Бойся пламени (ЛП) - Дарлинг Оливия Роуз

— Вместе. — Я с любовью сжимаю его бицепс, прежде чем он проводит нас через центр толпы.

Впервые в жизни я знаю, что делаю именно то, что мне нужно. Я иду именно туда, куда мне нужно. Я чувствую это в своей душе. Злые части меня нелегко подавить, и мои клинки требуют платы кровью. Каждый уголок мира скажет, что потерянная принцесса вернулась как мстительная королева, и они не ошибутся. Но я делаю это не только для себя. Я делаю это для людей, которые лишились своей ценности. Людей, которые получили лишь ненависть от руки того, кто должен был любить их. Людей, которые были ввергнуты во тьму и прорвались наружу с помощью чистой силы воли, чтобы выжить. Имират хочет моей смерти, но я все еще стою. Только теперь я стою с обнаженными ножами и короной на голове.

Я машу своим людям, протягиваю руку каждому, мимо кого прохожу, и запечатлеваю это воспоминание в своем мозгу. Я крепко сжимаю руку Финниана, пока мы не проходим сквозь толпу. Несколько слезинок скатываются с моих глаз, когда я сажусь на лошадь, но я вытираю их, прежде чем кто-либо успевает их увидеть. Моя лошадь ведет меня в туман, и я не оглядываюсь на Эстиллиан, когда приветственные крики затихают позади меня.

ГЛАВА 9

Ветка хрустит, и я просыпаюсь с ножом в руке. Финниан рядом со мной со стрелой, наложенной на тетиву его лука. Мы оба немедленно готовимся к угрозе, но мое тело обвисает, а рука падает на колени, как только мое зрение проясняется, сфокусировавшись на Аллиарде, стоящим перед нами с поднятыми ладонями.

— В следующий раз стучи, — ворчит Финниан, прежде чем снова упасть на спину. Он тянет меня за собой, и мой затылок приземляется на его грудь. Там я провела ночь. Я вздрагиваю каждый раз, когда засыпаю, думая, что в моих волосах, ушах, носу и рту ползают насекомые. В конце концов, ему надоело смотреть, как я барахтаюсь, как рыба, выброшенная на сушу, и он сказал мне лечь на него.

— Мы снаружи, Финниан, — отмечает Айллард.

— Постучи по дереву, — предлагаю я, потирая боль в шее. Почему у меня постоянно что-то болит?

Аллиард бросает на меня взгляд, который можно перевести как «Правда? Не могла бы ты хоть раз не присоединиться?»

— Я просто пришел сообщить вам обоим, что нам нужно скоро уходить. Не думал, что вы проснетесь готовыми убивать.

— Это наша утренняя рутина, — говорит Финниан, его голос все еще хриплый после сна.

— Просыпайся, выпей кофе, зарежь кого-нибудь, почисти зубы, — добавляю я.

— Очаровательно. — Аллиард разворачивается на каблуках, чтобы присоединиться к группе.

Стон Финниана отдается вибрацией в затылке.

— У нас нет кофе.

— Может быть, нам просто умереть, тогда мы хотя бы сможем поспать, — ворчу я.

— Это звучит более заманчиво, чем должно быть.

Я медленно снова сажусь, щурясь от солнечного света, заливающего лес. Солнце — мой враг. Я почти прихлопываю лучи, пробивающиеся между деревьями, прежде чем убрать руки, не нужно выглядеть такой встревоженной, какой я себя чувствую.

Мы покинули Эстиллиан под покровом темноты, сделав дополнительный шаг, чтобы убедиться, что он останется скрытым. Это практически смертный приговор, если вы не в здравом уме, особенно ночью. Усталость давила на всех, и после того, как Джарек чуть не упал с лошади, мы решили, что отдых будет самым разумным вариантом. Я надеялась, что Аллиард приведет с собой одного из стражников, которые помогли мне сбежать из Имирата, но они уже берут на себя обязанности в наше отсутствие. С разделением задач риск не стоил того.

Охранники, которых он выбрал, наши лучшие, но я использую каждую возможность, чтобы отбросить Джарека. Он из тех людей, которые скажут вам, что вы не правы, когда вы сообщите ему об ошибке, которую он совершил. С его волнистыми темно-русыми волосами до плеч, серыми глазами и широкими плечами он любит владеть своей внешностью, не то чтобы она когда-либо действовала на меня. Его личность, вероятно, сделала меня невосприимчивой. Отряхнув грязь со своих штанов, и переплетя косу, я иду, чтобы присоединиться к группе.

