Покорившая небеса (СИ) - Вайнир Кира

- Хорошо, - осторожно начала я и уточнила, - то есть, ко мне никаких претензий нет?

- Конечно, нет! Какие могут быть претензии? Это Надин всех взбаламутила! Вы уж простите за беспокойство! - как-то кисло улыбался мужик.

Толпа заметно редела, многие и вовсе делали вид, что спешили по своим делам, и притормозили всего на минуту. Но уже опять торопятся. Цеховой судья и вовсе чуть ли не убежал, оставив меня один на один со знакомым мне казначеем.

- Я всё-таки по поводу домика... Может вам помочь? Ну, с переездом? - юлил казначей.

- А зачем мне переезжать? - не поняла я. - Мне и тут очень хорошо!

- Да район здесь... Так себе. И домик не обустроен, ни мебели... Да ничего тут нет! - доказывал мне казначей, тыча руками в открытую дверь. - А там и привычнее, и уютнее. И служанку выделим...

- Зачем мне ваша служанка?- удивилась я. - Я сама мусор выкинула, дом отмыла, покрасила... Грей мне вон печь наладил. Артефакты заменили. Что с вами? Вам плохо?

Мы еле успели подхватить казначея, у которого ноги почему-то перестали слушаться. Втащили беднягу в дом и усадили на стул с одной из сторон стола, чтобы он мог опереться.

- Герцогиня, может, вы всё-таки переедете? Ну что вам стоит? - уговаривал меня казначей.

- Вы мне объясните или нет, почему я вообще должна куда-то ехать? - уже начала раздражаться я. - Я тут всё сделала, как мне нравится, под себя! А вы меня заново куда-то гоните?

- Нет, что вы? Никуда не гоню. Но неужели вам здесь нравится? - сменил тон казначей. - Может, чего не хватает?

- Мне нравится! На ближайшие полгода это мой дом и никуда я не поеду. И все... - договорить я не смогла, потому что Фарт с громким писком сорвался куда-то бежать, чем меня напугал.

Но крыс вскоре вернулся, демонстративно притащив и положив на стол почти пустой мешочек с содержанием.

- Ой, да конечно! Все расходы возместим! Если нравится, то и пусть. Вы только не забудьте, что я вас просил в другой дом и вообще... - непонятно от чего теперь обрадовался казначей и выложил на стол мешочек раза так в два больше того, что выдал мне с содержанием. Толстенький такой, опустившийся на стол с тяжёлым звуком.

Казначей, чуть ли не пританцовывая, скрылся за дверью, а мы с Греем только переглядывались. Но раз мне неожиданно выделили лишних денежек, то я решила исполнить свою задумку. Купила в кондитерской несколько больших пряников в глазури, сладостей в привычном мне понимании здесь не было, и отправилась в гости к соседям.

Мальчишки смотрели на пряники с жадностью, словно никогда и не пробовали. Спрашивать об этом я не стала, только улыбалась, глядя как мелкие уплетают лакомство.

А вот о непонятном поведении горожан, судьи и казначея, рассказала соседке, когда дети убежали гулять, а мы остались за столом с ней и Греем.

- А чего ты удивляешься? Неужели не знаешь? - ответила мне соседка. - Хотя, ты же то дом красишь, то из леса с тачкой по пять раз на дню идёшь. Даже и не верится, что аристократка. Впрочем, про вас, Орландских, всегда говорили, что вы странные. Видишь ли, палачей, что тебя пытали, принц самих в пыточные отправил. То, что осталось, до сих пор на кольях трепыхается. Кроме этого, герб Орландских восстановлен, сняты все обвинения. А ведьму, что виновна в оговоре вашего семейства, приговорили к сожжению. Только принц там что-то сделал, что именно никто не говорит, но слышали от солдат караула, что он ее вроде чем-то напоил. Так та ведьма второй день заживо горит, и не сгорает. Голосит так, что ближайшие к тюрьме улицы спать не могут. Но убить её нельзя. Иначе сам на её место встанешь.

- Значит, виновного нашли. - С горечью протянула я.

Благодаря рассказу и памяти Элейны, я прекрасно знала, кто действительно был виноват. И это была не ведьма.

- Конечно. Вот казначей и забегал. Все ж понимают, что если бы не тюрьма и пытки, то герцогская дочь невестой дракона не стала бы. Поди, и принц вину свою чувствует. А что если он решит проверить, где ты живёшь и как? Закон он конечно закон, но не настолько суров, чтобы мимо него лазейки не было. - Усмехнулась соседка. - А тут от дома одни стены стояли. Думаешь, охота казначею в компанию к ведьме?

