Ольга Гусейнова - Крап-чаг соединяет
— Эльтар, скажите, а в кого у Вас такие красивые волосы?
Меньше всего я ожидала такую реакцию на столь простой вопрос. Дар весь как-то сник и потух, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. А вот Рантаира словно подменили, он стал совершенно чужим, холодным, как белая мраморная статуя, с потемневшим от гнева лицом уставился куда-то в сторону. Я не стала, как обычно, извиняться, я просто молчала и ждала. Хватит с меня секретов! Он повернулся к Дару и прошипел:
— Ну что, не хочешь объяснить с научной точки зрения, что за урод сидит с ней за столом?
Я сама побелела от этих слов и от его тона. Но решилась и спросила:
— Может, Вы сами попробуете мне объяснить?
Он в упор посмотрел на меня, а потом усталым, каким-то мертвым голосом начал говорить:
— Волосы в жизни Рокшан имеют не только социальное значение, но и показывают градацию силы и вкуса своего носителя. Любая рокшанка будет знать, как много может дать ей мужчина в зависимости от цвета его волос. Чем светлее, тем вкуснее и сильнее энергетический поток. Самые лучшие — это блондины, имеющие золотистый цвет, самые слабые, которые мало что могут дать женщине — это темноволосые. Он ухмыльнулся, глядя на потемневшего лицом Дара. Но есть такие, как я. Хотя на данный момент, насколько я знаю, нас всего одиннадцать осталось, и я хуже всех. Белые волосы — это проклятье для мужчины Рокшан. Мы, как Джа-аны, высасываем жизнь из всего, к чему прикасаемся и ничего не можем дать женщине кроме боли, страданий, а при длительном контакте и смерти. Это мутация, которая может поразить любого ребенка в утробе матери, и пока наши ученые не выявили причину, которая ее вызывает.
— Скажите, Рантаир, а почему Вы сказали, что осталось всего одиннадцать. Это такая редкая мутация?
Он посмотрел на меня, а потом безжалостно ответил:
— Нет, эльтарина! Просто выживают дети только очень, очень богатых людей, которые могут себе позволить нанять большое количество кормилец, а чем старше становится ребенок, тем больше ему требуется энергии. И очень немногие женщины пойдут на то, чтобы даже за очень большие деньги терпеть такую боль. К тому же, такие как мы, вообще, долго не живут из-за постоянного голода, да и отношение окружающих нас не сильно радует, поэтому многие не выдерживают и добровольно уходят из жизни.
В этот момент я все поняла, и это понимание стоило мне очень дорого. Чувства радости, счастья и тепла, его тепла, а также огромной боли, которая разливалась у меня в груди. Но я все же решилась на последний вопрос:
— Скажите, Рантаир, Вы спасли меня и оставили здесь только по этой причине? Потому что я для Вас идеальная кормушка?
Я посмотрела ему прямо в глаза, потому что именно сейчас решалась моя дальнейшая судьба. А он просто молчал, но, также, смотрел на меня своим синими глазами, в которых застыла боль и его обида на весь мир. У меня возникло ощущение, что между нами выросла стена. Наверное, он всегда таким образом защищал себя от чувств окружающих. Но он мне ответил, глухо и какими-то рублеными фразами:
— Когда я увидел тебя, я испытал потрясение от цвета твоих волос. Потом, когда ты пришла в себя — от цвета твоих глаз. А потом, когда ты раскрыла ладонь навстречу мне — от твоего вкуса. Как живительный поток, он промчался по всему моему телу. В тот момент я решил, что ты будешь принадлежать только мне. Я не знал, как надолго ты согласишься остаться, но я бы придумал много причин для этого. Я думал, что никогда не смогу коснуться тебя, если даже Дар чуть не убил тебя простым прикосновением. Но я мог бы просто видеть тебя и чувствовать твой аромат. Но ты сама подсказала выход из положения, предложив мне взять тебя на работу. А потом ты поразила всех нас, взяв меня за руку. Потому что любой другой не может сделать это и не пострадать, даже когда я в перчатках. Когда я голоден и на мне нет перчаток или я без одежды, даже на расстоянии я смертельно опасен для окружающих. А ты просто захотела и взяла меня за руку! Если бы ты знала, что я почувствовал в тот момент, то умчалась бы, вопя от страха. Но я сдержался, видит Аттойя, чего мне это стоило! До этого момента ни одна женщина не прикасалась ко мне добровольно. Только за шурваны, за очень много шурванов. А ты отказалась от них, хотя накормила так, как ни одна из них до сих пор. Я никогда не трогал ни одну голой рукой. Но там на тренировке и потом здесь в этой каюте… Прикасаясь к тебе всей ладонью, я почувствовал, что у тебя такая нежная кожа, как лепесток цветка.
