Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Знаю.

— …может возникнуть созависимость…

— Ерунда.

— …если всплывёт в обществе, то поднимется страшная шумиха.

— Никто не узнает.

Марсель прикрыл глаза и тяжело вздохнул, не зная, с какого ещё угла подойти к этой теме. Видимо, Донна ей хорошенько мозги промыла. Информационно подготовила так, что не подкопаешься — на всё найдёт ответ. Вот в чём сестра была поистине хороша, так это в умении вводить всех в заблуждение. Врала тонко и изящно, ловко смешивая ложь с правдой, чаще недоговаривала в мелочах, чем говорила откровенную выдумку. Прирождённая законница.

Но раз ему не оставили выбора, то надо хотя бы свести к минимуму последствия. И не допустить возникновения обоюдной зависимости.

— Ладно, раз ты так сильно жаждешь поделиться своей кровью со мной… хорошо, я приму твой дар. — Марсель открыл глаза и посмотрел на неё. — Но я же не животное, чтобы пить кровь прямо из тебя. Налей её в бокал.

— Нет, пей так, — не согласилась Вэл и требовательно тряхнула рукой. — И никаких разрезов. Кусай зубами. Быстрей начнёшь — быстрей закончим.

— Я не хочу пить так, — раздражённо выплюнул он, чувствуя, как на ментальном уровне его нагло лапают, пытаясь счесть эмоциональный фон. Вот где не надо, она быстро училась. Ни на секунду теперь рядом с ней не расслабишься.

— Захоти!

— Ты сама не понимаешь, чего требуешь.

— Всё я понимаю! — она почти ткнула запястьем ему в губы. — Кусай.

— Я сейчас не могу… мне надо…

— В туалет? Тебя отнести?

— Нет! — воскликнул Марсель, в красках представив эту картину. Ей даже ума может хватить, чтобы попытаться стянуть с него штаны, под лозунгом: что естественно, то не безобразно. — Мне необходимо морально подготовиться! И тебе не помешало бы…

— Зачем готовиться к укусу комара? — недоумевающе посмотрела на него Вэл.

Комара? Пыталась сказать, что ничего в нём не видела, кроме жалкого насекомого? Ну да, куда уж ему до перекаченных мужиков её вида, от которых за километр разило тестостероном.

В нём что-то взбурлило, поднялось и вдарило по мозгам. Он обхватил пальцами её предплечье, придвинул ближе ко рту, чтобы медленно провести языком по нежной коже вдоль запястья.

— Какого кошака?! — возмутилась она, окатив его кипятком ярчайшего смущения, одёрнула руку и прижала её к своей пышной груди. — Ты дурацкий или как?! Кусать надо!.. А не… лизать...

— И как мне кусать тебя, если ты даже на такую мелочь столь бурно реагируешь, — удовлетворённо фыркнул Марсель, борясь с губами, что желали разойтись в улыбке. На комаров так девушки не реагировали.

— Укус — это другое!

— Кончено, другое. Он в десятки раз сильнее…

— Хватит меня бесить! — перебила его Вэл и снова подставила запястье. — Просто укуси и всё!

— А я в шею хочу, — ухмыльнулся он, смотря на неё с вызовом.

— Ладно, — рыкнула она и стянула толстовку с высоким воротником, оставшись в одном спортивном топе. Подсела совсем близко, почти коснувшись его плеча грудью, и наклонила набок голову, тем самым подставляя уже шею. — Кусай.

— Да ты прям серьёзно настроена…

— Я тебе сейчас зубы выбью!

— Тогда у меня точно не получится тебя укусить, — усмехнулся Марсель и мазнул губами по горячей коже, считывая с Вэл целый шквал быстро сменяющихся эмоций: исступлённый гнев из-за его медлительности мягко перетекал в смущение и плавился лишь в зарождающемся огне возбуждения. — Я не знаю, что именно тебе рассказала Донна. Могу догадываться, как она подала информацию, что ты так отчаянно жаждешь мне помочь. Но, пожалуйста, услышь меня, если я тебя укушу, то между нами всё изменится. Непоправимо изменится. Ты это понимаешь?

— Ничего не изменится. Всё будет, как обычно.

— Нет, — он прикрыл глаза, вдыхая её чуть терпкий аромат, ладонь скользнула по боку и легла на пояснице, чуть выше ямочек Венеры. — Ты заблуждаешься. Среди людей нет таких, которые бы не впали в зависимость от укуса вампира.

— Я не человек, — напомнила она хрипло и вздрогнула, когда у него резко удлинились клыки, не проткнув, но поцарапав кожу.

