Кий Джонсон - Женщина-лиса
Столпы света поднимались и исчезали, пока я на коленях продвигался к норе. Неожиданная тень испугала меня. Но это был всего лишь необычной формы камень, поддерживающий подпорки. Следующий камень тоже напугал меня. Когда кто-то наверху ходил по комнате, доски издавали зловещий звук, похожий на весенний гром.
Я подобрался к норе, где земля была покрыта отпечатками лисьих лап и их рыжей шерстью. В воздухе удушающе пахло мускусом и чем-то кислым.
Ничто в моей жизни не подготовило меня к такому. Я всегда был центром всего: моей жены, моих слуг, моего мира. Оказывается, были и другие миры, совершенно не похожие на мой. И сейчас, застряв в пространстве между полом и землей, дыша воздухом, пахнущим чем-то посторонним, я понял, что оказался чужим, другим.
На расстоянии вытянутой руки от меня была дыра — шириной в два мои запястья, круглая, как монета и совершенно черная, без проблесков и отражений. Я протянул лампу, чтобы осветить лаз. Глубоко внутри блеснули две яркие вспышки.
На мгновение мое сердце перестало биться: из-за неожиданной боли в груди я не мог дышать. Выцветшая от времени шерсть взвилась вверх и кружилась в свете лампы.
Не дыша, я долго, не отрываясь, смотрел на два отблеска, пока те не превратились в отражения на мокром камне. Я был один.
Я сунул руку в нору и вытащил камень: серый переливающийся кварц, должно быть, оставшийся здесь после того, как мостили дорожки в саду. Это был всего лишь камень, холодный и грязный. Ничего больше.
Они жили здесь, мы напугали их, и они убежали. Но когда я увидел отблеск глаз, это не страх заставил мое сердце перестать биться. Это было страстное желание.
21. Дневник Шикуджо
Ждать, смотреть, беспокоиться.
К счастью, я к этому уже привыкла.
22. Дневник Кая-но Йошифуджи
Когда я вернулся, мои слуги все еще ждали меня.
— Там ничего нет. Не стоило поднимать такой шум из-за простого камня и беспокоить меня понапрасну. — В одной руке я держал камень, маленький, как чашечка для саке. Я рад, что мой голос не выдал моего разочарования.
Крестьянин краснеет, но продолжает настаивать:
— Мой господин, я клянусь…
— Достаточно, — говорит Хито. — Неужели вам больше нечего делать, кроме как стоять здесь и глазеть?
Он поворачивается ко мне.
— Ваша корейская парча! — Слуга начинает отряхивать мое платье, покрытое грязью и паутиной.
— Да, жизнь в провинции отрицательно сказывается на моих нарядах. Может, стоит раздобыть крестьянское платье?
Моя шутка его не рассмешила. Он продолжает ворчать.
— Мой господин, вам было совсем не обязательно лезть…
— Я хотел увидеть.
— И они были там?
— Разве я не сказал, что их там не было?
— Я просто подумал…
— Ты слишком много думаешь, Хито, о вещах, которые тебя не касаются.
Он напрягся и прибег к формальности, чтобы загладить свою вину.
— Моя госпожа, ваша жена, ждет вас в вашей комнате.
— Да, — протянул я. Моя жена — не лиса, она всегда там, где ее ожидаешь увидеть.
Я умываюсь, переодеваюсь и иду к себе в комнату, ожидая увидеть жену расстроенной и злой. Конечно, она никогда не показывает этого прямо, но мы уже достаточно долго женаты, чтобы я мог понять, когда она злится.
— Надеюсь, у тебя был интересный день, муж.
— Да, — просто отвечаю я. — Спасибо за беспокойство, но это было не обязательно.
— Они злые, лисицы, — сказала она неожиданно. — Они крадут дыхание у маленьких детей, вселяются, как демоны, в людей, сбивают путников с прямой дороги и уводят в болота на верную гибель…
Даже зная о том, что она не любит, когда ее не воспринимают всерьез, я не мог не рассмеяться.
— Откуда у тебя все эти предрассудки? Они больше подходят жене крестьянина, но не тебе!
Она покраснела.
— Все знают это. Об этом написано в сказках. Ты читал хоть одну историю, в которой лисица не была бы мстительной и злой по отношению к человеку?
— Ты читаешь слишком много сказок, жена. Они не более мстительны, чем мы с тобой.
— Они могут все уничтожить. Наш дом, нашу совместную жизнь, нашего ребенка.
Я смотрю на нее с удивлением:
— Лисы? Да какое им до нас дело? Зачем им причинять нам вред?
— Разве незачем? — с горечью говорит она.
— Как они могут это сделать? Все, что имеет для них значение, — это жизнь, их детеныши, выживание и…
Я не сказал этого. Надежды. Радости. Мечты. Она отвернулась от меня и нервно затеребила веер.
— И все же, — наконец чуть слышно произнесла жена.
— Я полагаю, они могут покусать нас или заразить какой-нибудь болезнью.
— Не дразни меня, муж. Что я сделала, чтобы заслужить твои насмешки?
Конечно, она права. В знак извинения я дотронулся до ее руки:
— Может, их никогда здесь и не было, жена. Может, слуга просто испугался, и ему показалось, что он видит глаза лисы, а это был всего лишь осколок камня.
— Нет, они были здесь и раньше. Когда мы поженились и приехали сюда жить. Помнишь? Как-то ночью мы видели их в лесу.
— Да, — я совсем забыл об этом, но, когда она сказала, вспомнил. — Но они были очаровательны. Пока не увидели нас и не убежали, такие красивые и грациозные.
— Они ведь животные, — решительно сказала она.
— С тех пор прошло много времени. Они давно ушли отсюда. — Я думаю про кружащуюся в свете лампы шерсть и замолкаю.
Она беззвучно выдохнула:
— Конечно, ты прав, муж. Я просто нервничаю здесь, в деревне. Прости меня.
Я ее не убедил — я в этом уверен. И ничего не изменится. Она просто хочет, чтобы все закончилось, и говорит то, что, как ей кажется, я хочу услышать. Она уходит, а я так и не показал ей свою паутину. Я слишком раздражен, слишком устал от ее общества и от себя самого, чтобы наблюдать за восхождением луны.
23. Дневник Шикуджо
Я случайно услышала, как одна из моих служанок — Юджи — рассказывала своей подруге историю о человеке, который ранил лисицу. Он шел за этой лисой по следам крови, пока та не привела его к его же собственному дому. Человек был слишком далеко, чтобы его стрела попала в лисицу. Он ничего не смог сделать. Тогда лисица обернулась мужчиной с кровоточащей ногой и горящим факелом в руке. Мужчина поднес факел к соломенной крыше дома и, снова превратившись в лису, исчез. Дом сгорел дотла. В истории не говорится о том, был ли кто-то убит, но в том, что кто-то пострадал, сомнений нет.
А эта история была в книге — сборнике старых сказок, которую мне перед отъездом из столицы подарила госпожа Шонагон: один человек со своим слугой пошел искать убежавшую лошадь. В пути их настигла безлунная ночь. Они увидели огромное дерево, массивнее, чем настоящее дерево. По какой-то причине им показалось, что это злой дух, который хочет, чтобы они потерялись в лесу и остались в нем навсегда. Они начали пускать в него стрелы, и дерево исчезло. Когда они вернулись на то место утром, то обнаружили издыхающую лысую лису с зажатой в зубах палкой и их стрелами в боку.
