Tenten - Дженни (фанфик по Сумеркам)
— Слушай, — говорила я в запальчивости, забывая что он не понимает меня. — Шел бы домой. У тебя ведь свои дела есть. Я еще пару кружочков сделаю и приеду. Честное слово, — и просительно смотрела ему в глаза, вцепившись в руль обеими руками. Парень улыбался легонько, одними уголками губ и, понимая, что моя пламенная просьба прошла мимо цели, я отлепляла одну руку от оплетки рулевого колеса и пыталась повторить все то же самое жестами. Он отрицательно мотал головой и откидывался поудобнее на пассажирском сиденье, всем видом говоря, что так просто я от него не отделаюсь. Это ужасно злило. И отвлекало. Потому что портило, растворяло эйфорию от быстрой езды. На четвертом или пятом круге она уже не имела надо мной такой всеобъемлющей власти, как вначале. Ее разбавлял интерес, неуемное любопытство. Меня мучил один вопрос.
Я три раза видела своего сводного брата, и все три раза он был другим, словно это были три разных человека. Забывая про скорость и адреналин, я, не замечая этого совершенно, действительно начинала вести машину не в пример аккуратнее, чем полчаса назад. Голова была занята совершенно другим. Увлечением? Да нет. Наверное, и, правда, простым любопытством, которое у меня, как и у любой порядочной женщины, имело иногда почти болезненные формы. Вспоминая, каким горячим, опасным, всепроникающим, мистически притягательным Брэйди был прошлой ночью на кухне, в присутствии своей обворожительной девушки, я сравнивала его с тем, человеком, которого увидела сегодня днем. Должна признать, что общего между ними было немного. Днем он выглядел как совершенно обычный парень. Такой же как все. Как тысячи других парней. И он был мрачен и зол. Может быть даже на меня.
И, совершенно отличный от двух первых, человек сидел сейчас рядом со мной. Ничего не осталось на нем от дневной мрачности, и уж тем более не было и следа таинственного огня, которым опалял меня его тяжелый пристальный взгляд ночью. Сейчас он был добродушный Большой Брат, со снисходительной улыбкой взирающий сверху вниз на резвящуюся, как полугодовалый жеребенок, младшую сестренку. Это было так здорово и непривычно, что я отказывалась верить своим глазам. Потрясенная произошедшей метаморфозой, я постоянно оглядывалась на него и настолько забыла о новой машине и об удовольствии ею управлять, что, наконец, на одной из лесных дорог, зазевалась и не заметила приличных размеров пень, и чуть не наскочила на него. Выкорчеванный и брошенный, непонятно для каких целей на дорогу, этот разлапистый монстр чуть не повредил мой фордик.
Я едва успела затормозить и остановила машину в развороте, всего в нескольких сантиметрах от опасных корней. Брэйди тоже среагировал мгновенно. Его руки потянулись, чтобы схватить руль поверх моих ладоней, но машина уже останавливалась, и прикосновения не произошло. Все еще замирая от ужаса за свою золотистую мышку, я вдруг остро почувствовала, насколько близко оказалось лицо брата от моего лица. И тут же покрылась испариной, представив что было бы если б ему в самом деле понадобилось останавливать машину. Да ведь Брэйди должен был практически лечь на меня, чтобы дотянуться до педалей. Эта картинка представилась мне оглушительно ярко, реалистично. Напугала реакция тела на нее. Вдруг высохли губы, комком свернулась боль где-то под солнечным сплетением, словно туда ткнули локтем, болезненной чувствительностью отозвался каждый участочек кожи. Я с трудом сдержала вскрик и вжалась в сиденье. Только бы Брэйди не принял мою истерику на свой счет. Только не это! Я умоляла небо о том, чтобы братик посчитал мое ненормальное поведение результатом обычного испуга, вполне естественного в аварийных ситуациях, и смотрела, как сам Брэйди отпрянул, с беспокойством заглядывая мне в глаза.
