Елена Звездная - Принцесса особого назначения
— Так чтобы по стене не попадало, — сообщает старуха, — там во рву и муравьи, и крысы, и пакость всякая, вот чтобы по скале не полезли вслед за мусором, через люк и выбрасываем.
Шенге, ты будешь гордиться мной! Ты будешь очень мной гордиться! Я сама буду собой гордиться!
Остаток дня прошел в скучных поручениях, словно задавшихся целью продемонстрировать насколько я косорукая, и… приятных приготовлениях, на которые ушли три кувшина медовухи. И если на первый старуха отреагировала понимающей улыбочкой 'Господину хочешь приятное сделать? Правильно, он у нас хороший, не то, что прежний лорд', на второй 'ох ты моя косорукая, разлила, да?', то на третий уже хмурилась.
— Ух, девка, лупить тебя надо. Плетьми лупить!
Стражники на мое появление в комнате Динара с третим кувшином подряд тоже отреагировали нерадостно. Пришлось поставить тару на столик, и с самым невинным видом удалиться. Вечер обещал быть запоминающимся.
* * *Динар вернулся на закате, когда я упорно вспоминала повадки насекомых, быстро поел, внимательно следя за тем как я подаю ему салат, затем вино наливаю, а после сытного ужина приказал:
— Ванну мне, — затем указал на меня костью от какой-то черезмерно огромной курицы и добавил, — а ты, Утырка, потрешь мне спинку.
— Как вам будет угодно! — надеюсь мерзкую ухмылочку он не заметил.
— И в купальне будут стражники! — почему-то добавил Динар.
Дааа… видимо вчерашнее купание бывшего правителя Далларии не впечатлило.
* * *Вот странно и нелогично — от красивых мужиков я обычно теряю дар речи, а тут даже к телу прикасаюсь и ничего. И вот еще странность — когда увидела его в первый раз, красивого до умопомрачения, в черном расшитом серебром костюме, тоже реагировала спокойно.
— О чем думаешь? — прикрыв глаза от удовольствия, спросил Динар.
— О вас, — ласково улыбаюсь.
Не верит, но подобное явно приятно.
— Ты понимаешь, что сегодня произойдет? — лениво интересуется медноволосый.
Я понимаю, и представляю, и тебе это точно не понравится, урод.
— А вы… — идеально имитирую испуг девственницы, с благодарностью вспоминая умыкнутые у Лорианы книги, — не сделаете мне больно.
— Ну что ты, — Динар совершенно расслабился и от вина и от теплой ванны, — я буду нежен.
Стражники разом заржали, совсем как кони!
— Ах, — надо бы с него выбить обещание, — поклянитесь, что не будете меня бить…
— Утырка, — Динар внезапно напрягся, — я же не ублюдок!
А, это он оскорбился, а не напрягся. Ну-ну, ты не ублюдок, ты мерзавец.
— Ах, — всхлипываю, — дайте слово…
Дал мне как-то один придворный свое слово при свидетелях… с тех пор долго думал, прежде чем совершить подобную глупость повторно.
— Даю слово, что не ударю тебя, — внезапно серьезно произносит Динар, а в следующее мгновение…
— Что вы делаете? — вытирая губы, я вскочила.
— Утырка, — да, нельзя таких злить, — полотенце подай!
Что-то предстоящее уже не кажется мне столь забавным. Медленно беру полотенце, подхожу и протягиваю.
— Нет, не так, — Динар встает, переступает через край ванны и требовательно приказывает. — Вытирай!
Судя по тому, как задрожали мои руки, дар речи все же утрачен. И я смотрю не на смазливую рожу, не на широкую грудь и плечи, и даже не на покрытый кубиками мускулов живот. Я смотрю на… ЭТО!
— О боже, какая гадость! Меня сейчас вырвет! — полотенце полетело в ЭТО.
Хохот стражников вывел Динара из оцепенения, но вопль 'Пошли вон' я услышала, поспешно выбегая из купальни.
Далеко убежать мне не дали, остановили у ворот. Скрутили, связали руки, под конвоем ввели в знакомую комнату медноволосого.
— Тварь! — высказался Динар при моем появлении.
— Лучше быть тварью, но женщиной, чем носить вот такую гадость между ног! — гордо ответила я, искренне убежденная в своей правоте.
Динар нахмурился, повернулся ко мне спиной, развязал халат и чуть согнувшись, посмотрел на то, что у него там.
— Странно, — задумчиво произнес он, — вполне даже… остальным нравится.
И выпрямившись, повернулся ко мне… не завязав халат. Мои глаза начали метаться повсюду, но почему-то неизменно возвращались к этой мерзости.
— На что похоже? — поинтересовался далариец.
— На мочалку с ручкой, — не задумываясь, ответила я.
— Ммм, хочешь потрогать? — лукавое предложение и Динар сделал два шага ко мне.
— У меня руки связаны! В буквальном смысле!
Он хмыкнул, достал нож. В неравной борьбе пало мое платье, и лишь затем веревка на руках.
— Я могу быть нежным, — голос Динара внезапно изменился столь сильно, словно это сейчас говорил один из поклонников Лорианы, ну я как-то подслушала, как ей в любви признавались.
Динар снял халат, небрежно бросил его на кресло, не отрывая взгляда от меня, откинул край покрывала, и взору моему предстало огромное темно-бурое пятно, но сам далариец его не видел, всецело поглощенный разглядыванием меня.
— Ну, — произнес Динар, — хочешь ко мне?
И с этими словами обнаженный мужчина бухнулся в мокрую постель!
Воль обманутых надежд, смешалась с яростью оскорбленного Динара. Я была не в состоянии разделить его скорбь, так как совершенно не царственно хохотала, прикрывшись для верности стулом.
О себе я узнала очень много нового, но еще больше в воплях было старого, как хорошо забытого, так и не очень.
Но дальше было уже не так весело. Кровать перестелили служанки, бросающие на меня при виде пятен очень недобрые взгляды, Динар, пока меня охраняли стражники, повторно вымылся, но уже в холодной воде, что не подняло ему настроения, в результате двери вновь закрыли, оставив нас наедине.
— Встать! — приказал злобный монстр.
Хочу к оркам… Я так сильно хочу к оркам!
— Ты обещал не бить! — запоздало вспоминаю я.
— Встала, тварь! — один удар и стул, мой верный рыцарь, скончался.
Пришлось встать, стараясь не смотреть на злющего даларийца. Вот ведь разобиделся!
— Динар, — о боже, я надеюсь муравьишки не спят ночью, — я прошу прощения за свою глупую выходку…
Молчит, эдакая угрожающая тишина. Ну, лорд Аверо был еще более зол, но сумела же я его заставить подписать назначение Ривайса… сменившего эту заносчивую тварь со временем. О, да, я мстительная.
— Динар, — я даже подхожу ближе, ласково улыбаюсь, — чем я могу загладить свою вину?
— Верить тебе, все равно, что впустить ядовитую змею за пазуху! — высказался далариец.
И прав же, однако. Вот только нужно было раньше думать… до того как требовать Готмир.
