Триада Крис. Хроники одного задания (СИ) - Леви Кира

А я что — раз саму иномирянку не интересует, как облегчить свою ношу, то мне так тем более всё равно. Моя задача предельно проста — доставить её живой к Оракулу. Вот и зачем ему эта дурында понадобилась? К четвёртому дню общения с девушкой я так и не заметила у неё никаких выдающихся способностей… Кроме одной — очаровывать мужчин.

Мне повезло найти небольшую заводь, где вода ручья успевала прогреться.

— Здесь искупаемся, но прежде я наловлю рыбки нам на ужин. Располагайся.

Широким жестом указала на поваленное бревно. Корни дерева подмыло, и ствол упал, упираясь в большой валун. Берег был глинистый, скользкий. Входить в воду нужно осторожно.

Пока я принялась мастерить острогу, привязывая к тонкой палке, срубленной по пути, один из моих заговоренных кинжалов, Алина стала доставать из сумки разные пузатенькие баночки и флакончики, большое полотенце, сменную одежду.

Тем временем я сбросила куртку, брюки и, оставшись в короткой тунике, осторожно вошла в бодряще—холодную воду. Теперь предстояло замереть на месте, дождаться, пока рыба успокоится, подплывёт поближе и станет моим уловом!

Первая не заставила долго себя ждать. Быстрое движение острогой, и рыба затрепыхалась, нанизанная на лезвие. Экземпляр попался большой, в два локтя. За ней две рыбки поменьше.

Я предвкушающе ухмыльнулась, представляя довольное лицо Сайя, когда он будет есть рыбку, приготовленную мной.

Его змеиные глаза будут жмуриться от удовольствия, а сам он будет урчать, не хуже мантикоры, схарчившей очередную жертву. К слову, любят эти бестии человечинку. И в Жутком лесу водятся.

Кочепыжки зелёные! Вспомнив о мантикорах, я быстро развернулась к берегу, цепко осматриваясь по сторонам. И шарахнулась в сторону, даже икнула от неожиданности.

Алина сидела на бревне, дрыгая ногами и мурча под нос песенку. Её волосы были завязаны на макушке в два пучка, как рожки у фавна. На лице зачем—то были выложены кружочки зелёного овоща, которым подкармливали дейкаров.

— Эм… Алина, а что ты делаешь?

Моё удивление мешало даже предположить, зачем ей понадобилось красить своё лицо.

— А, это? — она указала пальцем на своё лицо. — Увлажняющая маска из подручных средств. Огуречная маска. Хорошо, что у вас тут они водятся.

Она ухватила один из кружочков и быстро схомячила его, похрустывая кормом для дейкаров.

— А ты уверена в её свойствах? — осторожно спросила и направилась к ней.

— Так всем известно, — пожала плечами девчонка и спрыгнула с бревна. — Ну, что ты там, наловила? Ого, хороший улов. А что ты палкой махала? Магией что ли нельзя? Чтобы рыба сама к тебе в руки из реки выпрыгивала.

— Зачем тратить резерв? — теперь я пожимала плечами. С тяжёлым вздохом я подошла к ней, приготовившись сказать жестокую правду. — Зря ты не спросила, прежде чем делать эту маску, — я пальцем указала на её лицо. — Снимай быстро.

— Да ну тебя. Что, опять какое-то правило? У тебя, Киария, на всё «нет». Самой не надоело всем всё запрещать?

Алина с вызовом уставилась на меня. А я склонила голову к плечу, рассматривая, как на видимых участках кожа на лице иномирянки становится голубоватого цвета, на удивление приятного оттенка.

— Да, пожалуйста. Если тебе нравится, то ходи голубой.

Я развернулась к реке, чтобы спрятать улыбку, и мысленно досчитала до пяти. Столько понадобилось девчонке, чтобы до неё дошёл смысл моих слов.

— Как голубая?! — взвизгнула она так приятно для моего слуха. Порылась в своей сумке и достала круглое ручное зеркальце.

Мимо меня пронёсся ураган, и тушка Алины с размаху плюхнулась в воду, не удержавшись на скользкой глине. Девчонка с головой ушла под воду. А я быстроногой многоножкой ринулась за ней, спасать от утопления своё горе-задание.

Промокли мы обе с ног до головы. Заодно и обмылись. Одежда намокла, неприятно облепила тело. Я стянула через голову тунику и закинула её на берег.

— Ну, что там? — жалобно всхлипнула иномирянка и выразительно подставила мне своё голубое лицо. — Совсем синее?