Его охватило такое желание, что с трудом удавалось соображать. Где-то на задворках сознания стучала мысль, что ни в коем случае нельзя поддаваться и кусать наивную глупышку, так легко угодившую в сети коварной Донны, но тело вконец перестало прислушиваться к голосу разума. Марсель инстинктивно лизнул участок кожи, под которым билась артерия, и глубоко вонзил клыки в шею.

В рот хлынула самая вкусная кровь, которую ему только доводилось пробовать. Её следовало смаковать маленькими глотками, растягивая удовольствие. А в следующую секунду Вэл навалилась на него своей мягкой грудью, которую нестерпимо захотелось обласкать второй рукой, так некстати закованной в гипсе, и тихо застонала около уха.

— Вот же тьма, — незнакомым, глуховатым голосом прошептал Марсель, испытывая почти физическую боль от невозможности реализовать свои фантазии. А чем дольше она к нему прижималась, тем красочнее картинки проносились перед его внутренним взором. Он прижимал её приятно тяжёлое тело к себе и резонировал на ментальном уровне, испытывая ничуть не меньше удовольствия и возбуждения.

Зализывая ранки, стягивающиеся у него под языком, Марсель наслаждался тем, как Вэл беззастенчиво исследовала его тело, поскуливая от желания. Её тёплые ладошки скользнули ему под футболку и задрали ткань вверх, а потом замерли. Она вся разом окаменела.

— Ишак меня понюхал, — пробормотала Вэл на ирашском и резко отстранилась, окатив его гадливым стыдом, будто ведром ледяной воды. У неё покраснело всё лицо, захватив за компанию даже уши с шеей. — Какого хрена?.. Что это сейчас было?!

— Укус, которого ты так добивалась от меня, — ответил он, с удивлением осознав, что понимает её. Поспешно натянул покрывало повыше и, как можно естественнее, чтобы не привлечь лишнего внимания, положил руку на выступающий бугорок. — Я говорил, что нам не стоит этого делать. Но тебе же надо всё испытать на собственной заднице.

— Я… я не знала, что так будет…

В дверь спальни постучал нанятый Донной работник и, не заглядывая внутрь, коротко объявил:

— Господин, тут к вам ещё пришли гости.

5 глава: (вторая часть)

Пока Вэл суматошно натягивала обратно на себя толстовку, с первой попытки, как обычно, не справившись с такой сложной задачей, Марсель прикидывал, насколько подозрительной покажется гостям подушка, лежавшая у него на паху.

— Какого тёмного их вообще сюда принесло? — выдохнул он, ударившись затылком об изголовье кровати. Скомкал покрывало и достаточно громко произнёс: — Пропусти их, Баскис. Пусть входят, коль припёрлись.

— И тебе добрый вечер, — сладко пропел Аллен, первым заходя в спальню. Беглым взглядом скользнул по всё ещё краснолицей Вэл и внимательно обследовал комнату, оформленную в том же стиле, что и остальной пентхаус — не прилизанном лофте. — Уютно у тебя тут однако: кирпичные стены, голая бетонная стяжка, деревянные балки. Дорогая мебель и пушистый ковёр определённо сочетаются с подвальным шиком. А впрочем, полумрак задаёт нужное настроение… да, Валери?

— В смысле? — настороженно буркнула она.

— Так зачем вы пришли? — сухо спросил Марсель, переводя внимание на себя.

— Даже чашку чая нам не предложишь? — опустившись в кресло, на спинке которого продолжала висеть куртка с вывернутыми рукавами, чопорно поинтересовался Оскар. — Как это вопиюще негостеприимно.

— Ты обиделся из-за того, что мы не заглянули раньше, справиться о твоём здоровье? — съехидничал Аллен и протянул ему длинную линейку. — Не дуйся, почти весь наш отдел сейчас работает круглосуточно. Но мы понимаем, тебе тоже нелегко приходится, поэтому скинулись на незаменимую для тебя вещь. Она целых пятьдесят сантиметров.

— Как это мило с вашей стороны, — процедил он сквозь зубы, забирая подарок.

Культура посещать больных на дому или в лечебнице, распространённая в Саларуне — то, с чем Марсель ранее не сталкивался, оттого и не понимал, как на эти дружеские визиты следовало реагировать. В его прежнем окружении никому не было бы дела до него, даже если бы он прошёл через воскрешение. С самого первого дня вампирской жизни ему внушали мысль, что забота и доброта — удел людей и низшего сословия в Флемоа, потому как ничего другого этому отребью не оставалось. Привилегированный же вампир сначала думает о себе: своём досуге и удовольствиях, — а уже потом, если оставалось время и желание, мог проявить лёгкий интерес к другому. Но не слишком глубокий и выраженный, иначе это уже граничило с дурными манерами.