Дыхание звезд (СИ) - Блонд Любовь

— Но почему? — смеялась она в ответ, паря в воздухе. — Такое необычное ощущение в теле. Словно под водой, но можно дышать.

— Потому что ты либо иллюминатор ногами выбьешь, либо башкой своей глупой ударишься. И как ты собралась возвращаться в кресло?

— Пока не знаю.

Возможно, из-за невесомости кровь ушла из головы в другую часть тела вместе с воспитанием и привычкой строго соблюдать правила. Астра почувствовала странное чувство свободы. Она больше не заперта в огромной железной махине на орбите Луны, она вырвалась из клетки и, казалось, может делать все, что пожелает: чуть-чуть нарушать правила, громко хохотать и даже долететь до Земли, пусть там и нет ни одного знакомого.

Эдлер выругался под нос и снова начал жать на все кнопки. Через минуту стальной женский голос произнес откуда-то с потолка, почти у уха Астры: «Автопилот включен».

— Дай руку, посажу тебя назад, — строго приказал мужчина.

Но ей было совершенно наплевать на грозный вид. Это же Эдлер, он может злиться на кого угодно, но только не на малявку.

— Мы можем долететь за Земли?

— Нет, не можем.

— А сесть на какой-нибудь лунной базе?

— Можем, но не станем. Астра, руку!

Все же голова умудрилась встретиться с какой-то железной коробкой, привинченной к потолку. После звонкого «ай» Эдлер зарычал, отстегнул два ремня из четырех и дотянулся до Астры, легко притянув к себе. Но как он не старался усадить ее на пассажирское кресло, ничего не получалось. То ноги выше головы задерутся, то, словно под действием невидимого течения, она ускользала куда-то в сторону.

— Я стараюсь, — хохотала она, пытаясь уцепиться свободной рукой за спинку кресла. — Отпусти руку.

— Ты опять обо что-нибудь ударишься! Хватит дергаться, просто осторожно возьмись за спинку и медленно опустись в кресло!

Не то Эдлер слишком сильно потянул, не то челнок совершил маневр, но вместо того, чтобы забраться на свое место, Астра медленно проплыла мимо кресла и уже летела головой в сторону фронтального иллюминатора, ударяясь коленями о приборную панель.

— Ну, твою же мать, Сеттан!

Эдлеру пришлось схватить уплывающую беглянку за шиворот комбинезона и резко потянуть на себя. Астра перевернулась в полете, кое-как ухватилась за сильную шею и сама не поняла, как оказалась в его объятиях. Руки мужчины крепко сомкнулись на ее спине, прижимая неприлично близко. Возможно, Эдлер обнимал ради того, чтобы смеющаяся девушка больше никуда не улетела и не навредила челноку, но как-то слишком крепко обнимал.

— Ты чуть панель не разбила, — проворчал он. — Правила, малявка, не просто так придумали. Ты живешь на космической станции и получше других знаешь, как они важны!

— Прости, — прошептала она, не в силах оторваться от изумрудных глаз.

Интересно, в невесомости бывают искры в воздухе? Прямо сейчас казалось, что все пространство вокруг искрилось, пощипывая кожу даже под комбинезоном. За стеной ярких всполохов исчезла исполинская станция, Луна и вообще весь мир за пределами челнока. Остался только взгляд Эдлера — сначала укоризненный, почти гневный, но уголки губ медленно поднимались, а руки все еще крепко сжимали спину, хотя давно могли отпустить.

Астра не понимала, наглость это или проснувшийся дух свободы, но, повинуясь неведомому порыву, сама наклонилась к губам. Внутри все горело от ужаса и стыда.

Где-то глубоко в сознании маленькая Астра кричала сама себе: «Что ты творишь!», но губы уже касались мужчины. А он не сопротивлялся и даже не двигался, словно остолбенел. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать происходящее. Видимо, когда запоздалый сигнал от задницы дошел наконец до головы, он сжал ее податливое тело еще крепче и впился в губы, будто от поцелуя зависела жизнь. Требовательно, жадно, он не собирался просто так отступать. Поцелуй разрастался, становясь глубоким и полным, концентрируя все доступные чувства, желая отпечататься на губах навечно.

