Софья Ролдугина - Моя рыжая проблема
Который это по счету переход на сверхчувства за последнее время? Без отдыха и нормального питания?
«Соберись, Трикси», — приказала я себе сурово. На околице сознания мелькал то образ дяди Эрнана, почему‑то в камуфляже и с тугой повязкой на светлых волосах, то личико дорогой кузины с презрительной гримаской. Интересно, как бы они себя вели на моем месте?
Так, отставить глупые мысли.
Сосредоточиться…
Заморачиваться со второй и третьей ступенью я не стала, сразу вышла на четвертую. Сперва сформировала жёсткий, плотный купол, внутри которого воздух едва ли не потрескивал от напряжения. Затем спрессовала его в нечто вроде буравчика — и осторожно направила на мастера.
Тот ободряюще склонил голову к плечу.
Ну, сам виноват.
Несколько секунд все шло прекрасно. Импровизированный буравчик уткнулся в невидимый щит, начал углубляться. Я почти воочию видела сетку из трещин на чужом экране, ощущала колючие электрические разряды за ним и какое‑то движение… а потом вдруг поняла, что валяюсь на мягком полу, и голова у меня гудит, точно ведро, по которому ударили разводным ключом.
Мастер Лагона улыбался, как древний идол, и ласково поглаживал меня щупальцем — по плечам, по коленям и щиколоткам. Золотистые глаза пламенели.
— Прекрасно, — констатировал он, заметив, что я пришла в себя. — Но ведь это не все твои дары, верно? Покажи мне.
«Издеваетесь?!» — захотелось крикнуть.
На зубах у меня что‑то хрустнуло. Да уж, контроль ни к шраху… Но дилемма та ещё: рассказать о своих способностях или придержать козырь в рукаве?
Есть ли вообще такое понятие, как «козырь в рукаве», когда мы говорим об общении с эмпатом и, скорее всего, телепатом высшей ступени?
Чешуйчатый выгнул брови — на сей раз обе, уже достижение — и мелодично рассмеялся. По спине опять забегали сладкие мурашки.
— Разумеется, нет, — бессовестно ответил он прямо на мысли. Лиги защиты приватности на него нет. — Будь благоразумной, Трикси Бланш. Я не враг тебе хотя бы потому, что вражда подразумевает относительное равенство. Покажи мне то, что я хочу видеть.
Я только вздохнула.
Похоже, выбора у меня нет.
— Слушаюсь.
— Воистину благоразумно и достойно поощрения, — проникновенным голосом похвалил мастер Лагона.
Свой неуклюжий биокинез я продемонстрировала, затянув несколько полузаживших порезов на руках. На то, чтобы избавиться от солидной гематомы на локте, сил уже не хватило. Из теоретически доступных трёх ступеней конструирования и моделирования удалось выйти лишь на вторую: кое‑как я воссоздала объёмный портрет рыжего и заставила его подмигнуть.
Мастера это рассмешило не хуже воскресного выступления «Бингл и Баттлз» на четвёртом канале. Он расхохотался, обхватив себя руками, и снова усадил на щупальце, бережно поддерживая за плечи.
— Ты знаешь, чем маг отличается от простого человека? — спросил вдруг мастер.
Меня пробрала дрожь.
Секунду назад он заливисто смеялся, а теперь опять глядел на меня в упор дивными золотистыми глазами. Любопытно, все‑таки, в нем больше от осьминога, паука или змеи?
— Гм… маг умеет творить заклинания? — предположила я осторожно и тряхнула головой, отгоняя мысли, совершенно лишние в присутствии мощного псионика.
Кыш, кыш. А то ещё обидится.
— Неверный ответ, — и мне достался несильный шлепок по виску, почти как Тейту раньше. — Человек — тот, кто следует за изменениями мира. Маг — тот, кто их направляет и создаёт. И не всегда с помощью заклинаний. В стародавние времена, милая Трикси, в Лагон допускали только тех, кто мог сдвинуть с места гору. Любым способом, не обязательно одним из самых очевидных.
«Любым способом», о да. Чем‑то напоминает выпускной экзамен в школе псиоников. Согни ложку взглядом. Или смоделируй иллюзию, которая выразительно согнётся. Или заставь зрителей поверить, что черенок искривляется. Или вызови у всех приступ головной боли, отвлеки и незаметно согни ложку руками.
— Совершенно верно, — одарил меня мастер очередной обворожительной улыбкой. В районе желудка поселилось приятное тепло. Готова спорить, что если б я стояла, то ноги бы подломились. — Соискатели бывали весьма изобретательными.
— А сейчас? — в голосе проскользнула кокетливая хрипотца. Я мысленно влепила себе оплеуху и перевела взгляд так, чтобы смотреть на стену за плечом у мастера, а не в его змеиные очи.
— А ныне единственное условие — умение войти в Лагон. Любым способом, — произнёс он мягко. — Тебя провёл Танеси Тейт как добычу. Я же предлагаю тебе стать ученицей. Но не в мастерской внимающих и поющих, ибо слушать и говорить ты научишься сама. И не среди созидающих совершенство — слишком многое нужно изучить прежде, чем какой‑либо мастер допустит тебя к преобразованию живого организма и к таинству исцеления. Но в мастерской овеществлённого ничто тебе будет самое место.
Так. Слишком много новой информации. Но, похоже, с эмпатией и биокинезом — то есть «внимающими — поющими» и «созидающими совершенство» — я пролетаю. А вот конструирование и моделирование вполне сошло за «магический» навык. Даже термин, «овеществлённое ничто», оказался близок к нашему понятию «структурированная иллюзия».
Но подвох таится в другом.
Думай, Трикси, думай…
«Тебя провёл Тейт как добычу. Я же предлагаю стать ученицей…»
Ага. Вот оно. Огроменный такой подводный камень, на который я чуть не налетела со всего маху из‑за усталости и колдовского блеска золотых очей. Мастер Лагона предлагал мне относительное равноправие с другими учениками, статус и — косвенно — своё покровительство.
Главный вопрос — почему? Вряд ли из чистой благотворительности.
Его я и озвучила.
— Потому что таково моё желание, — ответил невозмутимо чешуйчатый и скользнул щупальцем по моим плечам. Снова пахнуло благовониями, голову повело… — Случайный каприз по имени Трикси Бланш.
Я стиснула зубы.
— Прошу прощения, но подобный ответ не подойдёт. К сожалению.
Черные губы дрогнули в усмешке.
— Упрямица.
Так. Рассуждать логически, действовать рационально, ожидать худшего.
Собрав всю волю в кулак, я посмотрела ему в глаза и произнесла, стараясь излучать почтение и твёрдую уверенность:
— В нашем мире подобное называется «сделка по неведению». Одна из сторон предлагает большое благо, в обмен просит якобы незначительную уступку. Или вовсе не просит ни о чем, а затем предъявляет счёт. Если вам нужно что‑то от меня, то, прошу, скажите сейчас. Моё положение нельзя назвать безвыходным, но только благодаря защите Тейта. Статус ученицы обеспечит, насколько понимаю, большую самостоятельность. В текущих условиях я буду более эффективно действовать в ваших интересах, если пойму, что конкретно от меня требуется.
