Пленник темной феи. Муж темной феи (СИ) - Жнец Анна

Дорн растерялся, не зная, куда спрятаться, как избежать этой неприятной встречи.

Он вроде ничего ей не обещал? Ну, руку однажды поцеловал во время тайного свидания. Это же не значит, что теперь он ей что-то должен. У него невеста! И сын!

Глаза Дорна испуганно забегали.

Вдруг раздался уже знакомый хлопок — эти хлопки сегодня постоянно звучали то в одном, то в другом конце зала — и вместо Лоралэи на принца с тупым изумлением уставилась белая рогатая коза.

— Б-б-бе-э-э-э.

В шоке Дорн попятился, затем неосознанно бросил взгляд в ту сторону, куда на своих чудовищных гремящих туфлях умчалась Эйлис. Невеста обнаружилась в центре зала. Она занималась тем, что под музыку калечила ноги его отца. Глядя на будущего супруга через плечо своего партнера по танцу, фея строго погрозила ему указательным пальцем.

* * *

— Как ты не понимаешь, Дорн, наше общество твою невесту никогда не примет, пусть хоть весь дворец в хлев превратит. Можно заткнуть сплетникам рты с помощью страха, но хорошего расположения этим не добиться. Эта ведьма всегда будет для нас чужачкой. Неправильная, презираемая, она не сыщет здесь подруг. Останется вечным изгоем и будет отбрасывать тень на твое светлое имя. Со временем, когда розовые очки спадут, ты и сам начнешь ее стыдиться.

— Неправда! — пылко воскликнул принц, но сзади раздался тихий, до боли знакомый голос.

— Да нет, все верно. Твой отец прав, — за его спиной, грустно улыбаясь, стояла Эйлис.

Радостное оживление, которое она источала весь вечер, испарилось. Еще недавно горящие лукавством глаза потухли, она выглядела усталой, и даже улыбка не могла сделать выражение ее лица мягче.

— Это не мой мир. Я никогда не смогу стать его частью. Покидая Заколдованный лес, я это знала. Темных фей нигде не любят.

Самое страшное, она не жаловалась, а всего лишь будничным, равнодушным тоном делилась своими мыслями и этим выбивала у Дорна почву из-под ног. Внезапно, очень четко он понял, что никакими словами не сможет ее переубедить, что за всеми колкостями феи и ее ехидными улыбками прячется горькая обреченность. Большую часть времени Эйлис выглядела беззаботной, но в действительности просто носила маску. Его невеста лишилась дома и не верила, что когда-нибудь сможет обрести новый.

— Эйлис, ты… мы…

Она улыбнулась шире, обнажив остренькие зубки, и у Дорна защемило сердце.

До этой упрямицы не достучаться! Если вбила себе что-нибудь в голову, мнения не изменит.

— Эйлис…

— Что-то я устала, милый Дорн. От музыки разболелась голова. Пожалуй, вернусь в свои покои. Прошу меня простить, Ваше Величество.

— Эйлис!

Жестом она заставила его замолчать и, поклонившись королю, изящно поплыла к выходу из бального зала.

Замкнулась. Закрылась в себе. Принц буквально услышал, как с грохотом захлопнулись ворота ее души. И что ему теперь делать?

— Я люблю тебя! — крикнул он, забыв о приличиях.

Несколько танцующих пар даже остановились, изумленно и осуждающе взглянув в его сторону. Отец что-то недовольно проворчал о дворцовом этикете. Эйлис лишь дернула плечом, не обернувшись.

Наверное, надо было броситься за ней, но он не знал, что еще сказать. Ноги словно приросли к полу, и Дорн почувствовал себя до ужаса беспомощным.

Он знал, что будет любить Эйлис всю жизнь, что отец ошибается: он никогда не станет ее стыдиться, и плевать ему на репутацию и косые взгляды. Но также принц знал, что в тех жестоких неприятных словах была и доля правды: эльфийское общество очень чопорное и неохотно принимает чужаков. А жить изгоем, окруженным лицемерами и сплетниками, ой как тяжело.

— Если повезет, она сама от нас сбежит, — фыркнул лесной владыка, и Дорн до треска сжал зубы.

А если действительно сбежит? Устанет от такой жизни, заберет Арвина и под покровом ночи скроется в неизвестном направлении.

— И тогда мы скажем, что тебя, сын, околдовали. И ребенок этот не твой. А тебя женим на нормальной девице. Какой-нибудь принцессе соседнего государства.

