В твой гроб или в мой? (ЛП) - Хайд Жаклин

— Может быть, Влад, ради приличия? И это не письмо. Боже милостивый, у меня нет времени на эту чушь. Вот ее багаж.

Тяжелый розовый чемодан опускается на стол.

Дойл вопросительно поднимает бровь, но я игнорирую его, начиная рыться в ее вещах и хмурясь.

— Спасибо, что забрал его из аэропорта, Дойл, — передразнивает он, как избалованный ребенок. — О, нет проблем, Влад, — говорит он, прежде чем закатить глаза. — Ты можешь, по крайней мере, соблюсти приличия и поблагодарить кого-то, когда он нарушает кучу законов ради тебя, придурок.

Он продолжает дуться, скрестив руки на груди.

— С чего бы мне говорить тебе спасибо?

Кажется, вся ее одежда ничего не прикрывает. Я поднимаю какую-то странную черную бечевку.

— Что это?

— Это бикини. Хотя не понимаю, зачем оно ей понадобилось в Румынии в разгар зимы.

Странно. Зачем ей специально брать с собой что-то такое… откровенное?

— А это?

Я держу розовое устройство между большим и указательным пальцами.

Дойл смеется и качает головой.

— Предлагаю тебе быстро научиться пользоваться Google на новом мобильном и искать по ключевым словам, например, девайсы для женского удовольствия.

Что за чертовщина…? В наши дни женщины используют такую крошечную вещицу для удовольствия?

Мои губы сжимаются в гримасе.

— Почему он такой маленький?

— Это просто мое бредовое предположение, но, сомневаюсь, что Обри с пониманием отнесется к тому, что ты берешь ее… вещи.

Мои ноздри раздуваются.

— Если ты скажешь ей хоть слово об этом, я изобрету новые способы убить тебя.

Я нажимаю на кнопку, и вещица начинает вибрировать в моей руке. Смотрю на Дойла, который ухмыляется моему невежеству.

— Ни единого слова, — говорю ему.

Снова нажимаю, чтобы выключить устройство, но оно начинает вибрировать с пугающей скоростью. Еще раз, и начинается новая вибрация. Оно пульсирует!

— Боже мой, это так быстро.

Я неловко выключаю эту чертову штуковину и кладу ее на стол.

Дойл кивает, подпирая рукой подбородок.

— Знаю. Разве не увлекательно? Я почти все время был рядом, но не погряз в невежестве, как некоторые. Большинство из нас приспособились — Фрэнк, например.

Легкий аромат ягод исходит от ее одежды, когда я захлопываю чемодан. Я жалок.

Кстати о Франкенштейне…

— Один из продавцов магазина Фрэнка был груб с нашей гостьей сегодня. Это плохо отразится на твоем маленьком бизнесе. Дважды убедись, что он немедленно его уволит, не хочу, чтобы к старости он стал мягкосердечным.

Дойл садится напротив стола, у которого я стою, и вопросительно выгибает бровь.

— Итак, теперь мы диктуем Фрэнку, как управлять его бизнес-империей, и ты хочешь, чтобы он уволил одного из своих сотрудников из-за Обри?

— Именно. Я позвонил ему, пока был там. И не забудь сказать ему, что его солнцезащитный крем отвратительно пахнет, — ворчу я.

— Почему бы тебе не попробовать позвонить самостоятельно на новом телефоне? — настаивает Дойл.

Я касаюсь экрана телефона и показываю на маленькую игрушку Обри.

— Эти штуки тоже есть на Etsy? Что, черт возьми, такое Etsy?

— Вот, я скачаю его для тебя. Это место, где люди продают свои товары онлайн. Я долго пытался заставить тебя идти в ногу со временем, а все что для этого понадобилось — одна женщина. Это действительно кажется мне странным.

Я сажусь только для того, чтобы подвинуться на стуле и передать ему телефон. Он прав, но я бы никогда этого не признал. Мне как никогда любопытно посмотреть, что эта женщина считает подходящим для отпуска, и интересно, сможет ли это устройство для удовольствия заставить ее пальцы ног сжиматься так, как это делаю я. Но еще больше я хочу увидеть мир ее глазами.

— Мне нужен грамм²⁹, или как там это, черт возьми, называется.

Дойл делает паузу и поднимает на меня обеспокоенный взгляд, приподнимая брови.