Мою кожу покалывает от удивления, когда резкий звук летящей стрелы проникает в мои чувства. Я приседаю, обнажая два кинжала, когда стрела пролетает над моей головой.

— В атаку! — кричит голос из-за большого валуна.

Боевые кличи наполняют воздух, и, по крайней мере, тридцать членов клана прыгают по скалам. Кровь, которая пятнает их рваную одежду, намекает на то, что они являются одним из самых жестоких кланов. Замечательно. Кому нужен кофеин, когда кто-то так любезно пытается убить вас через несколько мгновений после пробуждения?

— Стреляй прямо, — говорю я Финниану.

— Бросай точно, — отвечает он, завершая наш фирменный предбоевой обмен репликами.

Мои охранники спешат ко мне, но не удосуживаются встать передо мной. Мой пульс стучит в ушах, а грудь сдавливает от предвкушения битвы. Я размахиваю ножами в их направлении, пока Финниан выпускает стрелы, мы бежим бок о бок. Мы сбили четверых, прежде чем наши группы столкнулись.

У меня нет преимущества в размере, но есть преимущество в уме. Я сбивала людей, которые были крупнее меня, рассчитывая свои движения, сканируя движения противника и предугадывая его движения до того, как они их совершали.

Женщина, на которую я нападаю, высоко поднимает свой топор, но я падаю вниз, скользя по листьям, и врезаюсь коленом ей в голень. Она падает вперед, не в силах защитить свою шею от моего ножа. Ее теплая кровь покрывает мою руку, пока я стою, готовясь к следующей цели. Я обнажаю меч на бедре и ухмыляюсь, когда его глаза мелькают в моей окровавленной руке.

Это тот тип клана, который убил семью Финниана. Они путешествуют через Террвин и Свевен, сжигая деревни в услужении богам, думая, что боги сочтут их превосходящими, если они убьют людей, поселившихся на божественной земле. Ни один правитель не может претендовать на зарезервированную землю, это запрещено, и считается, что проклятие постигнет вашу родословную, если ее захватить. Обычные богобоязненные граждане могут строить дома, но они никогда не могут быть добавлены к королевству. Эстиллиан находится на божественной земле, но я не гнушаюсь убить бога, если он когда-нибудь воссоединится с человечеством, и я не боюсь их проклятий.

На потрескавшихся губах мужчины растягивается самоуверенная улыбка, так много людей носили такую же улыбку, прежде чем сделать последний вздох в моем присутствии. Единственное, что мне нравится в том, что меня недооценивают, это то, что я всегда доказываю людям, что они неправы.

— Я не хочу причинять тебе боль, красотка. — Он облизывает губы. — Почему бы тебе не опустить меч?

Я смеюсь и вижу, как тает его самоуверенная улыбка.

— Убить тебя, единственное удовольствие, которое я получу от тебя.

Я блокирую первый взмах его меча, металл сталкивается и вибрирует в моих пальцах. Его глаза двигаются раньше, чем его меч. Врезаясь своим мечом в его и отбивая в сторону, я выбрасываю кулак вперед и бью в нос. Если бы стычка не бушевала вокруг нас, я бы услышала хруст костей. Он вздрагивает, алая кровь течет из его ноздрей. Не в силах остановить слезы, которые текут из его глаз.

— Мои боги не любят жестоких женщин. — Он плюет кровью в мою сторону, но она не долетает до моих сапог.

— Ну, они звучат довольно скучно. — Он бросается вперед в гневе, не ожидая, насколько скользкой станет его кровь на рукояти меча. Я выбиваю оружие из его руки и вонзаю свое глубоко ему в живот. — Мой клинок — мой бог, и можешь передать им, что я так сказала.

Он падает на землю, когда я его вытаскиваю, и раздается пронзительный визг, сопровождаемый плеском воды. Десять фиолетовых щупалец с ядовитыми шипами вылетают из небольшого пруда, где пили наши лошади.

Векстри.

Я о них только слышала, но никогда не сталкивалась.

Длинное, похожее на слизняка тело монстра выпрыгивает на берег. Еще один пронзительный крик исходит из его круглого рта, все его лицо открывается, демонстрируя ряды зубов, которые уходят далеко в его глотку. Битва продолжается, но все постоянно оглядываются через плечо, ожидая, двинется ли монстр дальше береговой линии. Время останавливается, когда я вижу вспышку оранжевого цвета краем глаза. Острое колющее ощущение скручивает мой живот, когда я понимаю, что это Финниан, которого волочит по земле щупальце, обвитое вокруг его голени.