— Приятно голубое, — дипломатично ответила и поплыла вверх против течения, разминая мышцы.

— Киария, ты куда? Ты не можешь меня бросить вот такую! Я знаю, в твоих силах это исправить, ну пожалуйста, — захныкала она и стала бить руками по воде, поднимая ненужный шум. Лес не любит шума, сколько раз я говорила этой несносной девице!

Как в подтверждение, мой чуткий слух уловил какой—то посторонний звук именно тогда, когда я выпрямилась на мелководье, вернувшись к истерящей Алине.

— Ш-ш-ш.

Алина замолчала, настороженно прислушиваясь, и, выглядывая из-за моего плеча, шёпотом уточнила:

— Кто там?

— Птица, наверное.

Я собрала свои длинные светлые волосы в руку и отжала воду. Наготы своей перед Алиной не стыдилась.

— Нам пора возвращаться, — бросила через плечо.

Вышла я на берег в чём мать родила и оглянулась на Алину. Та была в красивом чёрном белье, необычном для нашего мира. Кружевная ткань подчёркивала полную грудь и попку. Моё же было из простой ткани, грубо скроенное и куда более закрытое, неудобное. Я его не всегда носила.

Пока я одевалась, меня не оставляло чувство, что за нами следят. Хотя посторонних запахов до меня не долетало, и, сколько я украдкой не оглядывалась, никого не заметила. Быстро одевшись в куртку без рубашки, брюки, сапоги, я осмотрела ближайшие деревья. Обнаружила только гигантского питона, ползшего по низкой ветке соседнего дерева.

— Почему у тебя всё тело в шрамах? — копошась в своей сумке, спросила иномирянка. — Это же некрасиво.

— Это воспоминания и напоминания.

— О чём?

— О том, чему меня учила жизнь. Собирайся пока, а я разделаю рыбу, — мне не нравилось рассказывать о себе, но порой приходилось. Откровенность за откровенность. — Кем ты была у себя дома, Алина?

— Я работала продавцом в ювелирном магазине. Торговец, по—вашему.

— И всё? Сама украшения не делала?

— Ну, я ещё блогер в инсте.

— А это что такое?

— У вас такого нет, — со вздохом ответила она. — Это такое место, в котором можно показывать фотографии.

— Фотографии?

— Представь такой артефакт, умеющий запечатлеть момент в виде цветной картинки. И вот эти картинки отправляются в такое место, где их могут посмотреть совершенно любые люди, поставить сердечко…

— В смысле «поставить сердечко»? Без сердца существа не живут, — мотнула головой, отгоняя налетевший гнус, привлечённый запахом рыбьих потрохов.

— Не настоящее сердце! Как тяжело с вами! Лайк поставить. Да ну тебя, — она махнула рукой и принялась пилочкой подтачивать свои аккуратные ноготки. — Там можно с друзьями общаться…

— А что, встретиться нельзя?

— О, боги! За что мне всё это! Как я сразу встречусь со всеми своими пятьсот двадцатью тремя подписчиками?! Хватит рассказов. Поберегу их для вечера. Киария, миленькая, ты мне поможешь избавиться от краски? Откуда я знала, что у вас огурцы бешеные?

— Во-первых, это кормовой овощ для дейкаров. Он называется плюй-в-глаз. Из-за своих свойств. Когда он полностью созревает, то взрывается и разбрасывает семена. Тот, что ты утащила без спросу, ещё не вызрел. Во-вторых, неужели ты не видела, каким становится язык дейкара, когда он его ест? Ярко-синим! А в третьих, я тебе много раз говорила ничего без спроса не брать, в рот не тянуть, никакими листьями в лесу не подтираться.

С рыбой я закончила. Нанизала её на гибкую палку, вымыла руки и подошла к бревну. Моя напоясная сумка упала на песок. Поднять её Алина не удосужилась.

— Ты всё время что-то говоришь. Учишь, учишь, учишь. Даже если тебя не просят. Как тебя мальчики только терпят?! Зануда. А на дейкаров я не смотрю. Они меня не любят. Так и норовят укусить то за плечо, то за зад! Ещё и нагло ржут. Безмозглые.

Мою нелюбовь к Алине разделяли только дейкары. И я ей не рассказала, что они разумные существа, умеющие общаться ментально.

— Будешь и дальше ходить голубая? — выгнув бровь, строго посмотрела сверху вниз на иномирянку. — Или потерпишь новые наставления?