Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра
Черныш принюхался к нашему провианту, фыркнул и, развернувшись, умчался на скалы.
— Куда это он?
Я пожала плечами.
Честно говоря, меня это волновало мало. Зверь вел себя смирно, но не переставал быть зверем, и меня это соседство тревожило. Я все дорогу косилась на него, опасаясь, что он проголодается и нападет, может от этого и тащила Незабудку на плечах. Кто его знает, что у него на уме. Поэтому побег Черныша меня только обрадовал, я понадеялась, что барс не вернется. Я вообще не понимала, почему он до сих пор идет за нами.
Девчонки тоже не разговаривали, молча поглощая пищу. Перспектива и дальше тащиться по раскаленному плато никого не радовала.
— Как-то я по-другому представляла дорогу в Хандраш, — пробурчала Ринка. — Думала, мы полетим, чудеса там всякие. А мы тащимся, как торговки на тракте. Никакого волшебства.
— Зато мы идем в самое красивое место на земле, — тихо вздохнула рядом Полина.
— Откуда ты знаешь, что оно красивое, — проворчала Ельга. — У тебя есть знакомый маг, чтобы рассказать?
— Да, — неожиданно подтвердила Полина. Мы уставились на нее во все глаза.
— Что, правда? Ты знакома с магом?
— Мой брат наделен каплей Света, — не поднимая глаз, ответила девушка. — Он уехал в Хандраш шесть лет назад, в Академию. И даже прислал несколько писем. Писал, что это необыкновенное место…
— А ты ни разу не рассказывала, — с легкой обидой протянула Ринка.
— Арамир перестал писать три года назад. Наверное, уже стал магистром, вот и… забыл нас.
Полина отложила недоеденную лепешку, поднялась и ушла к скалам, за низкие деревья. Мы проводили ее взглядами.
— Как же, магистром он стал, — проворчала Ельга. — Наверняка, в младших прислужниках бегает, вот и стыдится семье написать. Вот будет братцу сюрприз, когда эту дурочку увидит!
— Прекрати, — тихо сказала я.
— Ой, у кого это голос прорезался? — насмешничала Ельга. — Я и не знала, что ты говорить умеешь!
— Не только говорить, — я в упор уставилась в лицо девушки. Раньше я всегда голову опускала, в глаза старалась не смотреть, но здесь опасаться уже нечего. И Ельга замерла, сложила торопливо пальцы в охранном жесте.
— Проклятая! — прошептала она испуганно. — Не смотри! Отвернись, говорю! Еще беду приманишь…
— А ты за языком следи, я на тебя и не посмотрю, — лениво отозвалась я, потянувшись за еще одним куском мяса. От непривычной сытости неудержимо потянуло спать, мягкая травка так и манила прилечь. Незабудка уже растянулась рядом, скинув свои ботинки, и я не стала ее ругать. Пусть отдохнет, пока есть возможность. Но только собралась присесть рядом, как от кустов раздался дикий вопль Полины, а следом — нечеловеческий рык. Первой мыслью было, что черный барс все же решил нас сожрать и начал с самой упитанной, но я быстро поняла, что ошибаюсь. От деревьев в нашу сторону неслась Полина, а за ней… Такое чудовище я видела только на картинках. Извивающееся, с короткими отростками лапами и хвостом обрубком, с чешуйчатыми наростами на бочкообразном теле. Когда-то они тоже выползли из Сумрака, а потом расплодились на земле. Их называли кохрами — плотоядными слизнями. Ортан вскинул руку с жезлом.
— Бегите! — закричал он.
Ельга и Ринка со всех ног бросились выполнять, я толкнула за ними Незабудку и обернулась.
— Еще один!
Слева в сторону мага двигался такой же монстр, и справа тоже… Я заколебалась, не зная, что предпринять. Понимала, что нельзя упускать такой случай, надо хватать Незабудку и со всех ног нестись отсюда подальше, прятаться, а если найдут, можно сказать, что ополоумела от страха. Но только вид мага, стоящего на поляне одного против чудовищ, не давал мне уйти. Даже я понимала, что его капли света не хватит для борьбы, и эти монстры закусят им, даже не почувствовав. С их клыков уже текла зловонная слюна, а красные глаза горели жаждой крови.
— Чтоб вас всех зловонная гхара забрала, — с отчаянием пробормотала я, отпихнула Незабудку. — Беги к Ринке, милая, быстро!
А сама бросилась обратно к магу, на ходу подобрала булыжник и швырнула в морду одного их чудищ. Попала. Кохр повернул голову в мою сторону, подумал и снова пополз к Ортану.
— Ах так! — Я подобрала камень побольше, благо, здесь их было полно, и снова швырнула. На этот раз булыжник впечатался в бок чудовища. Но он лишь дернул хвостом, не обращая на меня внимания, и снова двинулся к магу.
Я озадаченно перевела взгляд с подрагивающего массивного хвоста чудовища на парня со вскинутыми руками и вдруг поняла:
— Капля Света! Их манит Свет! Ортан, вы слышите меня? Уберите свет!
Он то ли не слышал, то ли не счел нужным прислушаться к словам какой-то полукровки, но все еще пытался поразить монстров своей магией. Я бросилась к парню, кувырком поднырнула под хвост одного кохра, перекатилась и вскочила за спиной Ортана. И повалила его на землю. Он вскрикнула, но не устоял, свалился, и капля Света погасла на его жезле.
— Идиотка! — заорал маг. — Они же нас обоих сожрут!
Он снова вскинула руки, зажигая Свет, но я навалилась на мага всем телом, не позволяя это сделать и стараясь не думать, что будет, если я ошиблась. Парень пытался меня скинуть, но я уцепилась за его одежду, а ногами оплела бедра, словно древесная базьяна.
— Слезь с меня, ненормальная! — пыхтел Ортан, пытаясь выползти из-под меня и ругаясь, — чокнутая девка, пошла вон!
Горячее зловонное дыхание опалило наши лица, и мы застыли, не двигаясь, так и замерев в нелепой позе — Ортан на земле, я на нем. Кохры зависли над нашими телами, шумно принюхиваясь. Горячий, склизкий язык лизнул мое плечо, оставляя влажный след, и я дернулась от отвращения. Снова лизнул… И чудовище, недовольно заворчав, отползло в сторону. Я очень медленно подняла голову и скатилась с мага, села на траву. Все кохры уходили в лес, покачивая своими толстыми хвостами — отростками.
Ортан тоже поднялась, окинул меня хмурым взглядом. Но если я ждала благодарности, то сильно ошиблась. Потому что маг первым делом на меня наорал.
— Ты проявила своеволие, Элея, и не послушалась моего приказа! Я доложу о твоем поступке, поняла? Еще и испачкала… всего! Ненормальная!
Я лишь рукой махнула, коря себя за глупость. Надо было бежать со всех ног, а не пытаться спасти наглого мага. Зачем только я это сделала? С тоской осмотрела свой наряд — платье в земле и траве, волосы растрепались, а на руке слизь от языка кохра. Отвратительно!
Вздохнув, я поднялась и пошла искать Незабудку. Барс сидел на скале, почти слившись с черным камнем, и внимательно наблюдал.
* * *Она была здесь, и ее здесь не было. Тьма везде и нигде. Лиария задумалась и соткалась из темноты в женскую фигуру, шагнула ближе к зеркалу. Его стекло ничего не отражало, уже много лет она не видела своего лица. Хотя было ли это лицо — ее? Тьма способна принять любую форму. Она тронула ледяную поверхность кончиками пальцев, и они провалились в стекло, словно в вязкое желе.
