Наталья Колесова - Нестрашные сны
- А почему ИМФ так далеко?
- Потому что там сплошные "феномены", как говорит одна наша общая знакомая. Экологически вредные предприятия ведь вынесены за город? Если что, могут пострадать невинные жители. Поэтому защита там на уровне… - Келдыш покосился на нее, - …хм, Котла. Надеюсь, вы не собираетесь пробовать на прочность еще и институтскую защиту?
- Ничего я не собираюсь, - пробормотала Агата.
Они поднимались привычным уже путем на второй уровень – ну почему не называть просто, как все люди, второй этаж! Агата плелась нога за ногу: всегда оттягивает неприятное на потом, даже уроки по нелюбимым предметам старается делать самыми последними - а что может быть приятного в том, что тебя обследуют? Или исследуют? Да еще и потертая красная ковровая «дорожка», расстеленная в коридоре, извивалась, точно кто-то прошел перед ними, не хуже нее волоча ноги, и сбил ковер вкривь и вкось. Агата пару раз запнулась. Чуть не упав в третий, пробормотала с досадой:
- Да что ж такое сегодня!
Шедший впереди Келдыш оглянулся. Приостановился.
- А, ну да, конечно!
Пол за спиной у Агаты вспучивался и неуклонно надвигался на них - точно под дорожкой полз кто-то большой и опасный. Слабо взвизгнув, Агата уцепилась за рукав Келдыша. Игорь наблюдал за движением, приподняв бровь. Под его насмешливым взглядом "пол" замедлил движение и нерешительно замер в паре метров от них. Келдыш показал дорожке кулак. Послышалось что-то вроде сдавленного хихиканья и бугор опал. Даже сама дорожка выправилась, легла гладко, ровно, как по линейке.
- Что это было?
Келдыш пожал плечами
- Коридоры… Нам в тринадцатую?
- Здравствуй, Агата… а вы что здесь делаете, Ловец? – влетевшая в лабораторию Нона встала, как вкопанная. Игорь неторопливо отложил журнал, неторопливо поднялся. Улыбнулся.
Любезно.
- Добрый день. Выполняю свои кураторские обязанности.
Осипенко не поздоровалась и не улыбнулась. Смотрела, сузив глаза; ноздри ее шевельнулись, точно она учуяла какой-то неприятный запах.
- И в чем они заключаются?
- Всячески способствовать развитию способностей и личности курируемого, но так, чтобы при этом оному не был нанесен какой-либо физический или моральный вред.
Кажется, это была цитата откуда-то – так заученно гладко все прозвучало. Осипенко передернула плечами.
- Лидия уже присутствовала на прошлых сеансах и сочла мои методы вполне приемлемыми и безопасными!
- Ну а теперь поприсутствую я, - вежливо сказал Келдыш. – Если вы помните, наш новый начальник упомянул, что Мортимер еще несовершеннолетняя, а посему присутствие на испытаниях взрослого лица, представляющего ее интересы, не только желательно, но и скорее обязательно… Есть еще какие-нибудь возражения?
Агата со злорадством увидела, как Осипенко поджала губы – точка. Сказать ей было нечего.
- Да бога ради! – сказала доктор резко, проходя и усаживаясь напротив Агаты. - Сегодня ты просто будешь вспоминать. Садись поудобнее.
- Я уже сижу, - сказала Агата, не меняя позы. Ей не хотелось отваливаться на спинку кресла – уж очень это напоминает сеанс у психотерапевта. А она совершенно здоровая. – А о чем вспоминать?
Осипенко свела пальцы у самого рта.
- Расскажи, как ты управляла магией в Котле.
- Я же вам говорила – я ею не управляла!
- Хорошо-хорошо, тогда просто расскажи, как все было…
- Но я ведь уже сто раз рассказывала!
- Не упрямься, Агата, здесь тебе не детский сад!
Агата вздохнула, закрыла глаза и представила себе несуществующий уже Котел. Непонятное, близкое, странное, страшное и бесконечно-бесконечно печальное…
- …невозможно, - бормотала Осипенко, пальцы ее метались над столом, точно что-то печатали или сплетали какую-то картинку, – но это совершенно невозможно…
Келдыш сидел, подавшись к Агате и подпирая подбородок руками. Тоже слушал, словно зачарованный. Отозвался невнятно:
- И тем не менее…
- Магия – стихия, а не разумное существо. С ней невозможно общаться или о чем-то договариваться.
- Сообщите об этом Агате. Или самой магии.
- Значит, ты ею никак не управляла?
- Я не умею, - сказала Агата. – Управлять. Я вообще никаких команд… то есть заклинаний не знаю. Я просто ее отпустила.
- Безответственно, - сказала Осипенко рассеянно. – Крайне безответственно.
Келдыш поглядел на нее и поднялся.
- Вы закончили на сегодня?
- Да-да, - так же рассеянно отозвалась Осипенко. – До завтра.
- Маркеры снимите.
- Что?
- Снимите с нее маркеры. Не хотите? Сам сниму. Постойте-ка, - он придержал Агату за плечо. Быстро, не прикасаясь, провел ладонью вдоль ее тела, она чувствовала тепло его руки и видела изредка посверкивающие искорки – как от наэлектризованной ткани. Келдыш выпрямился и повернулся к Осипенко. Та глядела на него, поджав губы. – Не думаю, чтобы Констанц давал вам разрешение на круглосуточное наблюдение. И я поставлю в известность правомочного опекуна. До завтра.
До Агаты дошло только в машине.
- Она что, за мной следила?! Постоянно?
- И записывала.
Агата судорожно вспоминала, что делала и говорила в последние дни. Ой, кажется, они со Стефи обсуждали парней… и Келдыша тоже… и много еще чего… девичьего.
Игорь кинул на нее быстрый взгляд:
- Теперь не будет.
- А вы можете научить меня? Ну, разряжать эти… маркеры?
Он помолчал.
- Попробуем, - неожиданно завернул руль вправо, съезжая с дороги на захламленный пустырь за каким-то зданием.
- Что, прямо сейчас?
- Думаю, у вас не так уж много времени. Смотрите, - он протянул ей руки. – На одной сейчас маячок…
- Маячок?
- Маркер, метка. Попробуйте определить, на какой именно.
Агата с подозрением осмотрела его руки – руки как руки. Чистые… Она что, должна просто ткнуть наугад – угадает или нет? Келдыш перевернул их, показывая, как фокусник, пустые ладони.
- Закройте глаза. Попробуйте увидеть их внутренним зрением.
Если оно такое же плохое, как и… наружное, фигушки что она увидит. Агата послушно закрыла глаза.
- Что я делаю? – спросил Игорь.
Она почувствовала тепло, скользнувшее по щеке.
- Вы… ну… - от смущения язык еле шевелился. - Меня гладите. По лицу.
- Даже не дотрагивался, - мягко сказал Келдыш. – Нет, не открывайте глаза, следите за моей ладонью.
Либо то, либо другое… Тепло снова приблизилось – теперь к глазам. Замерло. Веки задрожали от усилия, чтобы не открыться, и Агата вдруг увидела тепло как цвет – желто-красный цвет. Тепло отдалилось, но теперь она за ним уже следила: качнулось, повернулось и… исчезло.
- …сжали руку в кулак, - Агата раскрыла глаза.
