Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ) - Осипова Иванна

Какая же я заноза!

С Илмы достаточно мук ревности, чтобы ещё добивать её издёвкой. Я охотно оставлю злючку в покое, лишь бы меня не трогала.

Господин Сван надолго замолчал и, гнетущее всех предгрозовое облако рассеялось. Я с любопытством крутила головой, ожидая, что будет дальше.

Здесь я впервые увидела сокурсников Лиля. Разношёрстная компания парней с интересом и откровенно таращилась на меня. Кто-то улыбался, кто-то безразлично изучал, как новый экспонат в музее, понимая, что наша встреча случайна и не продлится слишком долго.

Однажды опекун водил меня на выставку древних артефактов. Они не имели магической силы, были красивыми безделушками и лежали за стеклом, чтобы все могли полюбоваться, но не трогали ценности руками.

На миг я остро ощутила себя такой притягательной вещицей, к которой нельзя прикасаться. Недаром господин Сван упомянул дубину. Он и сейчас несколько раз одёрнул заглядевшихся на девчонок подопечных.

Среди юношей было несколько таких, как наша Дафна и Дея — отстранённые, с заученными и механическими движениями, и… пустые. Они сидели за общим столом, но существовали отдельно ото всех.

— Не обращай внимания. Ты новенькая, — подсказала Зоуи, кивнув на парней.

— Понимаю. Пусть смотрят — не жалко!

На самом деле мне было неуютно, но я сделала вид, что ничуть не переживаю. Моё внимание притягивал Лиль: его сиреневые глаза сияли, серебристые искорки кружили в воздухе, слетая с кончиков волос. Это выглядело очень притягательно, но я с усилием оторвалась от созерцания колдовских чар и красоты фейри, и осмотрелась.

Столовая примыкала к кухне. Часть соседнего помещения виднелась в широком проёме без двери, оттуда шёл горячий дух от плиты и большого котла. В очагах давно использовали те же кристаллы хаотита, что в светильниках или каминах.

Если бы не маги хаоса, никто бы не узнал, как использовать потустороннюю материю. Стихийники, а тем более простые обыватели, не умели добывать полезную энергию, не могли заполнять ею кристаллы. В старые времена процветания мои сородичи продавали хаотит в соседние королевства, а сейчас весь доход получал Совет магов, управляющий Союзными землями. Мы же стали отверженными и бесправными осколками древней цивилизации.

Это ради хаотита стихийные маги превратили нас в изгоев. Любой, кто помогает угнетателям — предатель, достойный смерти.

Я подумала о Гастоне Эссаре, и огонь гнева вспыхнул во мне с новой силой.

Урса, одна из девочек и шустрый парнишка разложили по мискам сероватую массу из дымящегося котла. Должно быть это была каша, но в клейких комках я так и не опознала её основу. Плохое, проваренное зерно потеряло истинный запах и форму.

— Дежурство на кухне по графику, — шепнула Зоуи. — Готовим сами.

Я ни о чём не спрашивала, но новоявленная подружка сама охотно делилась сведениями.

Наставница торопливо расставила на столе чашки с бледным травяным напитком, плошки с засушенными фруктами и орехами.

— Примем с благодарностью, что судьба даёт нам, пока мы живы, — молитвенно соединив ладони сказала Урса и села за стол.

— Да хранит нас Хаос, — нестройным хором отозвались мои вынужденные сокурсники.

— Пусть Хаос спасёт всех, — вздохнула Зоуи.

— Маги Северного города ищут поддержку у владык независимых земель, — в пространство произнёс один из юношей. — Я верю, что они придут и помогут восстановить справедливость. Наши придут…

Сван ударил ладонью по столу:

— Придержите язык! Опасные мысли и слова ведут к смерти. Я это видел. Тех, кого я знал лично, лишали дара. Они подыхали в муках на глазах у друзей. Молили прикончить. Хуже этого нет ничего…

Все опустили взгляды, сникли, придавленные жутким откровением наставника.

Неужели они смирились?!

Я не верила, что молодые, полные сил парни и девушки могут так быстро сдаться. Самые старшие пробыли в Академии всего три года. Больше чем за десять лет в «Весёлом кролике» я не опустила руки, взрастила в себе желание бороться. Там то же было непросто.

