Ольга Пашнина - Запах северного моря (СИ)
- Мне звонил Сашка, - когда они выезжали из города, сказал Макс. – Звал на этот вечер, ну, на яхте. Я ответил, что мы подумаем. Пойдем?
- Пошли, - пожал плечами Игорь. – Все равно девчонку придется запереть, слушать ее вопли не имею никакого желания. А там, может, удастся утопить Ольгу невзначай.
- Она все никак не оставит тебя в покое?
Игорь закурил в открытое окно.
- Более того: я уверен, что она причастна к убийству Машки. Не знаю, как, но причастна. Она всегда ее ненавидела, да и Машка не лучше отзывалась. На кой черт я только с ней связался.
Максим покачал головой.
- С этим всем надо кончать, брат.
В этот раз Игорь не мог с ним не согласиться.
Альбина
Продавщица «Вишенки» изрядно перепугалась и на помощь мне не спешила. Лишь когда волк убежал, бросилась поднимать с пола.
- Не нужно скорую, - твердо сказала я, когда она взялась за мобильник. – Уколы от бешенства мне уже ставят, а рана не серьезная. Я сама разберусь. Просто собака. У меня в сумке бутерброды на обед, учуяла, наверное.
Про бутерброды я соврала. А что могла сказать? Что оборотень решил меня обратить? Знать бы еще, кто это. В душе истерично бился страх: почему этот чертов малиновый глянец не защитил меня от оборотня?! Как он меня нашел?!
В том, что это был именно тот оборотень, из леса, я не сомневалась. Нужно что-то делать, что-то решать. Похоже, придется выдать себя, иначе как я…
Стоп.
Паника начисто отключила мне мозг. Помада работает, она все еще скрывает мой запах. Волк из леса знал, что я оборотень и, если вряд ли пытался бы обратить ту самую волчицу. Волк – несомненно, именно он был тогда со мной – обращал Альбину Клим. Вопрос – зачем. И кто этот волк, чего ему нужно.
- Вас есть, кому забрать? – суетилась продавщица. – Такси вызвать?
- Нет, - я твердо отстранила ее. – Я по делу.
- Прошу, выбирайте, подскажу, проконсультирую.
Я едва удержалась, чтобы не оглядеть скептически необъятную даму. Хорошо хоть не померить даст.
Вообще пространство магазинчика было организовано крайне нерационально. Я то и дело задевала сумкой разные незакрепленные штуки, при виде которых даже у меня, в свое время бывшей частой посетительницей таких магазинов, краснели щеки.
- Вы одна здесь работаете?
- Два через два, - отозвалась женщина. – Вы ищете работу? Мой сменщик недавно ушел, нам бы пригодился продавец. Но, боюсь. вы не очень подойдете на эту должность.
- Почему это? – я вдруг заинтересовалась и едва не забыла, зачем пришла.
В моем представлении, как раз она мало подходила для такой работы, но никак не я.
- А вы гляньте, где мы находимся, - она грустно махнула в сторону окна. – Это вам не центральные магазины, где и тревожная кнопка, и камеры везде, и парочка охранников в зале. Такой красотке в таком месте работать опасно. Кто только не захаживает, если признаться.
«Ага, и работает» - подумалось мне.
- И что у вас за напарник? Почему ушел?
- Сказал, мать больная в Северодвинске, поехал ухаживать.
Интересно, соврал, или действительно собрался в Северодвинск? С него станется, убив Капканову, смотаться.
- У вас есть информация о том, где живет Царгородов? – спросила я. – Адрес, телефон, хоть что-нибудь.
- Зачем вам?
Я принюхалась. Мы стояли у кассы, за которой располагалась какая-то дверь. И от нее несло чем-то нехорошим. Очень нехорошим: я вся покрылась мурашками.
- Отойдите, - скомандовала я.
- Что вы…
Мне пришлось отодвинуть ничего не понимающую продавщицу.
-Когда он уволился? – в моем голосе звучала сталь, но ничего поделать я не могла. – Царгородов когда ушел?!
Женщина вздрогнула.
- Да сегодня вот и ушел. У нас же все неофициально, уйти просто. Он еще по-божески поступил, предупредил. Я сегодня зашла, он со склада выходит. Я его спрашиваю, чего тут делаешь, а он и сказал, что записку оставить хотел, что уходит. Хороший мужчинка, вежливый. Жаль его.
- Почему жаль? – рассеянно поинтересовалась я.
- Импотент. Бедняга, с семнадцати лет какая-то болячка привязалась.
- Вы-то откуда знаете, может, врал?
- А я его с дочкой познакомила, он с ней встречался. Она и рассказала, что у него проблемы.
- Вот черт, - выругалась я. – Отойдите от подсобки. Я вызываю отца и полицию.
- Зачем полицию? – тут же перепугалась женщина. – Я ничего не сделала!
- Вы – нет. А вот Царгородов убил четырех человек и последнюю жертву спрятал на вашем складе. Вы ведь не заглядывали сюда сегодня, верно?
Она побледнела и села на скамейку в углу. Похоже, лишилась дара речи.
- Аля, что с этой «Вишенкой»? – отец ответил мгновенно. – Ты выяснила что-нибудь?
- Он спрятал последний труп здесь. А еще он никак не мог изнасиловать Звонареву, потому что у него проблемы с потенцией. Я полицию еще не вызвала, хочу напасть на след.
Я глянула в окно. Если следа не будет здесь, попробую выйти со стоянки на машину и от машины уже к Царгородову. Пока он не сбежал, или не нашел очередную жертву.
Тело Капкановой мало отличалось от тех, что были найдены ранее. Тоже изуродованное лицо – теперь я уже точно знала, каким образом оборотень-псих это делает. Запаха не было. Только кровь. Многочисленные ароматические товары, хранящиеся на складе, сбивали меня.
Отец сам вызвал полицию, пока я осматривала склад. Убили ее не здесь. Возникает вопрос: как ж он незаметно дотащил тело?
- Поезжай домой, - сказал папа, когда полиция принялась осматривать место. – Отдохни.
- Нет, - я упрямо покачала головой. – Сейчас пойду в твою машину, обращусь. И устрою забег по городу. Он обнаружил себя, попытается сбежать. Запах его я теперь знаю: обнюхала его записку, журнал, где он делал записи и рабочую куртку, в которой разгружал товар. Надо поймать, пока беды не случилось.
Я видела, что в отце беспокойство за меня борется с желанием покончить с этим делом. И, к счастью, профессионал в нем победил, потому что он коротко кивнул и вернулся к следователям, которые что-то негромко обсуждали вдалеке.
Игорь
Лучший способ сбросить накопившуюся энергию – охотиться. Когда ему удавалось выбраться в тайгу, он охотился на медведей и других волков. Дома он охотился на бродячих собак. А потом делал отчисления в фонд спасения бездомных животных. Не из чувства стыда, просто отец требовал заниматься благотворительностью. И это был своеобразный протест.
Но в этот раз ему не хотелось охотиться. Ему хотелось к морю. Каждый раз при обращении его тянуло к воде, почувствовать свежий запах, помочить лапы, лечь на холодный песок и на пару минут забыться. Такого напряжения он еще не чувствовал.