Внизу живота нарастала приятная тяжесть, в то время как тело пыталось высвободиться и продолжить парить в невесомости. Но Эдлер не отпускал. Одной рукой он удерживал ее, а другая сжимала шею, не позволяя оторваться даже ради вздоха.

— Три ноль два, прием… Закончили облет или еще круг?

Сквозь легкое шуршание невидимый голос над головой мгновенно остудил пыл и вернул к реальности.

— Дай секунду, — прошептал Эдлер, натягивая тонкую струну наушников. — Мостик, говорит три ноль два. Четвертый или пятый маневровый шалит. Еще кружок и возвращаюсь.

Астра, сгорая от стыда, прятала покрасневшее лицо на плече мужчины и боялась лишний раз вздохнуть, чтобы на мостике не услышали посторонних звуков. В голове не укладывалось, откуда появилась храбрость первой поцеловать Эдлера? Но это было самое яркое чувство в ее жизни! Ради одного этого поцелуя стоило просыпаться по утрам и дышать, терпеть задиристых студентов и злобного ректора.

Вдруг Сатфорд узнает? От этой мысли сердце сначала екнуло, а потом забилось пуще прежнего, хотя, казалось, быстрее оно физически биться не может. Правила в отношении студентов и преподавателей просты: Академия не потерпит даже намека на роман. Это аморально и совершенно неприемлемо для лучшего учебного заведения в мире.

— Ты чего спряталась и так тяжело дышишь? — Эдлер отложил наушники и пытался справиться с облаком непослушных волос, поглаживая Астру по голове. — Сама не ожидала, что на такое способна?

— За такое накажут, — прошептала она, боясь посмотреть в глаза. — Прости, не знаю, что на меня нашло.

— Не переживай, мы никому не скажем, — усмехнулся он в ответ.

Надо же, такое простое и короткое слово «мы», оказывается, таило в себе столько смысла. Оно связывало двух людей невидимыми цепями и превращало в единое целое. Больше не было Астры в единственном числе, внезапно появились «мы».

Челнок аккуратно въехал в стояночный шлюз, оставив позади долгий процесс закрытия лепестков внешнего шлюза, наполнение помещения воздухом и открытия вторых створок. Казалось, челнок летал меньше, чем проходил все необходимые процедуры.

Астра сидела рядом и иногда тайком поглядывала на капитана. Ей не верилось, что вот этот мужчина — сосредоточенный, все знающий и умеющий — только что ее целовал. Такого и в мечтах представить невозможно, не то, что испытать наяву.

Уже на борту станции, пока длилось томное ожидание следующего этапа и не надо было держать связь с мостиком, Эдлер отстегнул ремни и то и дело наклонялся к Астре — для легкого поцелуя, от которого сердце снова замирало, или разглаживал растрепавшиеся волосы, или просто протягивал руку и сжимал ладонь, показывая тем самым, что он рядом.

Она пребывала в такой эйфории, что иногда забывала, как дышать. Весь мир заиграл новыми красками, даже скучные серые стены станции выглядели нарядными в глазах влюбленной по уши Астры. Покидать челнок было особенно тоскливо, ведь теперь он будет хранить маленькую тайну запретных поцелуев.

Когда мир так прекрасен и рядом улыбающийся мужчина мечты, непросто было заметить стоящего у выхода из шлюза ректора Сатфорда. Он грозно сложил руки на груди, нахмурил брови и молча наблюдал за счастливой парочкой.

— Вот уж не думал, что Сеттан у нас пилот, — громко произнес ректор, и его голос взмыл под высокий потолок, откликаясь неприятным эхом от стен.

Астра замерла на месте, с ужасом разглядывая многозначительную позу Сатфорда. Раз такой важный человек решил лично прийти в шлюз, это говорило только об одном: он что-то знал или подозревал. Вдруг кто-то увидел их поцелуй через иллюминатор или в челноке стояла камера и теперь вся Академия в курсе?

— Ректор Сатфорд! — воскликнул Эдлер, наигранно улыбаясь. — Какими судьбами вас закинуло к нам?

— Повторю вопрос: что студентка инженерного делала с вами на челноке?

Эдлер стушевался, по всей видимости, придумывая стройное объяснение, которое могло устроить ректора и никого не подставить под удар.

— Это я попросила! — выпалила Астра, когда молчание чересчур затянулось.