Будто со стороны я услышала собственный упрямый голос:

— Очнитесь же! Никто не придёт и не спасёт. Верить в это, значит терять время. Спасители — это мы…

Я произнесла это вслух?

Множество глаз уставились на меня. Неловкое молчание осязаемо повисло в воздухе. Вероятно, я рисковала. Кто-нибудь донесёт Эссару о недозволенных речах Кирстен Шип.

А хоть бы и сама Урса! Наставница играет роль доброй тётушки, но следит, чтобы все жили по дурацким правилам. Сван такой же… Если не хуже!

Стоять мне в кабинете декана, выслушивая нравоучения. Может, ещё и к ректору потащат.

— Поторопитесь. — Урса оглядела студентов. — Скоро господин Америус призовёт всех в турнирный зал.

Все потянулись к еде, сделали вид, что ничего не произошло. На этот раз пронесло. Лучше затаиться, не привлекать внимания. Но разве Дикий Шип в силах удержать язык на привязи?!

Я поковырялась в миске, посмотрела, как все уплетают это жуткое варево. Одна только Жюли, как и я, скребла ложкой по дну миски и не ела, сидела, опустив голову.

— Не слишком аппетитно, но полезно, — сказал Лиль, неторопливо поднося ложку ко рту, точно участвовал в торжественном обеде.

Мысли об Эссаре не оставили меня.

— Декан-то не ест. Небось кушает сладкие фрукты и мясо. Или пирожные с кремом.

Я невольно облизнулась и взяла немного орехов из общей плошки. Она стремительно пустела, а во мне пробуждались старые привычки, позабытые за время сытой жизни у опекуна.

Кто бы подумал, что в Академии магии всё так же, как и в распоследнем трактире — немного зазевался и остался без обеда. А тут ещё Илма сверлила меня бешеным взглядом и норовила ткнуть острым локтем под рёбра.

— Выглядит так себе, — рассмеявшись, согласился Лиль. — Но не смертельно. Господин Эссар делает, что возможно в нашем положении.

— Держит вас на коротком поводке и с пустой миской. Это не Академия, а тюрьма. Ты его защищаешь, хотя он лишил вас воли к сопротивлению и надежды. — Я со вздохом запихнула в себя комок каши: такой же мерзкий, как предатель Гастон. — М-м… Бывало хуже.

Я рано научилась ценить и самую плохую еду. Силы мне будут нужны.

— Ты не поверишь, эгиихоль… Прости. Язык фейри…прекрасная Кирстен, но надежды, каждый лишил себя сам. Совершенно самостоятельно.

Илма вся извелась, наблюдая за нами. Я видела, как ей хотелось вставить хоть словечко. Она хмурила лоб, сводила от напряжения белёсые брови, умудряясь строить глазки Лилю — того гляди окосеет.

Я задумалась о словах фейри, запихнула в рот слишком большой комок варева и не удержалась от восклицания:

— Какая же гадость — эта каша!

— Сегодня дежурит Барт. Бедняга совсем не умеет готовить. Ты привыкнешь, — с сочувствием улыбнулся Лиль.

— Не собираюсь привыкать! И смиряться не стану! — Я огрызнулась, но без особой злобы.

Лиль не был виноват в моих неприятностях. Он мне нравился, но могу ли я доверять «неправильному» фейри?

Да и стоит ли пускать в сердце кого-то из Академии. Осмотрюсь и найду щёлочку, через которую ускользну от предателя Эссара и его пришибленных подопечных. Из «Весёлого кролика» я же вырвалась!

Это был отличный план. Очень вдохновляющий, но туманный в главной своей части. Меня тревожили метка на руке и зачарованные крепостные стены вокруг территории учебного комплекса.

Придумают же такую подлость!

Создать глупую иллюзию и отлупить соседок по комнате метка не мешала, а покинуть факультет или врезать декану промеж глаз — не смей!

Однотонный, низкий голос господина Свана вытащил меня из раздумий.

— Урса, твоя курочка сейчас выпрыгнет из одежды и прямо на мальчишку-фейри.

На этот раз все рассмеялись, глядя на покрасневшую Илму. Наставнику юношей этого показалось мало.

— Кто не знает стыда — получает стыд.

В ядовитом тоне Свана было нечто такое, что подействовало на нас. Смех оборвался.

Звякнула упавшая ложка, скрипнул стул. Жюли закрыла рот ладонью и опрометью выбежала из столовой.