Юлия Авдеева - Дорогами надежды
— Так что тебе нужно? — без особого интереса спросил Владимир, сощурив глаза. Он изучал тяжелую входную дверь, скользил взглядом по притихшим посетителям.
— Считай, что я — фея-крестная. Прошло много лет, но я вдруг вспомнила, что у тебя было детское заветное желание, и решила исполнить его.
Атан откровенно кривлялся, изображая тонкий писклявый голосок. Он отчаянно искал выход эмоциям и драка — хорошее решение всех проблем. Тем более, Владимир вряд ли откажет Атану в этой маленькой слабости. Его самого раздирает желание вмазать кому-нибудь пару раз. И Самойлова явно не смущало, что Атан — странник.
— Что-то ты, фея, слишком выросла. Знаешь, феи с волосатыми ногами мне не нравятся.
Владимир принимал правила игры. Он понимал, странник пришел не просто так.
— Ладно, — Атан взял со стола кружку с пивом и отсалютовал ею Владимиру, — выпьем что ли. За знакомство. Атан.
— Думаю, мне представляться не нужно, — резко ответил Самойлов.
Владимир отхлебнул из кружки, пробуя пенное наслаждение на вкус. Атан же осушил пол кружки махом и продолжил:
— У меня к тебе предложение.
Атан выждал паузу, наблюдая за реакцией Владимира. Самойлов не выказал ни малейшей заинтересованности, но все же спросил:
— так в чем оно заключается? — он лениво прихлебывал пиво, пробовал каждый глоток, словно истинный ценитель. Жажда внутри него разгоралась с каждым глотком все сильнее, но Владимир сдерживал ее. Не время напиваться.
— Я могу решить все твои проблемы одним махом, подарить новый смысл, новую жизнь.
— Это как же? — Владимир не переставал удивляться наглости странника.
Атан поднялся и наклонился к Владимиру, чтобы никто не услышал, о чем они говорят.
— Ты поедешь со мной в столицу. Я напишу тебе сопроводительное письмо, поговорю с нужными людьми. Придется, конечно, поучиться, но я смогу ускорить процесс обучения. Ты станешь странником, я уйду в отставку. Мне нужен человек, которому я передам знания, по-другому мне не уйти.
— ты уверен, что мне это нужно? — предложение заинтересовало Владимира, но он прекрасно понимал, что Странник выбрал его не просто так.
— Сюда ты вернешься победителем. Да и то, на время. Я передам тебе свои земли, которые контролирую. Представь. Новая жизнь, новые возможности, новое положение, — продолжил Атан.
— Хорошо. Что нужно от меня? Ведь ты не просто так пришел сюда искать приемника. Тебе нужен именно я. Для чего? — спокойно спросил Владимир.
— У тебя есть деньги. У меня предложение, — в тон ему ответил Атан, — здесь ты ничего не добьешься. Слухи о побеге твоей невесты распространились быстро. Даже до меня дошли, — Атан усмехнулся.
— Что дальше ждет тебя? Я тебе предлагаю новую жизнь. Вместо положения купеческого сына — положение странника. И любая женщина твоя, без всяких обещаний и обязательств. Ты забудешь свою невесту, а она будет жалеть, что потеряла тебя. Расчет прост. — Атан поднял кружку и сделал пару глотков, запрокинув голову.
Владимир раздумывал над предложением. Пальцы его выбивали стремительный ритм по столешнице. Что говорить, заманчиво. Со всех сторон.
— Сколько я должен заплатить? — обратился он к Страннику, соизволив развернуться и посмотреть на Атана. Впервые с того времени, как Атан к нему подсел.
— Понимаешь, у меня собственный интерес в этой затее. Мы поедем не одни. Мне нужно отвезти двух девушек в столицу. Они едут в лекарскую школу. Одна из них — травница, другая — тихая серая мышка. Но я один, а их двое. Боюсь не уследить.
— Я должен поработать охранником, еще и денег тебе за это заплатить? — Владимир хмыкнул. — Умно. Сначала выложить заманчивое предложение, потом остальное.
— Покровительство странника дорого стоит. Ты добьешься за считанные месяцы того, чего лично я добивался годы. Хотя мои отец и дед — странники. Старая закалка, что с них возьмешь? Они были против моего решения. Так что решай сам.
Атан махом допил содержимое кружки и подозвал подавальщицу.
— Ну, что, — обратился он к Владимиру, — пьем сивуху за твое согласие? Или ты предпочтешь остаться?
— Пьем медовуху за мой счет. И я согласен.
Атан победно ухмыльнулся. Эта улыбка сделала его похожим на кота, наевшегося досыта. Все идет по плану, — подумал он, — все идет по плану.
— А потом, обязательно набью тебе морду, — ухмыльнулся Владимир.
— мы еще посмотрим, кто кому набьет морду, как-нибудь обязательно тебе подправлю личико.
Настроение Атана поднялось до отметки «Великолепно». Кажется, дорога будет не такой уж скучной, как ему казалось с самого начала.
Когда молодые люди все-таки разошлись, тьма стала настолько непроглядной, что даже в паре шагов ничего не видно. Атан вышел, изрядно шатаясь, и побрел по направлению к домику травницы. У него были поразительные новости. Завтра, вернее сказать уже сегодня, с первыми петухами они должны выехать. Наконец-то, — подумалось ему, — тянуть смысла нет. Милада, конечно же, ждала его, и он в этом не сомневался. Собрать необходимые вещи дело пары часов, а в такой спешке девушки не станут раздумывать над мелочами и не успеют прихватить абсолютно ненужные вещи.
По дороге к месту своей сегодняшней ночевки, странник занимался делом, свойственным для большинства подвыпивших представителей рода человеческого, а именно, рассуждал о смысле жизни. Домом молодой человек мог назвать только одно место на свете — дом, в котором он родился, но, к сожалению, не имел чести расти. Дом своей матери. Атану было свойственно частенько задумываться над тем, куда его ведет извилистая дорожка под названием жизнь. Он не мог представить себя примерным семьянином, не мечтал о детях. Странник запнулся о камень на дороге и принял это за знак свыше, что пора подумать и о чем-нибудь другом. Атан задумался и даже остановился. Реакцию Милады на утренний отъезд представить не сложно. Реакцию Леси и представлять не стоит — что она может сказать? Да и собирать ей особо нечего. А вот над маршрутом стоило бы подумать хорошенько. Чем легче будет их путь, тем лучше будет для всех, а в особенности для него. Но, сколько ни пытался Атана думать о поездке — получалось коряво, косо, пьяно. Странник махнул рукой и решил, что с утра на месте и определятся. Атан улыбнулся и вспомнил про зеркальник.
— Милада не спит — это точно, а если и спит, будет ей маленькая месть за ночные побудки, для разговоров о том, как же прекрасна ночь и как она в такую ночь одинока, — он достал из сумки, переброшенной под плащом через спину, маленький кусок зеркала с половину мужской ладони. Атан провел пальцем по выгравированному в верхней части витиеватому символу. Тот засветился тусклым зеленым светом, а странник с предвкушением стал ждать эффекта. Не заставив себя долго ждать, ровная гладь пошла рябью, являя сонное, злое личико Милады. В данный момент милой ее мог назвать только сумасшедший или безумно влюбленный, одним словом идиот. К идиотам Атан себя не причислял. Но остаться целым и невредимым все-таки хотелось, потому он обворожительно улыбнулся и изо всех сил постарался держать прямо глаза, норовившие съехаться в пучок.
