Восемь рун в сердце зимы (СИ) - Консуэло Ольга
В конечном счете Дари и сама увлеклась. Вполне возможно, в том числе и потому, что впервые познакомилась с мужчиной достаточно близко, чтобы оценить его как человека, а не как очередной трофей. И человек этот оказался к тому же интересным и привлекательным. Α еще воспринимал девушку не просто как соблазнительное тело, а искренне интересовался ей самой: что ей нравится, к чему она стремится, чего хочет от жизни.
Впервые Дари, не терпевшая конкуренции и не имевшая настоящих близких подруг, смогла быть откровенной с другим человеком, причем с человеком понимающим. И это оказалось невероятно приятным.
К тому же Альб нравился ей и как мужчина, и этот мужчина был нежен, внимателен и заботлив. И остался таким и после того, как в итоге они стали близки, чем выгодно отличался от многих других, чье отношение к девушке разительно менялось после того, қак они получали вожделенный «доступ к телу».
А Альб был просто влюблен, впервые по — настоящему влюблен в девушку, казавшуюся ему самой замечательной и прекрасной. И разумеется, он сделал возлюбленной предложение, несмотря на опасения, что дочь состоятельного человека не захочет связывать свою жизнь с парнем из пусть и обеспеченной, но далеко не богатой семьи.
Но опасения оказались напрасными — Дари согласилась, и даже её семья, которой жених был представлен, отнеслась к этому решению благосклонно, что, в принципе, не было таким уж удивительным, рунстихов высшей категории было немного, а такой специалист в любом бизнесе пригодится.
Свадьбу было решено отложить до окончания учебы Альба, до которого оставалось чуть больше года. Распределение будущий рунстих должен был получить в Стадстрен, отец Дари на этот счет уже договорился. Так что дело было решенное, и будущие супруги уже начали выбирать дом, поскольку ни с теми, ни с другими родителями жить вместе не хотели.
И тут как гром среди ясного неба — поставленное Нортресом Тиркенссаном, с которым отец Дари давно вел переговоры о создании совместного предприятия, условие: дочь ана Яртрисина Даринса должна выйти замуж за его сына Мартинса, иначе сделки не будет.
Сначала Дари отказалась — она, конечно, ничего не имела против Мартинса Тиркенссана, но как будущий муж Αльб нравился ей гораздо больше.
Но Нортрес Тиркенссан не пошел бы так далеко, если бы не умел убеждать людей. И он сделал Даринсе предложение, от которого она в конечном итоге всё-таки не смогла отказаться: если она выйдет замуж за Мартинса, она получит десять процентов от прибыли создаваемого предприятия, которые сможет сохранить даже в случае развода, если к моменту расторжения брака родит не менее двоих детей, чье происхождение от Мартинса будет должным образом удостоверено.
Для Даринсы, что следует делать в такой ситуации, было совершенно понятно: она выходит замуж за Мартинса Тиркенссана, рожает ему двоих детей, получает в полное и безраздельное распоряжение десять процентов прибыли в совместном предприятии «Тиркенссан и Яртрисин», потом разводится и выходит замуж за Альба, с которым они будут жить долго и счастливо. Всё это она и объяснила почти уже бывшему жениху, пребывая в радостном возбуждении от осознания того, какое она нашла замечательное решение.
И полной неожиданностью для Дари стало то, что Альб это решение не одобрил. Более того, категорически заявил, что если она согласится выйти замуж за Тиркенссана, между ними всё будет кончено. Девушка начала его уговаривать, даже чуток всплакнула, но парень оставался непоколебим — или она с ним, или с Тиркенссаном, третьего не дано.
«Приползешь еще к мне, прощения просить», — прошипела на прощание Дари и ушла, хлопнув дверью, уверенная, что Альб побесится, но примет её предложение, ведь он же жить без нее не может.
Но ошиблась.
Жить без Даринсы Яртрисин Альбаред Хостунссун смог. Хотя это унылое существование трудно было назвать полноценной жизнью. Альб был раздавлен. И не только самим по себе поступком любимой девушки, но и тем, что она оказалась совсем не такой, какой он её считал.
«Да знал ли я её вообще?» — постоянно задавал он себе один и тот же вопрос. И не находил ответа.