Дорн в ярости повернулся к отцу и уже набрал полную грудь воздуха, собираясь сказать все, что о нем думает, как вдруг пол под ногами качнулся. Следом где-то за пределами дворцовых стен грянул оглушительный взрыв. С потолка на головы закричавшим гостям посыпалась штукатурка. Стены затряслись, а снаружи сквозь открытые окна ветер принес в бальный зал запах гари и вопли ужаса.

Глава 8

Голова у Эйлис действительно болела, просто раскалывалась. Несчастная фея уже устала обращать болтливых завистниц в кур да коз. Когда в лицо тебе улыбаются, а за спиной шепчут гадости, это утомляет. Не бал, а хоровод лицемеров.

Спать. Принять горячую ванну — и в постель.

Поднимаясь по одной из дворцовых лестниц, Эйлис с тоской вздыхала по Заколдованному лесу. Вот там — удобства! Целая пещера с горячими источниками, а тут — корыто, в которое служанки таскают с кухни горячую воду. Не помыться нормально.

Где-то на середине пути фея остановилась, чтобы перевести дух. Виски пульсировали болью. Внезапно все вокруг затряслось, зашаталось, даже пришлось ухватиться рукой за стену, чтобы не упасть.

Какого демона!

Ненадолго повисла тишина, а затем раздался чудовищный взрыв. Стена, к которой прислонялась Эйлис, пошла трещинами. Из-за шума головная боль стала невыносимой. Злая, как тысячи неупокоенных призраков, фея бросилась в их с Дорном спальню.

— Что происходит? — фурией влетела она в свои покои и увидела, что служанка с Арвином на руках забилась в самый дальний от окна угол и тихонько подвывает от ужаса.

— Д-д-дик-к-кие, — простонала насмерть перепуганная эльфийка.

С протяжным вздохом Эйлис забрала у нее сына и подошла к окну.

Лес внизу полыхал. Пожар окрасил небо в цвет огня, голодным хищником пожирающего деревья. Среди языков пламени в панике метались крошечные фигурки, а над ними кружили крылатые тени.

— Дикие драконы, — прошептала служанка за спиной. — Разрушители.

Эйлис хмыкнула. Ребенок на руках расплакался, и стальные молоточки принялись с удвоенной силой долбить по ее вискам.

Она же собиралась поспать! Ванну принять хотела. А эти проклятые драконы нарушили ее планы! И Арвина напугали!

Ух, как она была зла!

— Мы все умрем, — рыдала в своем углу служанка, схватившись за волосы. — Лесонвилль падет! Ничто не спасет от бешеных тварей.

Словно подтверждая ее слова, дворец в который раз изрядно тряхнуло. В ужасе эльфийка тонко завыла, Арвин заорал громче, голова Эйлис готовилась расколоться, как орех.

Ну все, с нее хватит!

Она, бездна подери, хочет тишины!

Всякий, кто встанет между ней и спокойным сном, пожалеет!

Где там эти ваши драконы? Дайте их сюда!

Вернув рыдающего сына в кроватку, Эйлис взобралась на подоконник. В оранжевом небе плевались огнем крылатые монстры с вытянутыми шеями и длинными шипастыми хвостами. У Эйлис тоже были крылья и, полная мрачной ярости, она распахнула их, чтобы взлететь.

— А ну, прекратили беспредел! — заорала она изо всех сил. — Никто не смеет мешать отдыху темной феи и ее сына!

Пара секунд — и она уже была в самом центре своры злобных чудовищ.

— Эйлис, нет! — раздался снизу крик ее будущего супруга.

Краем глаза фея заметила пару темных фигур на балконе верхнего этажа.

Дорн продолжал кричать и размахивать руками.

О духи, и этот туда же. Тоже что-то орет. Все кругом орут, рычат, вопят и стонут, а у нее и без них голова болит. Достали!

Во имя тишины Эйлис взмахнула руками и призвала дождь, потушивший пожар и избавивший ее от этого сводящего с ума треска горящего дерева.

Мокрые драконы явно были не в восторге от ее манипуляций. Один из них даже разинул зубастую пасть и в гневе попытался испепелить обидчицу.

— Эйлис! — снова вне себя от ужаса закричал Дорн.

Только волновался он зря: вместо огня из пасти наглого ящера вырвалась пара розовых сердечек.