— Прости, — буркнула я, отводя взгляд в сторону. Настроения как не бывало. Брэйди не собирался выгонять меня из-за руля, поэтому пришлось самой разворачиваться на узкой, неудобной колее и ехать домой. Не торопясь. Не превышая положенной скорости. Чувствуя все возрастающее напряжение, возникшее вдруг между нами. С каждой минутой оно становилось все более невыносимым, тяжелым, душным, и настолько материальным, словно оно стало еще одним пассажиром в салоне автомобиля и с ним приходилось считаться. Проклиная свою глупость и невнимательность, я довела машину до дома и аккуратно припарковала на подъездной дорожке, так же, как час назад это сделал Вихо. Вышла из машины и хлопнула дверцей. Брэйди уже стоял у двери, прислонившись плечом к косяку входной двери.
Быстрый.
Я закрыла свой золотистый фордик, чуть не павший смертью храбрых из-за моей тупости, и прошла в дом, не глядя на брата. Чувствовала я себя преотвратно.
Комната встретила меня ласковым уютом, и все было бы хорошо, но почему-то на месте не сиделось. Все существо мое стремилось наружу, на свежий воздух и, не в силах сопротивляться этому безотчетному влечению, я вышла из дома, потихоньку проскользнув мимо Брэйди, сидевшего перед телевизором в гостиной.
На улице стало чуточку легче. Ноги несли меня сами в неизвестном направлении. И уже у обрыва я поняла, куда именно они меня несли. К морю. Ну конечно. Я уже который раз собираюсь сюда прийти, и все никак не подворачивается подходящий случай. Вот и тропинка, ведущая к пляжу. С места, где я остановилась, было видно, как она вьется среди камней, пологая и безопасная. Но идти туда не хотелось, и я направилась вдоль обрыва совсем в другую сторону. Туда, где волны плескались прямо под ногами, всего лишь в нескольких метрах вниз от кромки берега, на которой склонилась, заглядывая в кипящую от прибоя воду глупая, нервная девчонка, так неправильно воспринимающая своего брата.
Голова закружилась от высоты, и пришлось присесть на краешек уступа, с которого я смотрела вниз на волны. Ощущая под ногами пустоту, манящую и пугающую, опасную, я думала о том, как непросто мне быть рядом с ним. Очень непросто. Впервые в жизни. Так же как рядом с этой пустотой под ногами. Пугающе и маняще.
Опасно?
лава 1.4. Мои уроки английского.
Жалюзи были закрыты неплотно. Свет проникал в комнату через равные промежутки между пластинками, и весь объем маленькой спальни был прошит полосами солнечных лучей. В них, медленно кружась, плавали пылинки. Тихая спокойная композиция Ликки Лью разбудила бережно, аккуратно выманив сознание из сна в реальность. Рука сама потянулась и на ощупь нашла кнопочку «отклонить» на телефоне. Звук был лишним. Следить за неторопливым причудливым танцем мелких, таинственно светящихся частичек, лучше в тишине. Так гипнотическая сила плавного хаотичного движения пылинок ощущалась острее. Тем более что солнце в Ла Пуш — нечастый гость. Когда еще выдастся возможность полюбоваться. Пользуясь редким моментом, я смотрела маленькое шоу, устроенное по случаю моего пробуждения, наслаждаясь покоем и отсутствием привкуса горечи в мыслях. Горечь появится позже. Всегда появляется. А пока пусть будет так, как есть. Тишина, покой и безмолвное кружение пылинок, несущих неяркий отраженный свет. Тихая мелодия Ликки Лью вновь ввинтилась в мой созерцательный настрой. И вновь пальцы заученным жестом нашли маленькую кнопку и прервали ее звучание. Какая привязчивая мелодия… Вместе с ней в сознание закралось чувство легкой неудовлетворенности. Что-то было не так. И это что-то не относилось к медленному скользящему движению пылинок в лучах солнца. Я что-то забыла. Что-то должна была…
