Ларисса Йон - Гадес (ЛП)
Вспомнив об этом, Гадес едва не зарычал. Даже когда он бережно уложил Кэт в свою кровать и применил исцеляющую силу, он поклялся, что выследит всех, кто навредил ей, и познакомит со своими любимыми ножами.
— Они что-нибудь тебе сказали? — процедил Гадес, по-прежнему прибывая в ярости от воспоминания о том, что с Кэт сделали.
Она облизнула губы, оставив их блестящими и манящими для поцелуя, и Гадес благодарил за возможность сконцентрироваться на чём-то помимо её теперь уже исцелившихся повреждений.
— Орфмейдж говорил об использовании меня в качестве пепла в новом мировом порядке. Или что-то такое же безумное.
— Похоже на правду. Орфмейджы безумны. Но их безумства чертовски опасны, потому что эти маги могут воплотить в реальном мире свои сумасшедшие идеи. — Что на самом-то деле звучало довольно страшно. — Чёрт, если я когда-нибудь пройду реинкарнацию, то в следующем воплощении хочу быть Орфмейджем.
— Падшие ангелы могут воплотиться только падшими ангелами, — заметила Кэт, как будто Гадес этого не знал. — К тому же, ты искажаешь смысл.
— Что не останавливало тебя глазеть на меня каждый раз, когда ты видела меня в замке Азагота. — Он отметил как вспыхнули её щёки и гадал, собирается ли Кэт отрицать его слова.
Гадес не был идиотом, он видел, как она на него смотрела. Как она волновалась, когда он оказывался рядом. Гадесу это нравилось. Нравилось такое внимание, когда он приходил с визитом к Азаготу.
Гадес заметил, что умышленно выискивает Кэт, чтобы ощутить реакцию, помучить себя, но, эй, мучения — вот чем он занимался, верно же?
— Ч-что? — выплюнула Кэт с возмущением. — Я такого не делала…
— Делала.
— Нет.
— Да. — Гадес рассмеялся. Хорошее ощущение, но не потому что он не часто смеялся. Долгое время он не смеялся из-за поддразнивая женщины. — Всё в порядке. В том, чтобы хотеть меня, нет ничего постыдного. В конце концов, я горяч.
Кэт раздражённо вздохнула, от чего её груди едва не вылезли из тесного чёрно-изумрудного корсета.
— Плевать, — пробормотала она, а затем застенчиво улыбнулась. — Не думала, что ты заметил.
Гадес едва язык не проглотил. Он же дразнился; и не ожидал, что Кэт достаточно смела, чтобы признаться, что хочет его.
Настало время сменить тему, потому что Гадес не был полностью уверен, что обладает достаточной силой воли, чтобы выдержать эти застенчивые намёки.
Он несколько лет уже не был с женщиной, даже тогда, когда Азагот в последний раз выпускал его из Шеул-гра. Все в Гра, включая демонов, всегда были для него под запретом.
Вот что происходит, когда путаешься с кем-то из семьи Мрачного Жнеца.
Да, он сам на себя навлёк наказание, но, чёрт, совершил эту ошибку тысячи лет назад. Разве к этому времени он не выплатил долг? Недавно он задал этот же самый вопрос Азаготу. Как оказалось, у Азагота была хорошая память, он затаил злобу и не относился к типам, умеющим прощать.
Отмахнувшись от мыслей о былых ошибках, Гадес сменил тему:
— Так, что заставило тебя подумать, что ты можешь войти в Чистилище и найти человека?
Разочарование из-за смены темы мелькнуло в нефритовых глазах Кэт, но она скрыла его обычным пожатием плеч.
— Я обладаю частичной способностью ощущать добро и зло.
— У тебя до сих пор есть способности? Даже после потери крыльев?
Кэт оглядела комнату и вместо ответа спросила:
— У тебя есть что-нибудь выпить? Знаешь, что-нибудь не из змей?
— Естественно. — Одним поворотом запястья он откатил в сторону стену за телевизором, явив взгляду Кэт маленькую кухню, которая очень походила на кухню из «Флинстоунов». Только у Гадеса было электричество. Для холодильника и плиты.
— Да уж, не ожидала. А ванная тут не прячется?
— Другая стена. — Когда Гадес отправился на кухню, он услышал, как откатилась стена и одобрительное бормотание Кэт.
— Рада увидеть душ. Не так рада увидеть… что это, корыто вместо туалета? — Её обескураженный тон рассмешил Гадеса. — Похоже на корыто для свиней.
— Я поклонник старого стиля.
Но веселье быстро сошло на нет, когда Гадес открыл буфет, где стояло всего две чашки. Со стуком поставив их на каменную столешницу, он обругал свои спартанские жилищные условия.
Он никогда раньше об этом не переживал, но сейчас, взглянув на своё жилище глазами Кэт, ему стало немного не удобно, и это совсем ему не понравилось.
Поэтому, вместо того, чтобы потянуться к жуткому пойлу, что делали в Чистилище, он взял с полки подаренную тридцать лет назад Лимосом, одним из Четырёх Всадников, бутылку рома.
— Ром подойдёт? И можешь не отвечать на мой вопрос.
— Какой вопрос? Ах, верно. Гм, да, ром подойдёт. Моя способность не настолько сильна, как до потери крыльев, но я по-прежнему ощущаю разницу между добром и злом на большем расстоянии, чем могут большинство ангелов или истинно падших.
Пока Гадес наливал ром в чашки, он осознал, что за все те разы, что видел Кэт и задавал ей вопросы в течение визитов к Азаготу, он очень мало о ней знал.
О, он слышал историю о том, как Кэт потеряла благодать, как связалась с Гетелем, предателем, продавшим её душу ради ребёнка Сатаны. Гадес также знал, что Кэт была достаточно смелой, чтобы признаться в своих ошибках вместо того, чтобы попытаться их скрыть.
Восхитительно. Не тот маршрут, каким действовал бы он в её ситуации, но, эй, Гадес никогда не был сияющим маяком, даже когда над его головой раскачивался нимб.
Подхватив чашки, Гадес вернулся к Кэт. Проклятье, стоя в центре гостиной, она была прекрасна: с босыми ногами, джинсы разорваны в нескольких местах, узкая полоска живота выглядывала между повязкой и топом.
Но больше всего потрясали её волосы — восхитительная грива рыжих кудрявых волос, спадающих на плечи и груди спутанными локонами. Кэт выглядела как воительница. Ей не хватало только меча и щита.
А ему не хватало мозгов, потому что он не должен был думать об этом. Гадес подошёл к Кэт и вручил чашку с ромом.
— Итак, с такой способностью, — начал он, — что ты делала на Небесах?
— Ты имеешь в виду, что я делала до того, как начала работать на предателя, который выкинул меня с Небес? — её тон был лёгким, саркастичным, но в нём определённо слышалась горькая нотка.
Конечно, если бы он едва не начал апокалипсис, то ему тоже было бы печально.
— Да. — Гадес поднял маленькую кружку в тосте. — Именно это.
Кэт бросила на него раздражённый взгляд.
— Я серафим. Как ты думаешь, чем я занималась?
Насколько Гадес знал, серафимы были низшим ангельским классом, несмотря на то, что говорили в человеческом мире, поэтому Кэт могла работать близко с людьми.