— Я не понимаю, во что ты играешь с Обри, но она не должна знать, кто мы такие. Никто из гостей не должен знать, Влад, и чем больше вы будете общаться, тем сложнее это будет скрыть. Остальные из нас веками общались с людьми, пока ты сидел взаперти и пытался забыть об их существовании. Прошел всего один день, а ты уже успел расстроить нашего единственного гостя.

Я обхватил голову руками.

— Она фотографировала везде.

— Она одна из популярных инфлюенсеров в социальных сетях. Я навел о ней справки. Все в порядке. Я позабочусь об этом.

Я ударяюсь лбом о стол.

— Мое принуждение на нее не действует.

— Правда? — он хмыкает, поглаживая свою короткую бородку. — Может, ты просто мало ешь?

Неплохая идея.

— Верно, я буду есть больше, — говорю я, удивляя его.

Я сажусь и смотрю на ее багаж. При мысли о том, что она носит такую одежду для другого мужчины, меня разрывает ревность.

— Отлично. Все приложения уже загружены, и я создал аккаунты на Etsy и в Instagram. Также добавил YouTube. Если у тебя возникнут вопросы, звони Фрэнку. Уверен, он с удовольствием познакомит тебя с социальными сетями.

Я качаю головой в ответ на его постоянные напоминания о существовании Фрэнка. Он бы никогда не одобрил, если бы я бегал за человеком, как влюбленный дурак.

— Отвали, — я пренебрежительно машу ему рукой, прежде чем остановиться. — О, и ужин в семь.

Он поднимается на ноги и идет к двери.

— Я куплю новый солнцезащитный крем и прослежу, чтобы Фрэнк понял, что у нас не может быть и намека на драму. Обри тоже придет?

— Не знаю, — говорю я, хмуро глядя на ее багаж.

Он смотрит на него, и его глаза встречаются с моими, прежде чем он выгибает бровь.

— Возможно, тебе стоит немного усерднее стараться не быть мудаком?

Когда он уходит, я снова сажусь в кресло, намереваясь узнать о ней побольше. Постарайся не быть мудаком, говорит он.

Я замечаю пакеты с кровью, которые Хильда оставила для меня на тарелке со льдом, и вздыхаю. Я протыкаю зубами пакет с первой отрицательной и морщусь.

— Почему принуждение на нее не подействовало?

Такого никогда не случалось, и размышления над этим приводят к еще нескольким вопросам. Почему, если мне было все равно на людей, я хочу знать о ней все? Почему она заставляет мой член стоять по стойке смирно, едва взглянув, и как ей почти удалось заставить меня кончить в штаны, как неопытного парня?

Я прихожу к выводу, что она что-то вроде сирены.

Я должен избавиться от нее.

Глава 10

ВЛАД



— Неужели так трудно терпеть одного человека? — ворчу я.

Совет Дойла держаться от нее подальше прокручивается в моей голове, и это бесит до невозможности. Ее запах, такой сильный в комнатах и коридорах, словно преследующий, заставил меня сбежать в библиотеку. Я закрываю глаза и вдыхаю, радуясь, что ее аромат здесь приглушен старым пергаментом и книгами. Что она со мной сделала? В камине потрескивает и полыхает огонь, а я смотрю на падающий снег через арочное каменное окно, размышляя об одном хрупком и дерзком человеке.

Прошло уже несколько часов, а мой член все еще тверд от ее поцелуя, но я отказываюсь быть сломленным ею.

Никогда больше я не позволю себе зачахнуть, если один человек может так сильно контролировать меня. Прошло более ста лет с тех пор, как я ощущал под собой мягкую женскую плоть, и я не могу поспорить с тем, что Дойл прав.

Было бы гораздо проще сопротивляться ей и найти какую-нибудь другую женщину, готовую удовлетворять мою похоть — по крайней мере до тех пор, пока эта не уйдет, вернувшись в ад, откуда она пришла.

Моя железная воля близка к тому, чтобы рухнуть, совсем как опустошенные и выброшенные пакеты с кровью у моих ног. Это было бы терпимо, если бы ее запах не пропитывал замок, подливая масло в огонь моего отвратительного настроения.

Я сижу и просматриваю сотни фотографий Обри с другим мужчиной в этом Instagram, позволяя любопытству взять верх. На самой последней фотографии моя спина выпрямлена от ярости, а из груди вырывается рычание. На многих из фото Обри в его объятиях, смеется и улыбается.