"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка... (СИ) - Лазарева Элеонора

— Вам смешно? — услышала голос почти за спиной.

Резко обернулась и оторопела. Это был ОН! Тот, кто снился мне ночами. Я узнала его сразу, хотя постоянно смазывалось лицо. Но голос! ЕГО голос! Он там звал меня. Постоянно из сна в сон. Сделав шаг назад, оглядела всего внимательно. Высокий, широкоплечий брюнет с серыми глазами, одетый в полувоенный удлиненный серо-зеленый френч и черные сапоги. Стойка воротника и обшлага рукава обтянуты золотым шитьем, такие же и пуговицы, борта откинуты. Под стоячий воротник белоснежной рубашки повязан узлом тончайший батистовый платок. Тонкий нос, капризно очерченные чувственные губы излучали самодовольство и насмешку. Он видел мои удивленные глаза.

— Ну, как картина? — усмехнулся, подбоченясь.

— Отпад! — медленно произнесла пораженная я.

— Как-как? — согнулся тот в мою сторону.

— Упасть и не встать, — усмехнулась, мгновенно придя в сознание.

— И почему не падаете? — улыбнулся драконище.

— Остолбенела! — хмыкнула, вновь окидывая его взглядом.

— Прекрасно, — продолжил он наш странный разговор, — А теперь разрешите представиться. Алекс мак Руад. А как вас зовут я знаю, госпожа Галина Лямме.

Оба поклонились друг другу.

— Я рад, что вы откликнулись на мою просьбу и пришли ко мне в гости.

— Ага! Пригласил в гости! Футы-нуты пальцы гнуты! Нафик ты мне нужен, павлин несчастный! Если бы не такая проблема, фик бы я к тебе пришла, — думала я, следуя за его пригласительным махом в сторону, где теперь заметила небольшой стол, накрытый для двоих.

Подойдя, он придвинул мне один из мягких стульев и сам сел напротив. На столе стояла высокая ваза с одинокой красной полураспустившейся розой, бутылка вина и два бокала. Рядом открытая коробка с цветным марципаном. Здесь не было шоколада, и поэтому нет тех конфет, что обычно подают к вот такому столу. Открыв бутылку, налил ярко-красную тяжелую жидкость до половины бокала.

— Интересно, что это такое? — подумала, присмотревшись к содержимому.

Некоторые вина я уже здесь пробовала, и напоминали наши столовые, не сильно алкогольные.

— Ну, не коньяк же? — и приподняла бокал.

— За что выпьем, зеленоглазка? — заворковал он, глядя мне в глаза.

— Что бы провалился! — чуть не сказала я, — Думаю за знакомство.

И пригубила. Вино было отменным. Я причмокнула и повела бровью.

— Понравилось? — кивнул дракон.

— О да! — причмокнув еще раз, — Думаю, что закажу и себе такое, если вы просветите, как оно называется.

Допив свое и промокнув салфеткой губы, он пожал плечами.

— Не знаю. Назовите, как хотите. Это мое вино из моих подвалов. И готовится в моем княжестве.

— Тогда, может быть, вы знаете из чего оно приготовлено? — поставила свой пустой бокал.

— Никогда не интересовался. Но если надо, то как-нибудь распрошу своего управляющего. Хотите еще? — и взялся за бутылку.

— А давайте! — оживилась я, — Эх! Была ни была! Чем черт не шутит, когда Бог спит! — лихо уговаривала сама себя, глядя на довольного драконища.

Тот загадочно улыбнулся и налил мне целый бокал.

— Я хочу выпить за нашу долгую…дружбу, — приподнял свой бокал и, отсалютовав, пригубил, — И хочу сказать, что раскрасневшись после моего вина, вы похожи вот на этот полураспустившийся бутон. Еще немного и он распустится, — и прищурился, глядя на мое смутившееся лицо.

— Вот как, скажите, понимать его слова? «Распустишься!»

Криво улыбнувшись, мысленно пожелала ему импотенции, и сделала большой глоток и еще пару раз.

— Пить, так пить, — подумала я, ощущая, как хмель уже начал разлагать мой разум и тело.

Состояние такое, как после медовухи. Тот, кто пил, знает, о чем говорю. Захотелось хихикать и веселиться. Видя мои заискрившиеся глаза и появившуюся на лице улыбку, дракон махнул рукой и, откуда-то полилась музыка. Протянув руку, отобрав мой бокал, поставил его на стол. Потом встал и, подойдя ко мне, протянул ладонь, приглашая на …танец?

