Реванш у смерти
— С его стороны я бы выбрал менее заметное время, — покачал головой Тет.
— Ты знаешь, почему он выбрал именно это время, — твердо заявила Стелла.
— Знаю, в этом весь он. Ну ладно, что-нибудь придумаю…
— Спасибо! — людоедка грациозно подскочила и чмокнула в щеку.
Вздох вырвался из груди. Тарелл не особо любил Стеллу. К тому же, девушка — дочь знаменитого воина, значит, высокородные каны не имеют права покрыть ее. В общем, альфа вряд ли сильно расстроится из-за отсутствия Стеллы на предстоящем гулянии. Но ему уж точно не понравится, что людоедка пренебрегает праздником, испокон веков считавшимся важным и символичным.
Опять придется лгать…
В прошлый раз Тет пустил в ход слезную историю о тяжелой болезни начальника Стеллы. Мол, бедолага полный сирота — ни родных, ни близких, вот девушка и согласилась помочь. Тарелл иронично высказался по поводу подвига «доброй самаритянки». И вопрос сняли с повестки дня.
Сегодня… что же сказать сегодня?
Не успел Тет придумать стоящую отговорку, на пороге возникла тяжеловесная фигура Тарелла. Удивительно! Вождь умудрялся появляться именно тогда, когда меньше всего ждешь. Возможно, в этом и заключался пресловутый инстинкт охотника. Если кто-то скрытничал, либо происходило такое, что однозначно пришлось бы Тареллу не по нутру, он немедленно оказывался в самой гуще событий.
Альфа, как всегда, облачился в мешковатые белые льняные брюки.
Размашистая походка вожака демонстрировала грацию хищника, лениво прогуливающегося после сытного обеда и хорошего сна. Но кому как не Тету знать, насколько эта неспешность обманчива. В любой момент брат может превратиться в дикую черную кошку и стремительно разорвать на части добычу, как и всякого, вызвавшего ярость.
— Что опять нужно от тебя Стелле? — Тарелл умел зацепиться за главное.
— Хочет пойти на обследование по поводу недавнего недомогания, — выдал Тет первое, пришедшее на ум.
— Недомогания? — густая бровь вождя поползла к виску. — Это серьезно? Нам нужны здоровые самки.
— Не думаю, что серьезно, но именно — помятуя, о том, что канам требуется хороший приплод, решила все же провериться.
— Вернется к празднику? — опять в самый центр мишени.
Поразительно! Как вообще от Тарелла удается хоть что-то утаить?
— Не уверен. Говорит, в клинике очереди.
— А чего ей вздумалось пойти туда именно сегодня? — кажется, вождь начал злиться — в голосе мелькнули металлические нотки, брови слились на переносице в одну сплошную линию.
— Это очень хорошая больница для двуликих, и принимает только по записи.
Выдерживая допросы брата не раз и не два, Тет навострился так беспардонно врать, что временами сам себе удивлялся. Дезинформация лилась рекой, словно ничего естественней и быть не могло.
Неприятно! Ненавистно! Противно! Да, иначе нельзя. Но до чего же стыдно!
Кому как не ближайшему родственнику понимать все плюсы и минусы Тарелла! Как и то, что корни их отнюдь не в характере или природной склонности, а в воспитании будущего вождя канов.
Благодаря уникальной физиологии людоедов, альфа царствовал, как правило, лет до ста двадцати-ста тридцати. Хотя и это не предел. Ведь в отличие от остальных оборотней, людоеды и медведи до ста тридцати-ста пятидесяти оставались молодыми и сильными, выглядели на тридцать пять, в худшем случае — на сорок.
Тет почти дословно помнил мифы, рассказываемые детям, будто все благодаря человеческой плоти и плоти заклятых врагов — верберов. Не забыл и смутные времена, когда людоеды шептались в паническом ужасе: мол, переход на клонированное мясо — прямая дорога к быстрому старению и дряхлению как у людей. Еще бы! Древние обычаи канов не щадили рано «сдавших» и многие страшились этого даже больше, нежели «иссушения». Лишившись естественной пищи, каны и медведи будто обезвоживались, тело покрывалось коростой, органы отказывали один за другим. Зато смерть наступала быстро — месяц-два — и готово! Настоящий подарок богов, если сравнить ее с участью не по возрасту ослабевших, живших впроголодь, которых каждый сильный мужчина мог ударить, а то и изувечить без единого повода.
Тет был еще мальчиком, когда, по обычаю, за десятилетие до критического возраста главы поселения беты принялись готовить ему смену, на долгие годы разлучив будущего вожака с братом. Отбирали самых сильных и умных мальчиков, жестко муштровали, учили молниеносно убивать, решать насущные проблемы племени и… постоянно стравливали. Ребятишки непрерывно дрались друг с другом, доказывая право однажды биться «за престол».
Ежегодно, на Празднике Смерти вождь сражался с сильнейшими воинами племени. И вот когда, наконец, проиграл три боя подряд, настал день страшного поединка. Мальчики, десятилетие учившиеся быть лучшими, превращались в зверей и дрались не жизнь, а на смерть. До тех пор, пока в облике животного останется лишь один. Серьезно раненые и погибшие людоеды частично превращались в людей и выглядели как полузвери, нечто вроде египетских богов. Альфой назначался тот, кто последним останется в теле черного полутигра-полупантеры. Он, вне всякого сомнения, выходил из схватки, наиболее здоровым и целым.
В отличие от большинства ровесников, восторженно улюлюкающих и визжащих, глядя как лучшие из канов рвут друг друга на части, Тет не нашел в себе мужества наблюдать за кровавым действом. Лишь с замиранием сердца ждал объявления «выбывших», всякий раз облегченно вздыхая, не услышав родного имени. Многие претенденты погибли, другие получили ужасные увечья. Все как обычно, если верить рассказам старших.
Семнадцатилетний Тарелл вышел из схватки «за престол» почти невредимым. Лишь один соперник порвал ему руку. Оборотни регенерировали быстро и через сутки (время, даруемое победителю для зелечивания ран) на «коронации» новоиспеченный вожак почти исцелился.
По-настоящему величественно вышел к народу, и каны, все, как один, бухнулись на колени, опустив голову и чуть склонив набок. Жест подчинения, перенятый у животных, означал нечто вроде «да здравствует король».
Пятьсот лет назад после такой церемонии прежнего вождя забили бы заточенными палками. Удары наносил бы каждый мужчина племени — это считалось знаком высшего уважения, последним даром народа уходящему альфе. К счастью, теперь отставной вожак просто ушел в сторону, жил в почете и достатке. Женщины его семьи числились неприкосновенными для покрытия. Они и только они сами выбирали себе мужей.
Дар человеческой цивилизации — народу канов… Капелька гуманизма. Капля меда в бочке дегтя.
Разве можно не уважать Тарелла за стойкость, смелость и силу? Не восхищаться несомненными достоинствами альфы? И самое главное, при всей вспыльчивости и жестокости, честнее и справедливей вождя поискать.
