Молли Харпер - Забота и пропитание для одиноких вампиров
Гиги мастер вопросов, как Волшебник из страны Оз.
— Все сложила? — спросила я.
— Ага. Самми Джо сказала, что я смогу остаться у нее на несколько дней. Но я не уверена, Айрис. Я хочу сказать, каким бы ни был он клевым, типа дикость, присущая Властелину Колец и тому подобное, ты едва знаешь этого парня.
— Ты имеешь в виду Голлума или Эомера? — спросила я. — Потому что там довольно широкий выбор диких.
— Не пытайся заговорить мне зубы, — обвинила она, тыкая пальцем в меня. — И он противоречит всем стереотипам Толкиена. Он совершенно грубо обтесанная сила с красивыми губами….
— Ты очень быстро придумала описание, — заметила я. — И какой подросток говорит «грубо обтесанная»?
— Ты не должна разбрасывать эти романы повсюду, — ответила она. — И я девочка-подросток. Мы мысленно помечаем и классифицируем привлекательные особи мужского пола в течение первых десяти секунд визуального контакта. И хватит уже менять темы. Я имею в виду, он — вампир. Ты всегда говорила мне быть очень-очень осторожной с ними, а теперь ты одного приглашаешь остаться? Не знаю, хорошая ли эта идея оставить тебя с ним наедине.
— Итак, ты на всякий случай предпочитаешь остаться, чтобы он нас обеих смог убить?
Она хмуро посмотрела на меня.
— Айрис! Я серьезно!
— И я тоже! — воскликнула я. — Слушай, я уверена, что буду в порядке. Но думаю, это хорошая идея, чтобы ты побыла в другом месте некоторое время до тех пор, пока я не придумаю, как с этим разобраться.
— Все в порядке, но хочу, чтобы ты записала всю информацию на этого парня и скинула мне на почту, так у меня будет хоть какое-то объяснение, когда я буду уверять полицию разместить твое фото на пакете с молоком.
— Очень мило, — пробормотала я, ударив ее по руке.
— Жестокое обращение с детьми! — воскликнула она. Внезапно Гиги нахмурилась и повернулась ко мне. — Очень убедительно, чтобы выдворить меня из дома, так что ты проведешь выходные, трахаясь, как сумасшедшие обезьяны-ревуны?
У меня челюсть отвисла.
— Нет!
— Ну, это было бы умно с твоей стороны.
— Я не такая коварная, — сухо сказала я.
Она поцеловала меня в щеку.
— Я пошла. Позвоню, как доберусь до Сэмми Джо.
— Эй, Гиг? — окликнула я, когда она уже двинулась прочь. Сестра обернулась. — Почему обезьяны-ревуны должны быть сумасшедшими?
Она улыбнулась.
— Ну, если ты спросила…
— Пошла вон, — фыркнула я.
— Звони мне каждый день, — сказала она, открывая дверь. — Так я хоть буду знать, что ты жива. Люблю тебя!
— И я люблю тебя! — крикнула я. Дверь закрылась, и, вздохнув, я прислонилась головой к стене.
— Нам не стоило учить ее говорить, — размышляла я. — Я быстро бы выучила язык жестов…
Я закрыла глаза и подумала о батончиках «Твикс», спрятанных за энциклопедиями наверху. Об этом гораздо лучше думать, чем о голом Кэле по другую сторону закрытой двери. Как оказалось, у Кэла красивое тело… и это спустя три месяца после «вторжения» Наполеона.
Глухой звук вырвал меня из моих неуместных исторических размышлений.
— Эй! — крикнула я. — У тебя там все в порядке?
Ответа не последовало.
Я дернула ручку, дверь оказалась не заперта, но я не хотела открывать ее без особой на то необходимости.
— Кэл! — Тишина. Я вздохнула. — Мне действительно не хочется этого делать.
После нескольких секунд молчания я выкрикнула:
— Если не ответишь, я войду. Постарайся прикрыться! — И начала бормотать: — Думай о деньгах. Думай о деньгах. Думай о деньгах.
Медленно открыв дверь, я переступила через порог, и меня тут же окутали клубы пара. Кэл лежал на полу, наполовину вытянувшись из душевой кабины.
Мыльная пена в его темных волосах была похожа на маленькие льдинки. Глаза Кэла закрыты, а на щеках покоились тени от длинных ресниц. Ниже пояса теперь я рассмотрела все, что не смогла на кухне. Длинные ноги. Плоский живот. Дорожку темных волос, тянущихся до его идеального пропорционально….
— О, мой Бог, — воскликнула я, закрыв глаза рукой. — Прости!
Но он снова был без сознания, и, казалось, ему плевать, что я пялюсь.
Несмотря на девчачье мыло, пар и жар, похоже, естественный древесный запах Кэла усилился, распространяясь по всей комнате. Когда я склонилась над ним, то почувствовала, как запах проникает в кожу, помечая меня.
— Кэл? — пробормотала я, осторожная встряхнув его за плечи. — Очнись, Кэл! Я понятия не имею, что делать с бессознательными вампирами.
Когда я пальцами дотронулась его щеки, Кэл резко открыл глаза. Он вскочил на корточки, или, по крайней мере, пытался, но у него слишком ослабли ноги, чтобы удержаться в таком положении.
Он споткнулся, упал на меня и сбил с ног. Затем оскалился, обнажая клыки, и рычание эхом прокатилось по его груди. Вибрации передались от его груди к моей, вызывая странную дрожь, которая как электрический заряд, прошла по коже.
Возможно, нужно было податься вперед, если бы не эти «обнаженные острые, как бритва» клыки. Он сократил расстояние между нами, мурлыча в предвкушении, провел кончиком носа по моей шее до ключицы.
Отодвинувшись, я поняла, что до этого момента имела дело с цивилизованной версией Кэла. А этот Кэл был лишен всех надоедливых человеческих атрибутов.
Вот так могла бы закончиться наша кухонная стычка, он навис бы надо мной, готовый напасть и выпить из меня жизнь.
Я вскрикнула, но не от страха, а от отвращения, когда Кэла вырвало кровью, выпитой из двух бутылок ранее, мне на рубашку. Он жалобно простонал и рухнул на меня, прижимая меня к полу, выбив из легких весь воздух.
«Раздавленная вампиром, который к тому же ее и облевал» — весьма неприятна причина смерти.
Заворчав, я уперлась руками в его плечи и толкнула. Но едва сдвинула с места, а, когда в руках не осталось сил, Кэл резко упал мне на грудь, от чего еще труднее стало дышать.
И я только что отправила с дома единственного человека, у кого есть ключ от дома. Я умру на полу в ванной комнате, вся в блевотине, придавленная вампиром, который мне даже не нравится.
— Пора искать новую работу, — проворчала я.
Глава 4
«Вампиры, как известно, днем в состоянии покоя тяжело передвигаются. Так что не пытайтесь перемещать их. Даже чуть-чуть».
Из книги «Забота и пропитание для одиноких вампиров»Я потратила час, вывихнула плечо и, игнорируя кое-какие законы физики, наконец, смогла выбраться из-под своего немертвого гостя.
Когда кровь вновь прилила к ногам и рукам, я споткнулась о собственные ноги и снова растянулась на полу. Пока лежала на полу, я кое-что узнала о Кэле. Первое — он тяжелый, как мешок жидкого бетона. Второе — даже весь растрепанный, он все еще хорошо пах. Третье — его руки имели плохую привычку падать на близлежащие груди, даже если он в бессознательном состоянии.