— Елки! Я же не знаю ни одного местного! — с отчаянием подумала я, — Ладно, как-нибудь обойдусь, не на сцене.

Музыка была похожа румбу. Дракон обхватил мою талию одной рукой, несколько приблизив к себе, второй прихватил мою и отвел в сторону. Дождавшись такта, ступил вперед, и почти натолкнулся бы на мои колени, если бы я не отступила назад. Потом его вторая нога движется вперед и первая рука на талии прижимает меня к себе рывком. Я поддаюсь его движению. А потом и само тело вспомнило мною любимую мелодию. Она рождала возбуждение и играла во мне, как брызги шампанского. Еще и оттого, что я вся после вина размякла, дракон глядя мне в глаза, крутил как хотел. Я не сопротивлялась. Я подчинялась его рукам и ногам, всему его телу, и, прикрыв глаза, поняла, как великолепно с ним танцевать! Всегда любила и умела это делать. И только вошла во вкус, как мелодия разом прекратилась. Я остановилась и с удивлением подняла к нему лицо. Он резко наклонился и впился поцелуем в мои губы, все держа меня в танцевальном па. Я оцепенела. Он терзал меня поцелуем, опустив мою руку, перехватил своей под затылок и его губы стали жесткими. Теперь он сильнее и сильнее впивался в мой рот, углубляясь языком, будто хотел укусить. Я замычала и попыталась вырваться. Он прижимал все сильнее, и теперь мое тело ощущало еще и его мужское достоинство. Он так сильно наклонил меня назад, и я испугалась, что сейчас спина переломится, хрустнет мой позвоночник и амба котенку! Я отчаянно замахала руками, время от времени упираясь в его плечи. Но он как будто и не ощущал моих толчков. В конце концов, он как-то повалил меня на пол и на начал целовать лицо, шею, грудь, раздирая мое платье одной рукой, второй бесцеремонно, задирая подол. Я пыталась сопротивляться, хватая его за волосы, одежду. Приподнявшись над моим телом, задрал подол вверх, укутав с головой. Одной рукой захватил вверх мои руки за запястья, вторая зашарила под платьем, резко стягивая мои панталоны. Потом вставил колено и раздвинул им мои бедра. Под подолом платья я только мычала и мотала головой. Над собой слышала его свистящее дыхание. Резко вошел в меня и остановился. Я выгнулась от боли и поняла, что этот сволочной мир вернул мне еще и девственность.

— Гуд бай Америка! — промелькнуло в голове.

И я… захохотала. Мое тело уже забыло о боли, и меня-таки поразила истерика. Я не могла остановиться, и дракон резко откинул с лица в сторону мой подол, удивленно глядя на меня. От смеха у меня даже слезы потекли. Я вдруг почувствовала, что не могу остановиться. Дракон тоже понял, что это истерика и наотмашь ударил по лицу, потом по другой щеке, потом снова справа и слева. Теперь он стоял на коленях надо мной. Я затихла и приподняла голову, заглядывая на него и его сморщенное хозяйство, что лежало на моих порванных панталонах. Увидев эту картинку, вновь захохотала, откинув голову. Он еще немного постоял в этой позе, потом откинулся в сторону и, отвернувшись, встал и застегнул штаны. Потом отошел к столу, и я услышала, как он льет себе вино и пьет большими глотками. Полежав немного, я поняла, что поднимать меня он не соизволит, подобралась сама. Перевернулась на четвереньки и, встав на колени с трудом поднялась. Оправив платье и прическу, подошла к столу. Дракон сидел напротив с бокалом и смотрел на меня. Воротник его рубашки был расстегнут, а шейный платок лежал на столе. Видимо и ему было противно. Молча налила себе и выпила одним махом.

— Все? — зло уставилась на него.

Он смотрел на меня в упор и молчал.

— Думаю, что своей девственностью я расплатилась за свою свободу предпринимательства. Так? — наклонилась к его лицу.

Его зрачки вытянулись, и глаза тут же превратились в драконьи.

— Слушай сюда, дракон, — зло чеканила фразы, глядя ему в лицо, — Я здесь не была, тут ничего не произошло и вообще мы не знакомы. Понятно?

Он молчал, только внимательно слушал.

— Надеюсь, я могу идти, ваше сиятельство, — сказала я с сарказмом.

Он кивнул.

— Прощайте! — и с силой поставила бокал на стол. Он наклонился и упал, и капли красного вина растеклись по белой скатерти. Потом одной рукой сорвала бутон розы и смяв его в руке, бросила перед ним на край стола. Схватив его белоснежную повязку, приподняла свой подол и вытерлась между ног.