Между тем свадьба Даринсы Яртрисин и Мартинса Тиркенссана состоялась.
Чудовищным усилием воли взяв себя в руки, Альб благополучно закончил учебу, но в Стадстрене не остался, хотя ему это всё-таки предложили, а отправился в провинциальный Дабретс единственным рунстихом, представлявшим в этом небольшом городе и МЧС, и Службу погоды, ну и вообще оказывающим любые услуги, которые могут понадобиться людям от такого специалиста.
Вот и Нортрес Тиркенссан обратился к нему за проведением рунического целительского ритуала. Возможно, в том числе и потому, что ему, Αльбареду Хостунссуну, он тоже причинил вред, хотя даже в малейшей мере не такой, какой Даринса Яртрисин.
— Да-а, — протянула Риса, — в итоге мы узнали об ане Тиркенссане много отвратительных вещей, но так и не приблизились к пониманию того, кто мог с ним такое сотворить. В принципе, все истории более-менее соответствуют названным рунам, но, возможно, кто-то и солгал.
— Α возможно, — высказалась Реда, — что перт в итоге вытянул ан Вирленд, и означала эта руна только то, что он сам вскоре умрет, а к ану Тиркенссану не имела никакого отношения.
— Может быть, и так, — подтвердил Альб.
— И вообще, — вступила в разговор Тиса, — мы ведь не знаем, что именно случилось с Нортом. Ведь он жив, я регулярно проверяю его состояние, и пока оно не становится хуже. Хотели бы убить, так убили бы, а это что такое, вообще непонятно.
— Да, — подтвердил рунстих, — я тоже не понимаю, что с ним, только ощущаю темную магию.
— А может, как раз понимаешь? — подозрительно переспросил Рик.
— Мы разве перешли на «ты»? — холодно удивился Альб.
— А ты что, против? Я настолько тебе не нравлюсь? Конечно, я же не хорошенькая ана.
— Да нет, можно и на «ты», только хотелось бы всё-таки, чтобы ты поумерил свой сарказм. А заодно пояснил, на чем основаны твои подозрения.
— Да в общем-то ни на чем конкретном, — сдал назад Рик. — Просто ты тут единственный, кто изучал темную магию.
— Только опознание и защиту.
— И тем не менее.
— Вы забываете, что еще один из тех, кто находится в этом доме, неплохо разбирается в темной магии, — высказала свое соображение Риса, но понимания на лицах окружающих не заметила. — Ну как же? Α сам ан Тиркенссан? Вспомните рассказ Рика. Мало ли какой ритуал он задумал.
— Насчет ритуала я уверен, — не согласился Альб. — Я всё проверил, это действительно целительский ритуал, пусть и малоизвестный, но совершенно точно абсолютно безопасный.
— А с чего ты решил, — парировала Риса, — что ан Тиркенссан на самом деле собирался провести именно тот ритуал, описание которого он тебе дал?
Рунстих потрясенно промолчал. А Риса продолжила:
— Bозможно, даже предварительная часть с рунами в ритуальном сосуде была сделана только для отвода глаз. А возможно, она требуется и для другого ритуала.
— И мы даже не знаем, — подхватила Тиса, — является ли состояние Норта следствием ошибки в проведении ритуала, или это так всё и должно быть. Если мы не понимаем, что это за состояние, то как мы можем быть уверены, что всё, что происходит: магический барьер, сломанная радиостанция, поврежденный снегоход и даже эта метель, не является результатом магического воздействия самого Норта?
— Но Норт был совсем плох, — возразила Крестинда, — я это четко почувствовала, иначе бы не согласилась участвовать в ритуале.
— Ну это-то да, — подтвердила и Тиса.
— Но ведь он мог и симулировать такую большую степень слабости, — не согласился теперь уже Рик, — да, выглядит он действительно плохо и старше своих лет, но это само по себе не означает, что он столь же немощен магически. Bдруг он использовал какой-нибудь артефакт или зелье, чтобы временно скрывать настоящий уровень своих магических способностей?
— Да, такие есть, и артефакты, и зелья, — подтвердила Тиса. — Конечно, обычному человеку их не достать, но для Норта с его деньгами и связями это вряд ли бы стало проблемой.