Он замолчал, смотрел на то, как у меня по щекам катятся слезы, а потом резко встал и направился к двери.
— Не волнуйтесь, Ева! Скоро мы прибудем на Крап-чаг. Я найму Вам корабль, который доставит Вас на Фабиус. Отдыхайте, Вы сегодня много работали.
После этого он быстро вышел, оставив меня наедине с Даром. Я сидела и осмысливала все, что он сказал и сделал. То, что он решил отказаться от меня и отправить домой, вообще выбило из колеи. А Дар просто сидел и молча смотрел на меня. Поэтому я решилась и спросила:
— Дар, скажите, можно ли сказать, что он меня любит или, ну, что я его торвада?
И замерла в ожидании самого важного ответа в своей жизни. А Дар все также пристально за мной наблюдал, а потом сам спросил:
— А как Вы думаете, сможет ли равнодушный отказаться от всего, что имеет смысл в его жизни, чтобы не разрушать Вашу?
Я молча кивнула, а потом подскочила и побежала искать Рантаира. Я нашла его не сразу, он сидел в спортивном зале в одном из кресел. Откинувшись на высокую спинку, он сидел, закрыв глаза и сжимая крепко кулаки на коленях. Я тихонько подошла и присела рядом с ним, стянула с его рук перчатки и взяла его руки в свои. А потом посмотрела на него и попросила:
— Не отсылай меня на Фабиус, пожалуйста, я хочу остаться с тобой.
Он посмотрел на наши руки, потом резко ответил, чем немного напугал меня:
— Ева, если ты останешься, то останешься со мной навсегда. Я больше не смогу проявить милосердие к тебе и отпустить.
Боже, он думает, что проявляет заботу, отпуская меня!
— Рантаир, я хочу, чтобы ты тоже кое-что обо мне узнал! Ты как-то спросил, почему именно меня взяли на военный корабль, — я горько усмехнулась, но продолжила. — Понимаешь, мой род имеет печальную известность только потому, что в нашей семье из поколения в поколение передается мутация, которая поражает только женщин. Любой мужчина для нас — смертельная угроза, и хотя не такая смертельная, как ты для своих, но, в любом случае, длительный контакт с мужчиной для нас невозможен. И я хуже всех. Если мои родственницы могли хотя бы несколько минут переносить близость с мужчиной, то я… — я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и решила заканчивать уже эту исповедь, — то я смогла только пару раз поцеловаться, а потом меня долго и нудно рвало. Меня и на этот корабль взяли, потому что людей не хватало, а я действительно хороший пилот и к тому же морально устойчива, это так в моем личном деле записано. Очень тактично, ничего не скажешь, и я не могу своим присутствием разложить моральный облик коллектива. Понимаешь, мы не такие, как все. Я думаю, что другие женщины на Земле смогли бы спокойнее перенести и Дара, и других рокшанцев. Твой Дар, я думаю, абсолютно прав насчет нашей совместимости. Хотя про тебя я не уверена. Мои папа и мама, они ученые, и они смогли после длительных исследований выяснить, в чем проблема нашей наследственности. Понимаешь, они решили, что это незамкнутая энергетическая система. То есть все, что я произвожу, тут же теряю, а как ее замкнуть, они выяснить не успели, погибли в аварии почти восемь лет назад. И вот представляешь, я пролетела пол Вселенной и нашла тебя, свою заплатку.