- Допустим. Явно же свою шкуру спасал, а не обо мне беспокоился. А с остальными-то что? - спросила я.

- Вот смотри. Приготовила ты какую-то то лапшень. И тебе, герцогской дочери, это блюдо и простое, и понятное. А я, например и слышать о таком не слышала. И оно, наверное, вкусное, раз трактирщица так в него вцепилась. - Разъясняли мне. - Да только видно что-то пошло не так, раз у неё вместо навара всё погорело. А так, она того что ты невеста не знала, зато успела расспросить, что живёшь в бедном квартале, сирота... Кто за тебя заступится?

Что-то смутное, из моих собственных воспоминаний пыталось достучаться до мозгов. Но что-то это воспоминание было таким невнятным, таким далёким... Я решила себе помочь понять, что именно меня цепляет. А заодно и отпраздновать счастливое избавление от проблем.

Правда сначала я собиралась дойти до площади. Крики ведьмы я услышала издалека. И это было жутко. Меня никто не задерживал, никто не мешал. Только ведьма, увидев меня, перестала кричать и только скулила.

- Клинок. - Протянула я руку к ближайшему стражнику из конвоя.

Нас учили актёрскому мастерству, да и тело прекрасно помнило движения. Моя рука, протянутая ладонью вверх, была жестом герцогини, а не нищенки, просящей подаяние. Стражник даже не подумал ослушаться. Холодная рукоять легла мне в ладонь.

Дрова и хворост уже прогорели, а новые только собирались подкладывать, поэтому я легко их раскидала ногой, освобождая себе путь. Каменная тумба в основании железного столба, к которому была прикована ведьма, позволила нам обеим стоять рядом. Глядя в глаза друг другу.

Ведьма поняла, зачем я пришла без слов. Громко выдохнув, она прикрыла воспаленные и обожжённые глаза.

- Один удар в сердце, герцогиня. И в голосах ветра появится один, который будет вечность благодарить тебя за милость. - Прохрипела она, настолько сорванным голосом, что некоторые слова я еле-еле разбирала.

Сказать я ничего не могла, да и не хотела. Возможности её освободить у меня не было, да никто и не позволил бы. Но избавить от этих мук, я имела право. Потому что знала, кто по-настоящему виноват и понимала, кто принимал судьбоносное решение. Я приставила остриё клинка к груди ведьмы и резко надавила всем телом. Её зрачки резко расширились, недоверие в них сменилось надеждой, из уголка облегченно улыбающегося рта потекла темная кровь.

- Твой удар милосерден. - Выталкивала она слова. - Запомни, тебе нужен сок диких трав. Спас...

Каждое её слово замедлялось, взгляд устремлялся в пустоту. Когда тело ведьмы обмякло, я закрыла её глаза и выдернула кинжал. Площадь молчала, собравшаяся толпа расступалась, но ни горожане, ни стражники меня не останавливали.

- Так Орландская же. Они всегда были милосердны, даже к врагам. - Доносились тихие перешептывания из толпы.

- Глумиться над поверженным это подло и мерзко! Такое могут допустить только трусливые и недостойные! - выдал кто-то и на него тут же зашикали со всех сторон.

А мне хотелось уйти с этой улицы, от этой толпы, от по-настоящему мерзкого запаха, витавшего в воздухе. В какой-то момент я услышала доносящиеся издалека знакомые звуки и шла уже на них.

- Как же ты достал! Сколько можно? - возмущался высокий и крепкий такой на вид молодой мужчина с волынкой.

- Ну, ведь кто-то снизу нам тогда подпевал! Ты же слышал! - ответил парень помоложе, стройный, но не щуплый, а такой... изящный, как японский каратист.

Странное дело он был выбрит налысо, а уши у него были настолько длинными, что торчали над макушкой. Он сидел на трёхногой табуретке за странной конструкцией из натянутых кусков материала или кожи на обручи. И с палочками в руках. Барабанщик! Вот это сюрприз!

- Лир, ну ты сам подумай. Это тюрьма. И голос тот был из подвалов тюрьмы. Сам ведь понимаешь... - не стала говорить о возможной судьбе узника девушка с флейтой в руках. - Давай ещё раз, и пойдём по трактирам или на весёлую площадь. Заработок нам тоже нужен.