Ольга Куно - Жена по призванию
— Выстрелить в человека ты не сможешь, — сказала Нэт. И, присмотревшись ко мне, добавила: — В животное, думаю, тоже. Но в качестве устрашения сойдёт. Можно, к примеру, выстрелить под ноги; в массе случаев этого бывает достаточно.
Так и случилось, что во время остановок я стала обучаться у Дэна стрельбе из арбалета. Сперва пришлось освоить технику и просто привыкнуть к особенностям оружия, но к вечеру я удовлетворённо отметила, что навыки, приобретённые во время тренировок с дротиками, играют определённую роль и здесь. Моя меткость в стрельбе быстро улучшалась.
Вечером мы остановились на ночлег на берегу узкого ручья. Тучи на небо так и не вернулись, ветер, напротив, стих, и в укрытии не было особой необходимости. Впрочем, иного укрытия, кроме как раскидистое дерево, здесь бы и не нашлось.
Мы были не единственными, кто сделал здесь привал. Вообще по мере того, как мы приближались к городу, путники встречались по дороге всё чаще; одни шли в том же направлении, что и мы, другие, напротив, шагали нам навстречу. Знатных людей среди них не было, что и неудивительно: те путешествовали не пешком и предпочитали другие дороги. А здесь попадались всё больше люди попроще — крестьяне, подмастерья, рабочие, искавшие заработка в городе, артисты, направлявшиеся в Избург в преддверии намечавшихся там празднеств.
Так что места эти отнюдь не казались дикими, и, сказать по правде, это грело мне душу. Отчего-то присутствие людей придавало мне чувство уверенности, разгоняя страхи. Хотя логичнее, наверное, было бы, напротив, относиться к ним с недоверием, учитывая, что меня могли по-прежнему искать. Впрочем, расширять собственную компанию мы и не стремились. Мы нашли относительно спокойное место, немного спустившись вниз по течению. От других путников нас отделяло ярдов по пятнадцать в каждую сторону. Нэт отправилась собирать хворост, пока окончательно не стемнело, и я, чтобы почувствовать себя хоть немного полезной, увязалась вместе с ней. Хотя, признаться, ноги ныли нещадно, да и руки после тренировок — тоже.
Когда мы вернулись, солнце уже окончательно скрылось за деревьями. Нэт принялась колдовать над костром, Дэн пошёл с флягами к ручью, а Алонсо занялся извлечением из мешка оскудевших, но всё ещё не исчезнувших окончательно запасов провизии. Я, наконец, позволила себе сесть на разложенное между широких корней одеяло и вытянуть ноги. Костёр затрещал, перекликаясь с другими такими же огоньками, веселившимися справа и слева от нас, покрутился, осматриваясь, и, наконец, разгорелся в полную силу. Не поднимаясь на ноги, Алонсо немного пересел, так чтобы не оказываться на пути у струи дыма, устремившегося вместе с ветром на восток. Нэт плюхнулась на одеяло рядом со мной.
— Скажи, Нэт, а откуда ты родом? — спросила я у наёмницы.
Во-первых, просто для того, чтобы поддержать разговор. А во-вторых, мне интересно было понять, в какой среде могла вырасти такая девушка, что и говори, неординарная.
— С юга, — отозвалась она, подбирая с земли короткую веточку и подкидывая её в огонь. — Из Корнии. — Это была одна из наших южных провинций. — Есть там такой городок, Мелин, маленький совсем, ты наверняка не слышала. Маленький и вечно галдящий, как такой, знаешь, взъерошенный воробей. Шуму много, самомнения тоже, а толку… — Она со смешком махнула рукой. — Впрочем, не каждому нужен толк. А место по-своему вполне милое.
— А кто твоя мать? — продолжала расспрашивать я.
Пока ответ наёмницы мало что объяснял. Она казалась мало чем похожей на южанку. Южные женщины славились своей страстностью, темпераментностью, ревнивостью и несдержанностью, были прекрасными хозяйками (южная кухня славилась не только у нас в королевстве, но и в соседних), болтали без умолку и обладали пышными формами. Они также были известны своим умением гадать по руке и на картах, и любовью к пению. Одежду предпочитали ярких цветов, в основном красно-жёлто-оранжевой гаммы. Нэт, пожалуй, была по-своему темпераментна, но в остальном ни характером, ни фигурой с образом южанки никак у меня не вязалась. Я не могла представить себе наёмницу в образе полной, фигуристой домашней хозяйки, выходящей поутру на базар с большой корзиной, не столько за покупками, сколько с целью посплетничать с соседками.
— Она портниха, — ответила Нэт. — Шьёт платки. Знаешь, эти южные, яркие. Ещё плетением ковров иногда занимается, но это так, пореже.
Я поджала губы. Час от часу не легче. И как у дочери классической южной портнихи могли появиться столь странные склонности вроде любви к холодному оружию и страсти к авантюрам?
— А отец твой кто? — не унималась я.
— О, а вот это интересно! — с очередным смешком ответила Нэт. — Мой отец — рыцарь.
— Да ты что? — восхитилась я. В наши дни рыцарское звание уже было фактически упразднено и использовалось лишь изредка, как дань истории. Но вот во времена поколения наших родителей рыцари не были редкостью. Было в этом понятии нечто романтическое. — И тоже с юга?
— А демон его знает, — отозвалась Нэт. — Хотя не думаю, навряд ли.
— То есть ты его не знала? Он умер? — сочувственно спросила я.
Алонсо усмехнулся.
— А демон его знает, — подчёркнуто безразлично повторила Нэт. — Может, умер, а может, и живёхонек.
— Твои родители не были женаты? — догадалась я.
Нэт воззрилась на меня с удивлением.
— Конечно, нет! — фыркнула она. — Рыцарь и портниха — что это был бы за брак?! Это всё равно что наёмница и… — она щёлкнула пальцами в поисках подходящего сравнения, — …и, к примеру, граф.
— Ну и что? — пожала плечами я. Кому-кому, а точно не мне осуждать людей, которые заводят детей вне брака. — Но твои родители любили друг друга?
Алонсо кашлянул в кулак.
— Любили, вот это точно, — охотно подхватила Нэт. — Это не тебе просто так, разок переспали и разбежались. У них были продолжительные взаимоотношения. Целых две недели! Или нет, вру, кажется, всё-таки три.
— А что потом? — нахмурилась я.
— А потом папаша отправился в свой поход, куда он там шёл воевать. Ну, и всё. А мама получила вот такой вот милый подарочек.
Наёмница демонстративно указала на себя правой рукой.
— Подарочек, между прочим, вполне неплохой, — заметил Алонсо, откидывая в сторону опустевший мешок и укладываясь набок прямо на траве.
— Не могу с тобой поспорить, — признала Нэт.
— Твоя мать вышла потом замуж?
Я никак не могла остановиться с расспросами. Впрочем, что-то мне подсказывало, что если какой-нибудь вопрос Нэт не понравится, она так прямо мне об этом и скажет, стесняться не станет.
— Не-а, — отозвалась наёмница, запуская руку в жёсткие рыжеватые волосы. — Только ты не думай, — добавила она, бросая на меня подозрительный взгляд, — будто это оттого, что она всю жизнь романтически любила моего отца. Любила она и после него достаточно многих. Правда, мало кого так же долго. Ладно, кажется, я тебя шокировала, — извиняющимся тоном сказала она. — Брось, в тех краях, откуда я родом, к таким вещам относятся проще.
