Тара Фюллер - На грани
Я скрестила руки на груди, наблюдая за ним.
- За тысячу лет нет. - Если не считать Финна, но Финн был не совсем нормальным.
- Думаю, я просто особенный.
Я никогда не видела, чтобы Бальтазар заботился о судьбе человека. Особенно такого, как Кэш. Да, он определенно был особенным. Я просто не знала почему.
- Куда ты направляешься? - спросила я, наблюдая, как все признаки цивилизации проплывали мимо нас и сменялись открытым шоссе и холмами. Большинство людей были предсказуемы, но я по-прежнему не могла понять этого человека.
- Я не знаю, - сказал он. - Куда подальше от тебя было бы замечательно. Но я вижу, что этого не будет.
- Ты не должен быть настолько грубым, - сказала я. - Я просто делаю свою работу.
- Чушь собачья. - Кэш включил фары, и они высветили дорожный знак «Вы покидаете город Лон-Пайн». - Твоя работа - забирать души, а я все еще здесь.
- Ты забыл, что спрашивал меня об этом? - Я обуздала гнев, который кипел в моем голосе. - Сколько раз ты просил меня показаться? Теперь я здесь с ответами, и все что ты можешь делать - это кричать на меня.
Кэш косо глянул на меня и издал раздраженный звук.
- Разве у тебя нет вопросов?
Он постучал по рулю пальцем, когда фары встречного автомобиля осветили его черты.
- Они могут причинить мне вред? Тени?
- Нет. - Часть напряженности в его теле растаяла, и стрелка на спидометре немного опустилась. Я прикусила губу, чтобы удержать вину внутри, где ей было самое место. Правда была в том, что я не знала. Я не знал то, чем был Кэш, а это означало, что я не знала, какие опасности наш мир представлял для него. За тысячу лет я никогда не видела, чтобы тени следовали за кем-то так настойчиво, но он не должен был знать этого. - Они питаются душами. Ты все еще жив, поэтому в настоящее время они должны быть не чем иным как простыми раздражителями. Вот когда ты умрешь, тогда тебе нужно будет взволноваться по поводу них.
- Когда ты сказала, что если бы забрала меня, то я попал бы на Небеса... - Он быстро глянул на меня, а потом снова уставился на дорогу. - Это единственное место, куда ты забираешь души?
Я коснулась своего лезвия и подумала, какое количество душ оно забрало за эти годы. Слишком много, чтобы сосчитать. Мне было жаль, что я не могла сказать ему «да», но это было бы неправильно. Это было намного более плохим, чем хорошим. Это была одна из причин, почему Истон оказался настолько занятым.
- Нет, - наконец сказала я. - Есть и другие места. У каждого жнеца есть территория. Меня назначали к Направляющимся на Небеса.
Кэш ухмыльнулся.
- Дай угадаю. Финна назначили в Ад. Его должны были туда назначить.
Яд в его голосе застал меня врасплох. Я не могла понять, откуда он пришел. Финн, возможно, сделал много ошибок в своей загробной жизни, но внутри он был хорошим.
- Нет, фактически его назначили в Межграничье. - Когда он поднял бровь, я продолжила. - Ты можешь считать это своего рода чистилищем. Своего рода лимбо[6] для душ, которые еще не вполне принадлежат Небесам или Аду.
Фары встретили нас, выплескивая свет на смущенное лицо Кэша.
- Как у него получилось снова стать живым? Он просто ушел? Перевел деньги на человеческую карту?
Я прикусила нижнюю губу и уставилась в лобовое стекло.
- Не так-то просто. То, что случилось с Финном... это неслыханно. Он, должно быть, заключил настоящую сделку с Бальтазаром, чтобы получить это.
Я боялась узнать то, чем он пожертвовал. Зная Финна, он отдал бы все, чтобы быть с Эммой.
- Бальтазар? - спросил Кэш. - Это твой босс? Тот, кто продинамил меня?
- Да.
Кэш кивнул и свернул с дороги на живописную полянку. За ветровым стеклом умирал дневной свет. Солнце опускалось, подсвечивая горы. Долина под нами была морем черной, на вид безграничной ночи. Кэш откинул голову, упершись в подголовник, и закрыл глаза.
- Это так хреново.
Я сосредоточилась на его груди. На взлете и падении грудной клетки, что-то, таким образом, чуждое мне было почти слишком болезненным, чтобы на это смотреть.
- Я знаю.
- Ты серьезно? - Он склонил голову на бок, его глаза были похожи на пещеры, глядящие на меня в полумраке кабины Бронко. - С таким дерьмом ты имеешь дело каждый день. Это должно быть нормальным для тебя.
Я подумала о глазах душ, которые я носила каждый день. Полные удивления, света и надежды. Даже воспоминания о них тускнели в темноте, которая окружила Кэша и его неуверенное будущее. И я думала о теплом, неустойчивом чувстве, которое Кэш оставлял расцветать в моей груди каждый раз, когда я смотрела на него.
Кстати, даже сейчас, пальцы ныли, чтобы сократить небольшое пространство между нашими руками.
- Нет, - сказала я. - Это не нормально для меня.
Мы смотрели друг на друга какое-то бесконечное мгновение. Это чувствовалось, будто мы бывали здесь прежде. Смотрели друг на друга в дюймах. Телефон в подстаканнике между нами завибрировал, и Кэш разорвал зрительный контакт, чтобы взять его. Он взглянул на сообщение на дисплее и бросил телефон обратно без ответа.
- Эмма?
Он уставился на телефон в подстаканнике.
- Да.
- Почему ты винишь ее в этом?
Кэш открыл рот, а затем снова закрыл. Он, наконец, покачал головой, уставившись на руль.
- Потому что я не знаю, что еще делать.
Я вытянула ноги, и золотой свет из моих глаз прокатился по всему винилу сиденья между нами.
- Ты знаешь, это не ее вина. Даже если бы ты не решился лезть в огонь, судьба нашла бы другой способ. Меня все равно бы послали, чтобы остановить это.
Когда он ничего не ответил, я продолжила.
- Она приняла бы решение сгореть в том доме, но не втягивать тебя, если бы ей дали выбор. Ты знаешь это, да?
Кэш посмотрел в окно и нарисовал ленивые круги на стекле кончиком пальца.
- Знаю.
Я наблюдала, как он выводил фигуру в туманном окне, пока не уткнулся в стекло лбом и не выдохнул.
- Ты любишь ее. - Это был не вопрос. Было все понятно. И по причинам, которые я не могла понять, мою грудь сдавило, когда я признала это вслух за нас обоих.
- Конечно я люблю ее. Но... - Он замолчал и откинулся на сидение. - Она - мой лучший друг.
- Это нечто большее.
Он вздохнул и провел ладонями по рулю.
- Ты не поймешь. Никто не поймет.
- Тогда помоги мне понять.
- Она спасает меня, - сказал он тихо.
Я склонила голову набок, пытаясь выяснить, что означало выражение его лица.
- От чего?
Он горько рассмеялся.
- От себя. Половину времени, я чувствую, будто тону. Даже до этого. Как будто я в комнате полной людей, кричу во все легкие, и никто меня не слышит. Но Эмма... она всегда меня слышит. Она никогда не дает мне утонуть. Она никогда не дает мне уйти, даже когда я знаю, что это чертовски хорошо, и это было бы проще для нее, если бы она сделала это. - Его руки упали на колени, и он, наконец, сдался и снова встретился с моим взглядом. - Но она не может спасти меня от этого.
